А по виду – обычный пузырек, она сама таких три штуки купила, самая простая форма. Самый ходовой размер, аптекари такие десятками заказывают… В коридоре послышались шаги. Руки действовали быстрее головы, Матильда вытащила из сумочки пузырек с настойкой сенны, на вид – один в один, сунула его в стол, а тот, что лежал у Ластары, сунула в сумку. И прыгнула обратно. Ластара вошла в комнату с улыбкой на лице. – Вот, ваша светлость. Пузырек у нее в руке был точно таким же. Матильда взяла его, поглядела на просвет. – Что это и как употреблять? – Настой коры дерева хон, госпожа. По три капли в еду каждый день. – Раз в день? – Лучше два, ваша светлость. И ваш любимый избавится от своей зависимости. На самом деле в пузырьке был разведенный настоем мяты куриный помет. И поделом стервозе… уж очень Ластаре хотелось насолить наглой девке. – Сколько я вам должна? – Еще три золотых, ваша светлость. Матильда выложила их не моргнув глазом. – Благодарю. Если лекарство поможет – приеду за добавкой. – Обязательно поможет, ваша светлость, даже не сомневайтесь. Матильда ответила улыбкой. «Ага, поможет. И мы все в это дружно верим. Интересно только, что я у тебя сперла?» * * * Ластара лично проводила герцогессу до кареты. Вереш отправился в дом – и едва не получил по голове стеклянным шаром. Хорошо хоть, поймать успел. Следом полетел паук. – Стерва!!! Дрянь!!! Сучка герцогская!!! Ластара бесилась минут двадцать. Вереш насмешливо смотрел на эту картину. Ничего, Ласти полезно иногда приложиться носом об забор. А то возгордилась… знатной дамой она станет. Грим подправь. И парик – тоже. А потом в высшее общество лезь. Это тебе не купчих морочить, идиотка. Наконец Ластара стала успокаиваться. Вереш обнял подругу, погладил по волосам. – Ничего, ты с ней сторицей расквиталась. Ластара ядовито улыбнулась при мысли о «настое дерева хон». – И поделом этой суке! – Ага, – поддакнул Вереш, искренне сомневаясь, что лекарство используют по назначению. Но вдруг? Ладно, деньги они получили, чего еще надо? Работа ведьмы – она нервная, всякие клиентки бывают. Надо приспосабливаться. * * * – Как ты думаешь, что мы сперли? – Не знаю. Но подозреваю: что-то интересное, – задумчиво отозвалась Матильда. – Малечка, это все паршиво выглядит. – Почему? – Ты колечко видела? – Да. – Опиши мне его. – Ну… рубин, большой, зажат в когтистых лапах, делался явно под мужскую руку… – Надо приехать домой и нарисовать это кольцо. Оно оригинальное. – Матильда пребывала в растерянности. – Не знаю я, что делать. И жить охота, и подставляться неохота… – В чем мы подставились? – Да ни в чем. Сейчас еще несколько лавок объедем, так что все понятно, ехали, случайно завернули, так же случайно зашли к травнице… вот этот антураж – тоже понятно. Скажи человеку – ты лопух к ране приложи, так ведь не подействует, а если ему наплести сорок бочек с верхом, мол, собрано на растущую луну, в дальнем лесу, где видели лису, – так влет пойдет. – Тогда что тебя нервирует? Кольцо? Но девушкам могут делать и более дорогие подарки. Особенно если девушки красивы и доступны. – Не знаю. Попой чувствую – где-то крыса подохла, а вот где… Нет, не знаю. – Может, и нет ее? Крысы? Матильда пожала плечами. Она не знала, но… Бабушка рассказывала. Бывает у человека такое, хоть режьте, хоть стреляйте, но туда он не пойдет! Здесь убивайте, сразу! К примеру, знакомишься ты с человеком, и совершенно ведь замечательный человек, добрый, улыбчивый, хороший… а ты четко понимаешь, что надо рвать когти. И рвешь. А потом узнаешь мимоходом, как он кого-то подставил, да по-крупному. Или тебе говорят – дело верное, да ты что, да там уже сто человек обогатились, вон их стоянка для «Мерседесов», а тебе не хочется туда деньги вкладывать. Ну и не вкладываешь. И остаешься при своих, в отличие от других «любителей халявы». Те остаются – без своих. Или надо куда-то идти, а ты понимаешь, что нельзя. Даже не так – НЕЛЬЗЯ! А потом там либо мина заложена, либо крыша готова обрушиться… не суть важно что, но накрывает того, кто не почуял. А ты выживаешь за счет этой счастливой «чуйки». В военное время такого больше было. Ну так когда речь о своей жизни, интуиция обостряется. А когда о деньгах, о любви – это ведь не смертельно. Можно и прозевать. Но иногда, если тебя от чего-то отворачивает, стоит прислушаться к своей интуиции. И не лезть. Ради своего же здоровья – не лезть. – Тальферу расскажем? – тихо спросила Малена. – Нет. Никогда. Матильда была категорична. Они действительно случайно оказались на этой улице, случайно поменяли этот пузырек… ладно, не станем себе врать. Была вероятность, она осуществилась, девушки вполне допускали, что встретятся с этой Лэ Стиортой. Не ехали целенаправленно, но круги по городу наматывали. Она целенаправленно выводила «псевдоведьму» из себя, специально шарила по ящикам стола, вот подмена пузырька – это импровизация, но – вдруг? Сейчас флакончик холодил карман. Он согрелся от тепла человеческого тела, но девушка все равно ощущала холод. Наверное, это нервное. Мысли отдать его Тальферу у девушки и не возникало. Но как бы самой проверить, что в нем? – Ваша светлость, еще одна лавка… Малена кивнула и полезла из кареты. Еще – так еще. Дело нужное. * * * Домой она вернулась ближе к вечеру, когда все уже поужинали, и отправилась на кухню, где и застала эпическую сцену.