Это если очень повезет, а то и помучить могут. – Судьба страны может зависеть от кого угодно. Малена, могу я тебя просить всего об одной вещи? А потом – отстану. Но моя полная поддержка у тебя будет. – Какой? – Ты слышала имя колдуньи? – Лэ Стиорта? Ну да, и что? – Съезди погадай на жениха? Тут тебя никто не осудит… – И что мне за это будет? – Моя полная поддержка. Я уже сказал. – Барист, – Матильда смотрела твердо и серьезно, – в таких делах помощи наполовину не бывает, как половинной беременности. Варсон назвал имя, что еще надо? – Тарейнский? Это не имя, это род… Матильда подняла брови, демонстрируя свое непонимание. – И? – Тарейнских много. Канцлер, два его младших брата, три сына – кто? – Если один, так и все. Что тут непонятного? Не бывает наполовину заговорщика, все в роду в курсе будут. Барист вздохнул. – Разное быть может. А мне бы… продержался бы король до победы. Или до поражения, тогда уж… нет, и тогда не все равно. Матильда смотрела на сидящего перед ней мужчину. Вот такого, какой он есть. Усталого, растрепанного, с дорожками от слез на толстых щеках… и ведь все равно сдаваться не собирается. Но с другой стороны – друга он в это втравил. А сам жив-здоров и прекрасно себя чувствует. И? Кто сказал, что так же не втравят Малену? А им с Матильдой рассчитывать не на кого, увольте… Матильда покачала головой: – Рист, я не поеду. И даже близко не проеду. Мне девятнадцать лет, даже и того нет, я жить хочу. Проверяйте ваших заговорщиков, как вам изволится, а я не хочу в это ввязываться. Барист вздохнул. – Малена, мне не хотелось бы… – Угрожать? Вот и не надо. Наверху лежит тело вашего друга. И вы – вы его в это втравили. Барист сдулся, словно воздушный шарик. – Это жестоко. – А меня шантажировать – радость прет? – Варс знал, на что идет. Другие в департамент Дознания и не приходят… – Я туда не приходила. Он знал, на что идет, знал об опасности и погиб. Своих детей вы тоже в логово к волку пихаете? И так решительно выглядела девушка… Барист понял, что уговорить ее не удастся. И не то чтобы устыдился… до каких-то пределов ему действительно помогли. Надо и меру знать. – Извини, Малена. Я просто… – Устал, расстроен и плохо себя чувствуешь. Ложись-ка ты спать. Барист прислушался к себе. – Не усну. – Уснешь, – пообещала девушка. – Сейчас схожу на кухню, вина принесу. Ага, не уснет он! Тут главное – правильный рецепт, шесть капель снотворного на кубок вина, и сутки сна обеспечены. * * * – Правильно мы сделали? – Абсолютно, – уверила сестренку Матильда. – Я жить хочу, и ты тоже. Нечего в это лезть… – Тильда, мне ведь жить здесь. – Поправочка. Жить тебе не здесь, а в Донэре. Это раз. И второе – не ведись на всю ахинею, которую тебе скармливают. Как только слышишь, что без тебя не обойдется, так и знай – ищут козла отпуще- ния. – Бабушкина наука? – подначила Малена. – Она самая, – даже не смутилась Матильда. А чего врать-то? – Бабушка хотела, чтоб я выжила, а значит – нечего всем подряд верить. Это звучит красиво: «Родина без вас не обойдется, на вас вся страна смотрит, если не вы, то и некому…» А так подумать? Свою семью он из города услал, жену к гадалке не отправил. – Ну да. – А тут является из глухомани чистейшей прелести чистейшая страхидла… – Тильда! – А то нет? Сама гримировалась… Малена фыркнула. Да уж, как только лошади не разбежались от того чучела? А могли. – И оказывается, что все зависит от нее. Потом снова от нее и опять от нее. Здорово, правда? Не верится? Вот и я тоже не верю. – Но и такое тоже бывает? – Я тебе фильм про Жанну д’Арк покажу. Поумнеешь. – А кто это? – А она тоже была уверена, что все от нее зависит. Сделала многое, а ее за это сожгли. Хочешь так? Малена не хотела. А потому Бариста Тальфера напоили снотворным, уложили спать и распорядились о похоронах. А сами отправились заниматься гардеробом. Ибо – нечего тут. И там – тоже нечего. Глава 5 Рид, маркиз Торнейский Что другое, а свой рог староста Бурим из сотни бы узнал. Уж и не надеялся. Больше месяца прошло, как он увел людей из деревни, больше месяца они прячутся по распадкам и оврагам, пустуют дома и зарастают поля. А только нельзя иначе. Живы будут – рыбой спасаться будут, корой, желудями. А степнякам попадутся – конец. Смерть ли, рабство, все одно плохо будет. Всем.