– Расставил что? – Папа! – раздался немного резкий голос молодой девушки на другом конце провода. – Все в порядке? Харри услышал, как рука Столе прикрывает микрофон. – Я не хотел разбудить тебя, Аврора. Я разговариваю с Харри. Голос мамы Ингрид: – Но ты выглядишь такой испуганной, девочка моя. Кошмар? Давай я пойду с тобой и укрою тебя. Или можем сделать чай. Звук босых ног, ступающих по полу. – На чем мы остановились? – спросил Столе Эуне. – Ловушка на обезьян, – сказал Харри. – Точно. Ты читал «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» Роберта Пирсига? – Я только знаю, что там довольно мало говорится об устройстве мотоцикла. – Да, эта книга прежде всего о философии, но также немного о психологии и о борьбе между разумом и чувствами. Как ловушка для обезьян. Ты делаешь в кокосовом орехе отверстие такого размера, чтобы обезьяна могла просунуть в него лапку. Ты наполняешь кокос пищей и привязываешь к столбу. Потом ты прячешься и выжидаешь. Обезьяна чувствует запах пищи, подходит, засовывает лапку в отверстие, хватает еду, и в этот момент появляешься ты. Обезьяна хочет убежать, но понимает, что не может вытащить лапку из кокоса, не выпустив из нее пищу. Интересно, ведь у обезьяны должно хватить ума понять, что, если ее поймают, ей навряд ли удастся насладиться пищей, но она все равно отказывается выпустить еду из лапки. Инстинкт, голод, желание сильнее разума. И так обезьяна гибнет. Каждый раз. Так что мы с директором бара подготовили большую психологическую викторину и пригласили всех студентов, изучающих предмет. Пришло очень много народу, все активно участвовали в игре, напряжение было велико. Когда мы с директором бара проверили ответы, я объявил, что два самых острых ума среди студентов-психологов, Смит и некий Улавсен, набрали абсолютно одинаковое количество очков, поэтому все решится во время проверки способностей будущих психологов определять ложь. И я представил одну девушку официанткой, усадил ее на стул и дал претендентам задание определить как можно больше цифр от кодового замка сейфа. Смит и Улавсен уселись напротив нее, и девушку начали спрашивать о первой цифре четырехзначного кода, перечисляя цифры от нуля до девяти в случайном порядке. Потом о второй и так далее. Девушке было велено отвечать «нет, это неверная цифра» на каждый вопрос, а Смиту и Улавсену предстояло наблюдать за языком тела, величиной зрачков, признаками учащения пульса, непроизвольными движениями глаз, то есть за всем тем, что амбициозные психологи должны уметь правильно толковать. Победителем должен был стать тот, кто угадает больше правильных цифр. И вот они оба сидят, делают записи, пока я задаю сорок вопросов. Только подумай, что стояло на кону. Титул второго по способностям психолога университета! – Да, потому что все понимали, что самый способный… – …не мог принять участие, поскольку был организатором викторины, да. Когда я закончил, оба участника протянули мне листочки со своими ответами. Оказалось, что Смит верно отгадал все четыре цифры. Овации зала! Это было очень впечатляюще. Подозрительно впечатляюще, можно сказать. Уровень интеллекта Халлстейна Смита выше, чем у среднестатистической обезьяны, и я даже предполагаю, что он понял, для чего вообще вся эта викторина. И все-таки он не смог выпустить из рук победу. Он просто не смог! Возможно, потому, что на тот момент Халлстейн Смит был незаметным, небогатым, прыщавым юношей, не привлекающим женщин и вообще непривлекательным, – короче говоря, человеком, которому такая победа нужнее, чем всем остальным. Или же потому, что он знал: эта победа может навести на подозрения в том, что это он взял деньги из сейфа, но не сможет доказать это, ведь могло же случиться так, что он на самом деле фантастически хорошо разбирается в людях и умеет толковать многочисленные сигналы тела. Но… – Мм… – Что? – Ничего. – Да ладно, говори. – Девушка на стуле. Она не знала кода. Столе хмыкнул: – Она даже не работала в баре. – Откуда ты знал, что Смит попадет в твою ловушку для обезьян? – Ну, на самом деле я фантастически хорошо разбираюсь в людях и так далее. Вопрос в том, что ты думаешь сейчас, когда тебе известно, что твой кандидат в прошлом был вором. – О какой сумме шла речь? – Если я правильно помню, о двух тысячах крон. – Не много. И ты сказал, что в сейфе обнаружилась недостача, то есть он не опустошил его, верно? – В то время мы думали: он надеялся, что кража не обнаружится. – Но позже ты предположил, что он взял ровно столько, сколько ему было надо, чтобы поехать вместе со всеми остальными в студенческую поездку. – Ему вежливо предложили уйти из университета и пообещали взамен не подавать заявления в полицию. И он поступил на психологический факультет в Литве. – После твоего шоу он отправился в изгнание с прозвищем Обезьянка. – Он вернулся обратно, продолжил образование в Норвегии, посещал курсы, получил профессию психолога. Он справился. – Мне кажется, ты испытываешь угрызения совести. – А мне кажется, что ты собираешься нанять вора. – Я никогда ничего не имел против воров с приемлемыми мотивами. – Ха! – вырвалось у Столе. – Теперь он нравится тебе еще больше. Потому что тебе все ясно про ловушку для обезьян и ты тоже не способен отдать победу, Харри. Ты теряешь большое, потому что не в силах отказаться от малого. Ты просто обязан поймать Валентина Йертсена, и хотя понимаешь, что придется заплатить за это дорогой ценой, включая потерю собственной жизни и жизни окружающих, ты просто не можешь выпустить его из рук. – Интересная параллель, но ты ошибаешься. – Да неужели? – Да. – В таком случае я рад. Мне надо пойти посмотреть, как дела у моих женщин. – Конечно. Если Смит присоединится к нам, не мог бы ты кратко объяснить ему, что потребуется от него как от психолога? – Разумеется. Это самое меньшее, что я могу сделать. – Для отдела по расследованию убийств? Или для того, кому ты дал прозвище Обезьянка? – Спокойной ночи, Харри. Харри поднялся наверх и лег в постель. Не прикасаясь к Ракели, он лег настолько близко, чтобы ощущать тепло, которое излучало ее спящее тело. Он закрыл глаза. «Дзен и искусство ухода за мотоциклом». И через какое-то время он улетел. Улетел из постели, через окно, через ночь вниз к сверкающему городу, огни которого не гаснут никогда, вниз на улицы, вниз в переулки, вниз к мусорным бакам, туда, куда свет города никогда не пробирается. И там, там стоял он. Его рубашка была расстегнута, и с обнаженной груди на Харри кричало лицо, которое пыталось разорвать кожу и выбраться наружу. Это лицо он знал. Охотник и дичь, испуганный и голодный, ненавидимый и ненавидящий. Харри резко распахнул глаза. Он увидел свое собственное лицо. Глава 17 Понедельник, утро Катрина смотрела на бледные лица членов собравшейся следственной группы. Кое-кто из присутствующих работал всю ночь, а те, кто не работал, тоже спали не особенно долго. Они изучили список известных контактов Валентина Йертсена, состоявший преимущественно из преступников. Некоторые из них отбывали срок, некоторые уже умерли, как выяснилось. После этого Торд Грен рассказал им о списках, предоставленных коммуникационной компанией «Теленор», где имелись имена всех, с кем три жертвы имели телефонный контакт в часы и дни, предшествовавшие убийствам. Пока что совпадений по телефонным номерам, подозрительных разговоров или сообщений не обнаружилось. Единственным возможно подозрительным моментом был неотвеченный звонок с неизвестного номера, поступивший на телефон Эвы Долмен за два дня до убийства. Это был звонок с одноразового телефона, отследить который не представлялось возможным, что означало: этот аппарат отключен, или уничтожен, или из него удалена сим-карта, а может, на счету просто закончились деньги. Андерс Виллер представил предварительные результаты по проданным 3D-принтерам, заключив, что их просто-напросто слишком много и процент покупателей, чьи имена и адреса не были зарегистрированы в магазинах, слишком велик, чтобы имелся хоть какой-то смысл искать след среди них. Катрина взглянула на Харри, который покачивал головой, слушая результаты, но утвердительно кивнул, сигнализируя, что согласен с выводом. Бьёрн Хольм объяснил, что сейчас, когда физические улики с мест преступления вывели на подозреваемого, криминалисты сосредоточатся на том, чтобы обеспечить доказательства, которые прочнее смогут привязать Валентина Йертсена к трем местам и жертвам. Катрина приготовилась раздать задания на сегодня, как вдруг Магнус Скарре поднял руку и взял слово прежде, чем она ему позволила. – Почему вы решили обнародовать, что Валентин Йертсен – подозреваемый? – Почему? – повторила Катрина. – Конечно же, для того, чтобы получить информацию о его местонахождении. – И теперь к нам обратятся сотни или тысячи информантов, посмотревших на карандашный рисунок физиономии, которая могла принадлежать двоим из моих дядей. И мы должны будем проверить каждый звонок, иначе представьте, что начнется, если потом выяснится, будто полиция уже обладала информацией о новой личности Валентина Йертсена и месте его жительства, когда он до смерти покусал жертв номер четыре и пять. Тогда здесь полетят некоторые головы. Скарре огляделся, словно ища у окружающих поддержки. Или же, сообразила Катрина, у него уже есть поддержка других и он выступает от имени многих. – Это всегда дилемма, Скарре, но мы так решили. Скарре кивнул одной даме-аналитику, принявшей эстафетную палочку. – Скарре прав, Катрина. Честно говоря, нам бы не помешал покой для работы. Мы и раньше просили людей предоставить информацию о Валентине Йертсене, и это ни к чему не привело, только отвлекло наше внимание от того, что могло бы привести нас к цели. – И еще одно, – сказал Скарре. – Теперь он знает, что мы знаем, и, возможно, мы его спугнули. У него есть нора, где он прятался три года, и теперь существует риск, что он вернется в свое убежище. Я просто хотел сказать об этом. – Скарре с победным выражением лица скрестил руки на груди.