К Силанте у Лорены были сложные чувства. С одной стороны – дочь. С другой же… Знатные дамы не кормили сами детей (грудь потеряет форму), не нянчили их (вот еще не хватало!), они отдавали их на руки служанкам и получали обратно исключительно по собственному желанию. Поиграть пару минут, брезгливо понюхать и отдать обратно, чтобы сменили пеленки. Неоткуда было вырасти особенной любви, неоткуда. Да и молода была Лорена, когда родила, ей не дочь хотелось, а балов, танцев и любовников. Желательно – молодых и сильных, а не таких, как старый Никор. Так что… Лорену коробило само наличие настолько взрослой дочери. Она искренне считала, что Силанта делает ее старше. А внешность Силанты… Копия отца. И это также было неприятно. Злило и раздражало. Лорена не была благодарна Никору. Вот если бы он завещал ей поместье или побольше денег… а так! Да она с лихвой отработала все, что ей дал Колойский! Втрое и вчетверо! Она ублажала его в постели, украшала его дом, терпела его омерзительных детей от первых браков… и втихую молилась, чтобы Брат с Сестрой забрали его поскорее! Как же он ей надоел за время брака! Весь надоел! Весь!!! От толстого пуза до липких рук. От пирушек, которые закатывал по поводу и без повода, до старческого сластолюбия, с которым ласкал ее тело. Когда Никор умер, она осенила себя святым ключом и порадовалась. Силанта же была вылитый отец. Внешность, ум, манеры, характер… Лорена смотрела на дочь, а видела старика, которому продала себя. И это – не радовало. – Входи, – отозвалась Лорена, принимая соответствующую случаю позу – безутешная вдова рыдает на плече у брата. – Мам, а когда мы в столицу поедем? Силанта обладала также чуткостью быка на случке и трепетностью боевой колесницы. – Когда траур кончится. – Но это же год! – И что? Это был твой отчим. – Лорена смотрела строго. Да, у нее были другие планы, но посвящать в них дочь? Вот еще не хватало! – Мам… ну мне почти восемнадцать… – Силли, – Лорена чуть смягчила свой голос, – сходи и помолись за упокой души герцога Домбрийского. С тем, что оставил тебе родной отец и что оставил Томор, ты будешь завидной невестой. Не для герцогов и графов, но барона или второго сына в знатном семействе мы тебе найдем. Силли сморщила нос. При веснушках это выглядело не слишком привлекательно… Лорена отметила себе, что надо потом отругать дочку за эти гримасы. Широкое и плоское лицо становилось от них вовсе уж некрасивым… и кто ее научил так чернить брови? Конечно, Силли светловолоса, и лицо ее, с бесцветными бровями и ресницами, напоминает непропеченную лепешку, но как она их выкрасила? Теперь на ее лице видны одни только брови. – А… эта? – Твоя сводная сестра? Она теперь герцогесса Домбрийская, и ей надо будет также найти пару, – кивнула Лорена, внутренне ухмыляясь. Вот она, пара, рядом сидит, обнимая сестру за плечи. А что? Из Лорана получится отличный герцог! Уж всяко не хуже Томора! – Вряд ли на эту мышь кто-то позарится. – Силанта скривилась еще выразительнее. И Лорена не выдержала. – Силли, будь любезна, оставь меня. Немедленно. Дочь развернулась и хлопнула дверью. Лоран поглядел ей вслед. – Зря ты так с малышкой… еще ляпнет что-то не там и не тем… – У нас еще будет время поработать с ней. Разберемся, – отмахнулась Лорена. Брат не стал спорить. – Будешь скорбеть, сестренка? – Надо. Я откажусь от еды, а ты мне принеси в комнату что-нибудь повкуснее. – В часовню. – Туда? – Там скорбеть удобнее. И все видят. Лорена кивнула, признавая правоту брата, и поднялась с кровати. Надо… Она столько вытерпела ради денег и титула, неужели сдастся в последние минуты перед торжеством? Не дождетесь! Надо будет – и голодная скорбеть будет… Но для начала – вытащить молитвенник из переплета, отдать Лорану, чтобы прибрал, и вложить вместо него роман. Хоть почитать что-то к ночи… Его высочество принц Найджел – Ваше высочество. – Леди Френсис поклонилась так, что в вырезе стали видны и оба соблазнительных полушария, и ложбинка между ними, и даже чуть глубже. Принц облизнулся и подумал, что рановато выставил ее из своей постели. Дура, да. Но аппетитная! – Моя госпожа… Леди расцвела, что роза, очаровательно раскраснелась и улыбнулась. – Ваше высочество… – Не соблаговолите ли прогуляться со мной по саду? Стоило ли упоминать, что дама тут же согласилась и с энтузиазмом повисла на руке принца. – Ваше высочество… ради вас я готова на любые жертвы. Даже гулять по саду вечером, когда так холодно и страшно… Но ведь рядом с вами мне нечего бояться? – Я готов защитить вас от любой опасности, Френсис, – выпятил грудь Найджел. Благо они уже удалились от придворных, и хотя их видели, но подслушать никто не мог. – И от простуды тоже, ваше высочество? – Разумеется. Я готов вас согреть. – О, рядом с вами мне ничего не страшно. Представляете, моя тетя простудилась, и ей лекарь прописал настойку… это был такой ужас! Перед глазами принца стояли соблазнительные картины, так что вслушивался он не слишком внимательно. Так… пусть говорит, лишь бы до беседки дошла. – Она позеленела? Или пошла пятнами? – Нет, ваше высочество. – Леди Френсис округлила глаза и так вздохнула, что вырез разошелся чуть ли не вдвое. – Это ужасная настойка! Тетя пила ее буквально по каплям, но чувствовала себя ужасно. Она бредила, ей чудились кошмары, она кричала, звала кого-то… мы испугались, что она сошла с ума! – Не сошла же… – Сложно сойти с того, чего и не было! – Да, но выглядела она как безумная. Когда она перестала принимать настойку, все пришло в норму. Но лекарь предупредил, что давать ее надо с большой осторожностью, если бы тетя пила ее дольше, она бы действительно могла сойти с ума! Представляете? – О да… В эту минуту Найджел наконец затащил свою даму в беседку и тут же бросился на приступ. Крепость сдалась мгновенно, вдохновенно и добровольно, отдаваясь на милость победителя так рьяно, что едва уцелела широкая скамейка, обтянутая для таких случаев синим бархатом. А после любовной схватки, когда они лежали утомленные и ветерок овевал разгоряченные тела, леди Френсис принялась поспешно одеваться. – Прошу вас, ваше высочество, помогите мне! Будьте милосердны! Найджел помог. Расправил нижнее платье, затянул шнуровку, чтобы все прелести дамы не вывалились наружу… – Представляете, ваше высочество, какой ужас? Вот так простудишься, и будут тебя лечить, а потом еще примут за сумасшедшую… ужас! Кошмар! Принц не ответил, словно бы и не обратил внимания, но леди Френсис хорошо знала свой объект. Он – запомнил.