С хмурым настроением он привел себя в порядок и двинулся к своей группе. – О, начальник! – жизнерадостно поприветствовал его Серега Демченко. – А мы тебя вчера вечером обыскались. Я сам к тебе два раза стучал. Чего не открывал? Или ты не ночевал у себя? Сам Демченко старательно штопал разорванные камуфляжные брюки, сидя на нарах в одних трусах. – Ночевал. Просто видеть никого не хотелось. Устал очень… – Андрей прошел в комнату и уселся на стул. – Что у нас новенького? Демченко перекусил зубами нитку и бодро доложил: – Вова с молодым и с местными на реализацию укатили, еще в 5 утра. Сказали, ты в курсе. – Угу, – кивнул Андрей. – Слава взял Лопатенко и двух свободных «Бобров», повез их в город, развеяться. Ну и на рынок выскочить. А то пацаны месяц уже безвылазно тут сидят. – Правильно, давно пора, – согласился Андрей. – А Ванечка где? – Встал с утра и пошел к «днепровцам». Чё-то там планируют… Андрей тяжело вздохнул – Не угомонится никак. Блин, нам 10 дней осталось до конца ротации. Он встал и прошелся взад-вперед по расположению: – Слушай, Серега. Как думаешь, а если взять нам и всей группой махнуть в воскресенье на море? А то тут месяц уже торчим, а толком ни разу не купались! Так и уедем, не окунувшись… – Отличная мысль! – сразу загорелся Демченко. – Мяса прикупить, пивка. Не, тогда не мяса, а рыбы. Только куда? – Да это не проблема. Меня начальник разведки «Азова» все к ним на базу приглашал, в Урзуф. Они бывшую дачу жены Януковича отжали. Говорят, там прикольно. Тогда, Серега, ты организовываешь народ. Я договариваюсь с командующим и с «Азовом». Окей? – Окей. Думаю, желающих будет много. А кто на связи останется? Андрей думал недолго: – Кого-то из «Бобров» оставим. В случае чего назначим ответственного, который через полчаса будет тут. Так, сегодня пятница. Значит, завтра и поедем. – Здорово, – потер руки Демченко. – А то вернемся с ротации, руки до локтя и морды загорелые. Никто не поверит, что на море был… – Во-во… Ладно, я к себе. Однако долго предаваться ничегонеделанью у него не вышло. В районе 11 часов отзвонился Вова Пышный, который сообщил, что они с парнями Хараберюша приняли того самого «сепара»-бизнесмена, которого местные опера везут в «библиотеку». Сам Вова направляется на обыск гаража, принадлежащего бизнесмену, потому что там «много интересного». – Понял тебя. Иду встречать, – вздохнул Андрей и, не торопясь, направился к местной тюрьме. «Значит, не успели предупредить клиента. Или предупредили, да он не смог сорваться. Жаль… Наверное, неплохой человек был, – Андрей поймал себя на мысли, что думает о неизвестном ему задержанном уже в прошедшем времени. – А ведь так и есть. Если не забьют насмерть, то сядет надолго и вряд ли выйдет». Когда он появился, местные уже подъехали. И деловито выгружали задержанных. Один из оперов писал рапорт о задержании на столе дежурного по «библиотеке». Рядом с ним на асфальте стоял на коленях мужчина лет тридцати худощавого телосложения. Был он одет в светлые джинсы, ярко-зеленую рубашку поло с короткими рукавами. На ногах светло-серые мокасины. Были. Когда-то. В целом, выглядел мужчина весьма и весьма прилично, если бы не кровь, которая обильно залила рубашку, порванные на коленях джинсы и отсутствие одного мокасина…. Мешок на голове не позволял рассмотреть его лица. Поэтому Андрей ограничился беглым внешним осмотром, отметив затянутые до предела наручники на руках, заведенных за спину. – Ничего ему там не сломали? – поинтересовался Андрей у опера. – А то крякнет у нас. Мне такое счастье не надо. – Да боже упаси. Нам самим он говорящий нужен, – убедительно ответил местный коллега. – Тогда наручники ослабь ему, а то сталкивался я с таким. У него омертвение начнется через пару часов. Потом никакая больничка не поможет. Андрей кивнул дежурному нацгвардейцу, чтобы тот принимал задержанного, и повернулся к галдящей толпе у входа в здание терминала. Обычно там выстраивали у стенки других задержанных, когда привозили нескольких или когда их выводили подышать воздухом. Но сейчас было явно что-то другое. Бойцы «Днепра», местные СБУшники и некоторые нацгвардейцы обступили кого-то так плотно, что невозможно было увидеть, что вызвало такую реакцию. Хотя, судя по выкрикам и репликам, причиной была женщина. Вздохнув про себя, Андрей двинулся в толпу. С силой отодвинув парочку спин со своего пути, он втиснулся в круг: – Ну, что за галдеж? – и тут уж все ему стало понятно… У стенки стояла молодая женщина, скорее даже девушка. Короткое летнее платье открывало до середины бедра ровные, загорелые ноги. Полупрозрачная ткань платья, поддерживаемая вверху двумя символическими бретельками, однозначно указывала на отсутствие бюстгальтера. Тонкими руками девушка упиралась в стенку над головой. Руки при этом ощутимо дрожали. Кто-то, видимо опера при задержании, не стал одевать на голову девушки мешок, ограничившись балаклавой, которую развернули назад отверстиями для глаз. Поэтому окружающим были прекрасно видны роскошные волосы каштанового цвета, густой волной спадающие из-под маски. Хрупкая, вся какая-то воздушная, девушка была явно инородным телом в окружении толпы гогочущих мужиков в камуфляже… «Твою мать! Этого еще не хватало!» – в первое мгновение подумал Андрей. Во второе его сознание выхватило следующую картинку: за спиной у девушки стоял Парасюк, который лезвием боевого ножа медленно водил по коже руки и плеча девушки. Под восторженные крики окружающих он провел лезвием под бретелькой, намереваясь перерезать ее. Андрей близко, как на экране телевизора, отфиксировал выступивший пот на лбу добробатовца, его приоткрытый рот, слегка высунутый язык и учащенное дыхание. Сделав шаг вперед, он обхватил своей рукой предплечье правой руки Парасюка и крепко сжал. – Что, Вова, поиграться захотелось? – Ай, бля! Пусти, пусти! Руку сломаешь! – заскулил тот. Окружающие загудели. – Иваныч, ты че делаешь! Дай поприкалываться. Весело же! Да с девки не убудет, – понеслось со всех сторон. Не обращая внимание на крики, Андрей повернулся к местному оперу: – Это кто? Тот с готовностью сообщил: – Баба этого «сепара». С ним в машине и взяли. Андрей повернулся к девушке: – Эй ты, руки опусти, – и снова обратился к местному коллеге. – Так тогда оформляй. Чего цирк устроил! Повернувшись к остальным, добавил: – Она – задержанная! Значит, под моей ответственностью. Не хер тут мне клоунаду устраивать. Девок вам не хватает – езжайте в город, на пляж. И вообще, валите все по своим делам! Народ, весьма недовольно бурча, стал расходиться. Парасюк, кинув на Андрея ненавидящий взгляд, ушел одним из последних. В толпе бойцов, оказалось, был и Ваня Советов. Ухмыляясь, он подошел к Андрею, который молча ожидал, когда местный контрик допишет рапорт. – На фига ты, Андрюха, спектакль оборвал! Сейчас бы Парасюк поигрался. Так она бы сговорчивее была. Все бы коллегам изложила. А то вообще, отдал бы ее пацанам. Никто ведь не знает, была она тут или не была… – Я надеюсь, ты пошутил, Ваня, – Андрей взглянул тому в глаза. – Больше так не шути. Забрав рапорт, он сказал дежурному. – Давай ее в малую камеру. Никому! Слышишь, никому ее без моего ведома не выдавать. Понял? – Так точно! – четко кивнул тот и увел девушку в «библиотеку». – Бля… Сколько ей хоть лет? – риторически спросил Андрей в пространство. – Да кто ее знает… Сумочка у нее была. Да, видно, у него в машине осталась. Телефона тоже нет. На вид – 18–20. – отозвался местный, складывая свои бумаги в папку. – Ну что, я пошел с нашим работать? – он кивнул в сторону коридора, куда ранее уже увели задержанного мужчину. – Ага, – рассеяно сказал Андрей. – Смотри только не перестарайся. Спустя полчаса прибыл Вова Пышный с Хараберюшем, которые и рассказали о результатах. – Прикинь, Андрюха. Вскрыли мы гараж этого кадра, а там полным-полно бюллетеней на референдум о независимости, листовок ДНРовских, форма, патроны, автомат, гранаты, – с довольной миной докладывал Вова. – Короче, полный букет. Сейчас с ним будем работать. Надо выяснить, кто с ним в связке был, откуда указания приходили. Может, вытянем что стоящее. – А он, прикинь, при задержании нас так матом крыл, так проклинал! Ненавижу, орал, фашисты! – улыбаясь, добавил Хараберюш. – Нормальную рыбу взяли. – Молодцы, – похвалил контрразведчиков Андрей, внутренне сжимаясь от тоски. – Вова, ты быстренько накатай доклад в Киев, я отправлю. Ну и генералу пойду доложусь. Пусть видит, что мы не только водку жрем, – бодро закончил Андрей. Пышный скривился. Заниматься писаниной ему явно не хотелось. – Андрюха, пусть молодой напишет. Мне надо этого гаврика колоть. – Давай пиши, не отлынивай. Там есть кому поработать. А молодой если напишет, так мне потом час переделывать придется. А оно мне надо? – ехидно улыбнувшись, ответил Шевченко. Потом, словно вспомнив, обратился к начальнику мариупольской контрразведки. – Слушай, Саня. А девчонка, что с этим «сепаром» взяли, она кто? И каким боком к нашим делам? Тот пожал плечами: – Первый раз ее увидел. По нашим материалам не проходит. А что, понравилась? – Ага, – изобразив смущение, кивнул Андрей. – Слушай, раз она тебе не нужна, отдай ее мне. Никто не узнает. Заяв она никуда писать не будет. Как? Хараберюш засмеялся. – Да забирай на здоровье. Должен будешь. И это… Не отпускай ее до завтра, хорошо? Не нужен нам пока шум.