Алилесса хмурилась и крепче сжимала руль. Это дело времени, думала она. Наиграется и бросит. На заднем сидении девочки хихикали, удивленно ахали, рассматривая проносящиеся мимо машины, и у Алилессы на глаза слезы навернулись. Ради них она готова на все! Саму ее предавали столько раз, все те близкие люди, на которых она надеялась, которым она доверяла, по очереди вонзили ей нож в спину. Но с девочками такого не должно произойти; они доверяют ей, Алилессе, и она их не предаст и не подведет! К разговору с Гранчестером она готовилась как к бою. По приезду выслушивая его вежливые слова приветствия, глядя в его спокойные глаза, она перебирала в уме все то, что скажет ему и что попросит. И обдумывала то, что попросит взамен он. Проклятые деньги! На миг, на недолгий миг ей показалось, что между ними что-то есть, что-то большее, чем просто его желание обладать ею. Обласканная, лежа в его объятьях, она слышала как бьется его сердце, чувствовала, как его руки поглаживают ее, успокаивая после бурной ночи… Тогда ей было хорошо. А потом всплыло это слово — «деньги», — и хрупкая иллюзия покоя разбилась вдребезги. Он купил ее у отца. Купил, чтобы воспользоваться ею. В его планы, разумеется, не входило дарить ей подарки и тем более удовлетворять ее просьбы, по крайней мере просто так. Алилесса была больше чем уверена, что ее просьба вызовет у него раздражение, но все же она уже решила. «Я попрошу купить мне магазин отца, — думала Алилесса. — Я отработаю, отдам ему все те деньги, которые он потратит на его приобретение, я выполню все, что он потребует… что бы он не потребовал». В груди ее заныло, от страха скрутило живот. Лорд мог потребовать очень специфических вещей. Они могли оказаться неудобными, стыдными, и даже болезненными. Алилесса вспомнила их брачную ночь и его бессовестные руки, исследующие жадно каждый миллиметр ее тела. От некоторых воспоминаний ее в жар кидало, становилось нестерпимо стыдно и страшно, но она упрямо закусывала губу и качала головой. Нет! Все равно попросит! Ради девочек она готова на все. За ужином за столом было непривычно шумно. Девочки изо всех сил старались вести себя чинно, но то и дело срывались на смешки, шепотки и отчаянно краснели, когда хозяин дома обращал на них свой взгляд. Совсем как Алилесса. И у нее все сильнее сердце сжималось, когда она смотрела на сестер и видела в них похожие на нее самучерты. Они были так же невинны и беззащитны, как и она, когда ее отдали Гранчестеру как вещь… — Нам нужно поговорить, — выпалила Алилесса едва только девочки встали из-за стола и, поблагодарив за ужин, убежали прочь из столовой. Им не терпелось рассмотреть дом и комнату, которую приготовили для них. Гранчестер поднял взгляд на Алилессу, и ей нестерпимо захотелось плакать. В его красивых синих глазах она отчаянно искала хотя бы искру нежности, и иногда ей казалось, что она видит, замечает, но в моменты, когда он был так спокоен, так холоден и внимателен, ей казалось, что мир трескается и ломается на куски, и нет человеческого тепла, да и быть не может. «Зачем я ищу в нем человека? — с отчаянием думала Алилесса, глядя на мужа. — К чему этот самообман? Зачем я хочу думать, что я что-то значу для него? Это ведь не так, в это нельзя верить! Но отчего так хочется? Отчего хочется снова почувствовать себя в его объятьях? О господи, неужели он мне нравится?! Неужели я к нему что-то чувствую?! Только не это! От этого будет лишь еще больнее потом…» — В чем дело? — с холодком произнес Гранчестер, и Алилесса вздрогнула, словно решаясь прыгнуть в ледяную воду. — Я хочу, — отчетливо произнесла она, — чтобы вы сделали мне… подарок. — Подарок? — переспросил Гранчестер с таким выражением, что Алилесса стушевалась. «Разумеется, девочка, — горько подумала она, — а ты на что рассчитывала, что он кинет весь мир к твоим ногам, стоит тебе попросить?» — Я говорила с отцом, — твердо произнесла она. Она готовилась к этому разговору, она не позволит своему голосу дрожать! — Вы были правы, он решил жить за ваш счет. Я твердо дала ему понять, что у него ничего не выйдет, но, кажется, он не внял моим словам. Он отнесся к ним легкомысленно. И мне было бы все равно, как он воспринимает мои слова, если бы не одно «но»: девочки. Мои девочки. — А что с ними не так? — Отец хочет продать магазин и оставить их без средств к существованию. Понимаете? Он решил, что жизнь его удалась и работать больше не хочет. Он снял с себя все обязанности по воспитанию девочек и совершенно не желает думать об их будущем. А я желаю! Меня оно беспокоит как мое собственное будущее, если не больше. — И чего же вы хотите? — безразлично произнес Гранчестер. — Я хочу, — твердо произнесла Алилесса, глядя ему прямо в глаза, — чтобы вы помогли мне. Выкупили для меня магазин у отца. Через третьих лиц, как угодно, чтобы он не знал, что я его владелица. Чтобы у него не было повода тянуть из меня деньги. — Зачем вам это? — удивленно спросил он. Напряжение схлынуло, и он выглядел заинтересованным. — Жизнь долгая, — сказала Алилесса твердо, глядя ему прямо в глаза. — И я не знаю, как она сложится. Сегодня я с вами и ни в чем не нуждаюсь, а завтра… завтра я наскучу вам, вы меня выставите вон, а у меня девочки. О них надо позаботиться. Я хочу иметь возможность зарабатывать себе кусок хлеба, что тут непонятного? Он негромко рассмеялся, потирая подбородок. На миг Алилессе даже показалось, что он скрывает свое смущение и стыдится мыслей, что промелькнули у него в голове по отношению к Алилессе. — Что ж, это похвальное стремление, — произнес он, отсмеявшись, и снова посмотрел на Алилессу. В глазах его танцевали смешинки и не было льда, но Алилесса не торопилась верить ему. Не могло быть все так гладко! И он еще выставит свою цену! — Ваша забота о будущем ваших близких весьма похвальна. Но зачем именно этот магазин?.. Гранчестер снова зафыркал и Алилесса покраснела от стыда, смешанного с гневом. Она поняла причину его веселости. Этот магазин был для него настолько ничтожным источником дохода, что на деньги, вырученные в нем, нельзя было и корма для его лошади купить. — До сих пор, — с гневом выкрикнула Алилесса, — мы существовали на заработанные в нем деньги! — Именно что существовали, — поддакнул Гранчестер, все еще улыбаясь. — И если взяться за него, — все еще горячась, продолжала Алилесса, — то дела там пойдут на лад, и девочки смогут там работать, когда подрастут. У них будет хоть какой-то источник к существованию на первое время! Я… — Я понял, понял, — мягко прервал ее горячую речь Гранчестер. — И это действительно… похвально. Это куда более… приятно для меня, чем вы себе можете представить. Но я повторю свой вопрос: отчего именно этот магазин? А не любой другой? Алилесса задумалась, вспоминая цветочные полки, горшочки с розами и охапки гвоздик. — Это мамина идея, — ответила она задумчиво. — Мне до сих пор кажется, что я чувствую ее запах, вижу ее тень на стене… — Этот магазин вызывает у вас сентиментальные чувства, — произнес Гранчестер. — Да хоть бы и так. — Алилесса снова разволновалась, слыша смех в его голосе. — Так вы поможете мне? Вы… купите его для меня? Я отработаю. Я отдам вам все до последнего гроша за него, я… — Оставьте себе эти деньги, — ответил Гранчестер, — на чулки. — То есть, вы говорите да? — просияла Алилесса. Он кивнул. — Я говорю да, — подтвердил он. — А взамен? Что вы предложите мне взамен? Этот вопрос, быстрый и коварный, как жало змеи, застал Алилессу врасплох, и несколько секунд она беспомощно смотрела в его глаза, полные насмешки. В них уже загоралось знакомое Алилессе выражение — это было желание, страсть, граничащая с безумием. Мороз пробежал по коже Алилессы от одной только мысли о том, что именно он придумал сделать с ней, но отступать было некуда. «Ради девочек я готова на все…» — Взамен? — повторила она беспомощно. — Именно. Я делаю подарок вам, вы — мне. Так что взамен? — Все, что пожелаете, — твердо ответила Алилесса. — Все. Можете взять в спальню свой хлыст. Я все стерплю. Все. — Хлыст? — переспросил Гранчестер. И в его глазах мелькнуло какое-то неприятное выражение, тонкие ноздри гневно дрогнули. — Черт, звучит заманчиво! И когда я… смогу забрать свой приз? — Сразу после того, как передадите мне документы на магазин. — Как сурово! А вы прирожденная бизнес-леди… Ну, хорошо, — Гранчестер еще раз усмехнулся. — Я согласен на ваши условия. Признаться, это даже… возбуждает. Хорошо, я подожду. Будет время подумать, что именно… попросить у вас. А вы тем временем займитесь устройством сестер. Их нужно собрать и отправить в школу как можно скорее. Интрига (4) Гранчестер сдержал свое слово, и то, с какой педантичной точностью он приступил к осуществлению их плана, показалось Алилессе зловещим. Муж не прикасался к ней. Ложась вечером в одну с нею постель, он вежливо желал ей спокойной ночи и отворачивался, даже не пытаясь коснуться ее, задеть хоть пальцем. В полной темноте Алилесса лежала с широко раскрытыми глазами и сильно бьющимся сердцем, прислушиваясь к его мерному, спокойному дыханию, и ужас охватывал ее. Ей казалось, что она подписала контракт с дьяволом, и час расплаты все ближе. От страха, от томительной неизвестности хотелось плакать и кричать, но она напоминала себе о девочках, сжимала кулаки, закусывала губу, чтобы не расплакаться и затихала. Управляющий Гранчестера наводил справки, отец Алилессы не выставлял свой магазин на продажу, и девушке уже было показалось, что тот передумал, одумался и решил все же сам зарабатывать себе на жизнь. А значит, и нелепый контракт будет расторгнут, и бояться ей нечего, но… Муж перестал обращать на нее хоть какое-то внимание. Алилесса украдкой вздыхала, вспоминая, как раньше ночами он обнимал ее, прижимал к себе и зарывался лицом ее волосы. Теперь ей не хватало этого, и она надеялась, что Гранчестер снова так сделает, притянет к себе, обхватит рукой, обнимет ее за живот и прижмет к себе крепче… ведь он же понимает, что ждать выполнения сделки бесполезно? Но тот словно окаменел. Он следовал всем пунктам воображаемого контракта с педантичной пунктуальностью, и Алилесса готова была уже сейчас, в любой момент заплатить ему, лишь бы не жить, обмирая со страху! Так прошла неделя — днем в хлопотах, потому что Алилесса занималась девочками, в суете забывая о тревоге, а ночью в томительной бессоннице и мучительных мыслях, — пока в один прекрасный день Гранчестер не позвал ее к себе в кабинет. — Присаживайтесь, — он угодливо пододвинул ей мягкое кресло, усадил у своего стола и уселся сам, напротив нее. — Итак, я выполнил вашу просьбу. Магазин теперь ваш. Поздравляю. Алилесса ждала этой новости, но та все равно прозвучала как гром среди ясного неба. Гранчестер подтолкнул к ней бумаги, ее взгляд уставился в сточки, прыгающие, растягивающиеся перед ее глазами, она крепко стиснула руки, до хруста в суставах, чтобы не закричать от страха. — И что… — хрипнула она внезапно севшим голосом. — Что я должна сделать? — Поставить свою подпись, конечно, — глаза Гранчестера смеялись. — Это дарственная. Я вам это дарю. Ваша подпись — и документ будет иметь юридическую силу… и вы отдадите мне свой долг. Или вы передумали? Не хотите? Вы как-то неважно выглядите. — Нет! — взвизгнула Алилесса, ухватив ручку. — Все в силе! «Ради девочек я пойду на все…» Дрожащими пальцами она поставила подпись и Гранчестер сделал жест рукой — ну же, забирай! — Сегодня, — произнес он тягучим, каким-то плотоядным голосом, — вас ждет незабываемая ночь. Я бы на вашем месте подготовился как следует. — Я буду готова, — храбро ответила Алилесса и он снова усмехнулся. Что Гранчестер задумал, для Алилессы оставалось тайной. Вечером, зайдя в спальню и раздевшись, она огляделась кругом — снова повсюду горели свечи. На ночном столике, поблескивая отполированной черной рукоятью, лежал его хлыст и у Алилессы от страха живот свело. Но она стиснула зубы. Нет, он не дождется ее слез! Безотчетным движением она скинула одежду, оставшись полностью обнаженной, тихо легла, прикрывшись одеялом, натянув его до самого подбородка, и принялась ждать мужа… мучителя! Зубы выбивали звонкую дробь, руки тряслись, Алилесса едва не поскуливала от страха.