Внедорожник резко тормозит, и Айхана отбрасывает в сторону. Я задыхаюсь, лежа на сиденье, и слышу голос водителя: — Господин, там, кажется, Громов. — Варварское отродье! Я замираю и будто воскресаю вновь. Цепляюсь за кожаные сиденья, подтягиваюсь, выглядываю из-за подголовника. Ох! Прямо перед нами я вижу два черных внедорожника. Один огромный, что больше походит на танк и принадлежит Артёму. Второй поменьше, на котором мы следовали в укрытие. Где остальные машины — не знаю. А рядом стоит Он. Мой Гром. Сильный. Безупречный. И взгляд его не дрогнет, а спалит, в пыль разотрет обидчиков. Артём спокоен, у него ровная осанка. В одной руке он держит пистолет, другую крепко сжимает в кулак. Громов смотрит точно на то авто, в котором нахожусь я. Он чувствует меня даже через толщу стали. За плечами лидера я вижу Его — здоровенного черного медведя и обладателя дефективной родственницы. Главного наемника. И вид у него яростный. А это я еще не говорила, что учудила его ненормальная бабка! От несокрушимости мужчин у меня дух захватывает, а сердце колотится в тревоге. Больше никого нет и мне горько осознавать, что, возможно, я больше не увижу знакомых лиц безымянных наемников Громова. — Оставайся здесь, Куннэй. — Приказывает Айхан. Он берет оружие. Дыхание моментально учащается, у меня начинается паника. Хватаю Якута за рукав, но влажные пальцы соскальзывают, и мужчина распахивает дверцу авто. Выходит. Водитель следует за ним. Стеклянными глазами озираюсь по сторонам. Из второй вражеской тачки вываливаются головорезы Якута. Такие же тощие и длинные, как сам Алмазный король. Я, словно загнанный зверь, метаюсь по салону, как в клетке — чертов водитель заблокировал замки. Громов никогда не проигрывает, он умирал сотню раз. А что если сейчас будет последний? В воздухе повисает напряжение, настолько гнетущее, что у меня немеют пальцы на руках и ногах. С замиранием сердца я переползаю на место водителя. Мне ничего не остается, кроме как ждать исхода, и каждая секунда растягивается в мучительную вечность. Айхан с головорезами медленно обходят машины и становятся напротив Громова и Замута. Якуты предельно сконцентрированы, подобно снежным барсам. Я прикусываю губу и даже перестаю слышать звук работающего мотора. Нервно ёрзаю. Открываю рот, когда Артём резко переводит взгляд на меня, а потом влево. Хмурюсь, но через мгновенье будто получаю разряд током. Понимаю его намек. Размахиваюсь и что есть сил жму на сигнал внедорожника. Вздрагиваю от гудка, а Якутские исчадия от неожиданности теряют контроль. На самую малость, но даже этого достаточно, чтобы пространство тут же заполнилось стрельбой. Ледяные головорезы падают на асфальт. Я вижу Айхана. Его белый пиджак пропитан кровью. Якут роняет оружие, хватается за плечо, дергается и словно подлетает к перилам моста. Ловко минует преграду. Громов целится и отпускает курок. Попадает Якуту в спину. Я смотрю на летящего в реку Айхана. Артём сплевывает на асфальт и ладонью стирает брызги чужой крови со своего лица. Я догадываюсь нажать кнопку разблокировки двери, выскакиваю из машины и бегу. Кидаюсь на шею Громова со слезами. В голове каша. Всхлипываю, хочу на ручки, язык заплетается, жалуюсь: — Он говорил, что сделает меня своей любовницей. — Ух, какой нехороший. Гандон. — Как всегда, пытается иронизировать Громов, поглаживая меня по макушке, как маленькую. От рубашки Артёма пахнет апельсинами. И этот аромат действует на меня опьяняюще. Ноги слабеют, повисаю на Громове. — Глафира… — Я в курсе. — Намного тверже отвечает Артём и оборачивается к Замуту. — Ты знаешь, что делать с предателями. Отстраняюсь и перевожу внимание на бойца. Я словно на себе прочувствовала ту боль разочарования, которая отражается в темных глазах наемника. Замут нервно закуривает и опускает голову. Пялится на асфальт. Дверца белоснежного авто открывается, и оттуда крадется Глафира. — Внучок, это все клевета! Не верь им. Наговаривают. Сигарета в мужских пальцах тлеет за считаные секунды. Замут выбрасывает окурок, опять достает пистолет из кобуры и надевает глушитель. Не спеша движется навстречу Глафире. — Бабка, вот хули тебе на старости лет не жилось спокойно?.. Ровняется с названной родственницей. — Врут, врут черти. Я люблю тебя, Замут. — Я тоже тебя люблю. — Глухо отвечает наемник. Обнимает скрученную старуху за плечи, уводит. — Куда мы идем? — Под мост. И не придумали тех слов, чтобы я смогла вам описать состояние Замута. Ему опалили душу, сердце вырвали из груди. Тяжко вздыхаю. Громов касается моей талии и насильно разворачивает, чтоб не смотрела. Тащит к внедорожнику, усаживает на переднее сиденье. Сам падает за руль. Для него кровопролитный ад — привычная реальность. Я, наверное, на следующей неделе запишусь к психологу. Или в санаторий слягу. А может, и то, и другое. Сейчас бы выпить. Глубоко и часто дышу, тру глаза. — Как ты нашел нас? Как Аришка? У меня путаются мысли, плохо соображаю. — Дочь в безопасности. — Не дожидаясь Замута, Громов заводит мотор и разворачивает машину. — Мы сейчас едем за ней. — А враги? Это безопасно? — Столыпин — покойничек, больше не потревожит. А Айхан подохнет в реке. С двумя ранениями он не выживет. Не выживет. Как и Касым. На глазах появляются уже привычные слезы. — Касым… он… — Да, Вероника. — Громов отвечает сдержанно и не скулит, в отличие от меня. Достает из кармана маленькую круглую фигнюшку и проворачивает ее в пальцах. Потом достает из бардачка пластиковый переходник, укладывает кружок внутрь и подключает к своему смартфону. — Второй жучок на тебе. — Чего? Жучок? Ты следил за мной, Громов? Но где? Неужели Артём вживил мне его под кожу? На мне только одежда, даже сумочки нет и телефона. — Не я, а Касым. Вспоминай, Фортуна. Я теряюсь, и руки словно сами тянутся через испорченную кофту к лифу. Достают золотой кулон с изумрудом. — Как интимно. — Дергает бровью, наблюдая за моими движениями. — Не смешно. Вообще. Атмосфера вновь сменяется напряжением. Повисает немая пауза, и Громов лишь прибавляет скорости. — Артём… — После того как ты выпрыгнула из машины, я позвонил Замуту. Я не Столыпин и не Айхан. В моих рядах только грамотно отобранные бойцы. Им удалось ликвидировать ублюдков без потерь. За исключением двух бунтовщиков, что пытались разнести дом, пока я был в отключке. Я отвез Аришку в безопасное место и тут же помчался обратно. Догадывался, что ты осталась в лесу. Живой или мертвой. Там меня уже встречал Замут. Я увидел смятую от колес траву и решил пройтись следом. Боец остался ждать меня у дороги. Я лично нашел Касыма. Громов резко замокает и сжимает руль. Он не смотрит на меня, а прожигает дорогу. Я трясусь от страха и отчаяния, потому что стала забывать, кого на самом деле я выбрала себе в мужчины. Напомнил. — И? Артём, пожалуйста… — В жучке была не только функция слежения, а еще прослушка, Фортуна. Я знаю все. То, о чем бы вы никогда в жизни ни рассказали мне вместе с Касымом. — И нет в его голосе сомненья. Ровно. Жестко отчеканивает каждое слово Громов. — Он любил тебя. А ты? Ответь. ВЕРОНИЧКА. — Боже! Нет! Конечно, нет, Артём! В ужасе подпрыгиваю и заваливаюсь от резкого дорожного поворота. Громов по трассе летит бешено. Растворяя свою злость в скорости. — Ты его поцеловала? — Нет! — Допустим. — Громов усмехается не радостно, скорее с сожалением. — А как ты думаешь, Фортуна, лидер бы проигнорировал этот факт? Под руководством которого целая армия преступников, армия убийц, перед которыми единожды проявив слабость, можешь не проснуться на следующий день. Объективно. Я не верю. Я сплю, и мне снится кошмар. Да, я знала, на что шла, и отдавала отчет своим решениям. Если бы не хотела связать судьбу с криминальным мужчиной, смогла бы договориться с Громовым. Позволила ему общаться с дочерью без моего присутствия. Но я полюбила Артёма. С первого дня и взгляда. Еще семь лет назад, когда увидела его в тесной подсобке ювелирного магазина. — Касым этого не заслужил. Он не позволял себе лишнего! Громов смотрит на меня, как на умалишенную. А может, я действительно сошла с ума? — Я похож на идиота? Взгляни на ситуацию моими глазами и пойми.