– Желаешь ли ты, Мария-Элена Домбрийская, взять в мужья этого мужчину? Осознанно и добровольно. Без принуждения и расчета. Делить с ним жизнь и душу, кров и стол, детей и внуков. Любить и доверять, беречь и хранить, до той поры, пока не придет твой срок уходить в путь всей земли? – Желаю, – едва не запнулась Матильда. Мария-Элена благородно уступила место сестре. А что – ее свадьба ведь! И плевать, что нет роскошного платья, что обошлось без букетов и дурацких конкурсов. Без родни и друзей. Главное здесь – любовь. А остальное… Кому хочется праздника – ваше право. Матильде эта мишура была не важна. Только глаза маркиза. И сухая горячая ладонь, сжимающая ее пальцы. Так бережно. Так осторожно… словно нечто самое хрупкое в мире. – Пользуясь своим правом, я объявляю ваш союз благословенным и вечным. И да не разъединит судьба ваших рук и в жизни, и в смерти. Аэссе. – Аэссе, – отозвался Рид, и за ним, с легкой запинкой, Матильда. – Можете поцеловать вашу жену, – просто сказал Реонар. И вежливо отвернулся. Рид коснулся теплой ладонью щеки Матильды. Заглянул в ее глаза. И столько нежности она видела в его взгляде. Столько осторожного, неверящего счастья… неужели – правда? Она здесь, и рядом, и его жена? Очень медленно, словно побаиваясь, что прекрасное видение рассыплется фонтанами сверкающих брызг, Рид склонился к жене и ласково, осторожно коснулся губами ее губ. Сначала робко, потом чуть настойчивее, чувствуя, как отогревается жена в его объятиях, как льнет к нему гибкое тело, как она отбрасывает все наносное и полностью доверяется его прикосновениям. Как стучит ее сердце – для него. Эта женщина для него. А он – для нее. Навсегда? Навсегда. И время тактично отступило в сторону, понимая, что невежливо напоминать влюбленным о своем существовании. * * * – Рист, я все понимаю, но ты с ума сошел. – Реонар, я тебя когда-нибудь обманывал? – Наши головы полетят листьями. Стоит только королю узнать… – Поверь – не полетят. В столице скоро такое начнется, что не до наших голов будет. И потом, с чего ты разволновался? – Я знаю, что король планировал женить маркиза Торнейского на Ролейнской. – На ней сейчас женить нельзя. Маркиз рассказал, она беременна от кагана. И была за ним замужем, кстати. – Серьезно? – Это между нами, Реонар. Сам видишь, я ценю твою дружбу. – И втягиваешь меня все глубже в ваши интриги. Мое дело богам молиться… Барист честно сделал вид, что поверил. Реонар выглянул в зал и вздохнул. – Целуются. – Сам видишь – эти двое нашли друг друга. – Вижу… потому и согласился. Редко такое встретишь. А еще не лишней будет благодарность маркиза Торнейского. И герцогессы Домбрийской. А может, и короля, кто знает? Барист покачал головой, отлично понимая друга. А потом… – Пошли поторопим их. Как ни жаль, а расставаться надо. * * * – Я с вами! – Нет, Малена. – Нет, ваша светлость. «Тильда, нет!» Маркиз Торнейский, Барист Тальфер и Мария-Элена оказались поразительно единодушны. Последнюю, правда, посторонние не слышали, но Матильде это не помешало. – Почему я не могу поехать с мужем во дворец? – Потому что, родная, я не знаю, что там будет, – спокойно ответил Рид. – Зато я знаю, что ты справишься с любой проблемой. А я тихонько посижу неподалеку, – попробовала уломать его Матильда. Ага, как же. Любовь – любовью, а характер маркизу никто еще не менял. – Малена, прошу тебя. Ради меня ты сейчас поедешь домой и останешься там, на какое-то время. Пока я лично не пришлю тебе письмо или с Баристом, или… если мы будем заняты… посмотри сюда. Видишь? Матильда вгляделась в бляху на одежде мужа. Одну из нескольких. Заяц в прыжке, над ним сияет лучами восьмиконечная звезда. – Да. – Мое письмо, если оно написано добровольно, будет запечатано именно этой бляхой. Запомнишь? – Обещаю. – А вот это тебе. Рид снял с пальца кольцо с крупным сапфиром, на котором была вырезана симпатичная кошечка. Мамино, между прочим. – А у меня и кольца для тебя нет, – огорчилась Матильда, глядя на свои пальцы без единого украшения. – Это – через три дня, – отмахнулся Рид. – Если ты пришлешь мне письмо, запечатывай этим кольцом. Я пойму, что все в порядке. – Хорошо. Рид тяжело вздохнул. – Я с радостью взял бы тебя с собой и представил брату. Но я не знаю, что сейчас начнется во дворце. Тарейнские – большой род. Трион – начальник департамента. Знает ли он что-то или нет… Думаешь, заговорщики так просто смирятся с крушением их планов? Малена была абсолютно уверена в обратном. Как известно, если гадюку переехать телегой, кусаться она будет, пока не сдохнет. Что мы имеем во дворце? Больного короля. Принца-отравителя. Семейку канцлера, кстати – большую, она это точно помнила. Главу департамента Дознания… продавшегося или нет, тут уже не так важно, кровь не водица. Нечто пока неизвестное – должно же оно быть?