«Но зачем ей потребовалась книга? – не мог понять Вильсон. – Неужели девчонка и впрямь обладает силой жемчужины? Это же невозможно. С другой стороны, смогла же она открыть тайник, значит, есть какая-то сила. Алисия, ты интригуешь меня все больше и больше!» Дом маркиза располагался на вершине холма. Это оказалось величественное, хотя немного запущенное здание. Проходя по широким коридорам и залитым солнцем залам, Джет не мог не заметить потемневшей краски на стенах, облетевшей позолоты или потерявших свой цвет ковров. И всё же, для уголка, далекого от столицы, особняк выглядел недурно. Особенно парадные комнаты, заново отремонтированные и обставленные новой мебелью, в связи с недавней свадьбой маркиза. Против ожидания Джета, маркиз встретил его холодно, хоть и со всей возможной учтивостью. – Мой дорогой друг, какой сюрприз! – старик обнял его дрожащими руками. – Надеюсь, приятный, – улыбнулся Вильсон, отмечая тень, промелькнувшую на лице маркиза. – Я проезжал мимо, и решил заглянуть, чтобы узнать о вашем здоровье. Маркиз бросил на него быстрый взгляд, словно спрашивая, куда же торопился Джет, поскольку проезжих дорог рядом с его имением нет. – Это мило с вашей стороны, – помедлив, кивнул Гольхейм. – Как видите, у нас всё в порядке. «Алисия наверняка «напела в уши» муженьку, – с досадой подумал Джет. – Но, ничего, мне бы задержаться здесь хотя бы на ночь». – Замечательно, – Вильсон огляделся по сторонам. – Могу я спросить, где её светлость, госпожа маркиза? Старик постучал о пол концом тяжелой, украшенной набалдашником, палки. – Моя жена неважно себя чувствует, и просит извинить её. Она передает вам свои наилучшие пожелания, господин Вильсон. «Какая банальная отговорка, – усмехнулся Джет. – Неужели она думает, что я на это куплюсь? Могла бы придумать что-нибудь пооригинальнее». После обеда, довольно скромного, когда Вильсон рассказывал о своей жизни в поместье, а маркиз – вежливо кивал, наступило неловкое молчание. Гольхейм, то и дело поглядывавший на каминные часы, намекал на то, что время визита подошло к концу. Джет смущенно улыбнулся и заметил, что лошади очень устали, а поблизости нет ни одной гостиницы. Не будет ли господин маркиз так добр, чтобы разрешить ему остаться, всего на одну ночь? Судя по лицу старика, тот оказался в затруднении. Однако кивнул, добавив, что не сможет обеспечить гостю никаких особых удобств. Но Джет остался доволен, отведенной ему комнатой. И, прежде чем отправиться отдыхать, попросил у Гольхейма разрешения выразить почтение его супруге. «Как всё просто, – спустя час думал Вильсон, идя вслед за слугой в покои маркизы. – Сейчас я снова увижу Алисию! Снова услышу её нежный голос! Моя бедная девочка, должно быть, ужасно настрадалась, замужем за таким отвратительным стариком! Но, ничего, скоро я тебя утешу!» Он так увлекся, предвкушая встречу с Алисией, что не заметил, как слуга остановился и распахнул перед ним дверь. Вильсон зашел внутрь и огляделся. Плотные шторы, полностью скрывавшие окна, пропускали мало света. Большую часть комнаты занимала кровать, шелковый полог которой был опущен. На круглом столике, придвинутом к кровати, стояла ваза с цветами, источавшими сладкий аромат. Навстречу Вильсону поднялась женщина в темном платье и кружевном переднике, с аккуратно уложенными волосами. – Прошу прощения, господин, – остановила она его. – Но госпожа маркиза устала и прилегла отдохнуть. Вильсона стала утомлять эта комедия. – Но руку-то поцеловать ей можно? – резко спросил он. – Или я решу, что здесь вообще нет моей кузины. – Что вы, господин, – возмутилась служанка, но не успела ничего добавить, потому что полог кровати раздвинулся, пропустив ладонь с короткими пальцами, унизанную золотыми перстнями. – Так-то лучше, – хмыкнул Джет, и, наклонившись, коснулся губами ладони женщины. И тут же отстранился. Его лицо резко побледнело, словно от него отхлынула вся кровь, но в полумраке комнаты никто этого не заметил. – Это невозможно, – прошептал Джет, устремив внимательный взгляд на кровать. Полог чуть трепетал, но этого было недостаточно, чтобы рассмотреть лицо дамы. – Вы что-то сказали? – служанка обернулась к нему. – Нет, ничего, – громко ответил Вильсон, – благодарю вас. И вас, дорогая кузина, за то, что, несмотря на нездоровье, нашли для меня время. Был счастлив повидаться, завтра, рано утром, я покину ваш дом. До Джета долетел облегченный вздох. Недобро усмехнувшись, он повернулся и направился к дверям. Стараясь казаться спокойным, он дошел до своей комнаты. И только оказавшись за закрытыми дверями, дал волю ярости. На пол полетела серебряная курительница, за ней – подсвечник. И только посуду бить он не решился, не желая привлекать внимание слуг маркиза. Его провели! Какая бы женщина не находилась в спальне маркизы, это – не Алисия Вильсон! Чтобы понять это, ему не требовалось услышать её голос или же рассмотреть лицо. Его кузина – само воплощение благородной леди. У неё никогда не было такой широкой ладони и коротких, грубых пальцев! Кольца с драгоценными камнями только подчеркивали не слишком красивую руку, свойственную тем, у кого в роду были простолюдины. Вильсон провел рукой по вспотевшему лбу. Как жаль, что перед свадьбой Алисии он напился, и с трудом держался на ногах. Ему и в голову не пришло рассматривать руки невесты. Впрочем, их скрывали длинные, до локтя, перчатки, а лицо – густая вуаль. Неужели обряд венчания прошла не Алисия? Тогда кто? Или же, девчонка ведёт свою игру и пытается скрыться от него, в доме маркиза, выдав за себя горничную? Но зачем? Неужели она не понимает, что подобный маскарад будет сразу же разоблачен? «Кажется, моя кузина не усвоила урок, – нахмурился Вильсон, – надо бы его повторить. Сегодня ночью я узнаю, кто скрывается за маской маркизы». Глава 13 Глава 13 Часы гулко пробили полночь. Вильсон потянулся и встал с мягкой постели. Пора приниматься за дело. Он снял с шеи подвеску с жемчужиной и поднял её на уровень глаз. Потом долго смотрел на камень, пока тот не начал тускло светиться. После этого Вильсон прикрыл глаза, представляя, как свечение распространяется по всему особняку маркиза. Его губы беззвучно шевелились, произнося нужные слова. Спустя минуту все в доме погрузились в глубокий сон. Не только хозяин и его слуги, но и собаки во дворе, и птицы в клетках. Джет мог бы вынести все вещи или разнести особняк по камешку – никто даже не пошевелился. Довольно улыбнувшись, Джет надел подвеску, вышел в коридор и направился в покои маркизы. Особняк напоминал зачарованное царство. Несколько раз Вильсону попадались служанки, спящие кто на креслах с шитьем в руках, кто, стоя, со стопкой отглаженного белья или чистыми тарелками. Смешнее всего выглядели охранники – крепкие мужчины, присев на корточки, сладко дремали, не выпуская из рук оружия. Вильсон легко нашел спальню маркизы. У её дверей тоже замерло двое слуг, заставив Джета пренебрежительно пожать плечами: «Она всерьез считала, что эти глупцы меня остановят?» Нетерпеливо распахнув полог кровати, он ожидал чего угодно, – незнакомой женщины в постели маркизы или то, что спальня будет пуста, но только не сияющее здоровьем лицо горничной Риды. Светлые волосы, немного короче, чем у его кузины, рассыпались по подушке. В уголках губ притаилась улыбка. Грудь под кружевной ночной рубашкой чуть поднималась от слабого дыхания. Молодая женщина сладко спала. Может, ей грезился бал, на котором она блеснула красотой и роскошью наряда, может, поездка в город или же верховая прогулка. Любой человек замер бы в восхищении перед этой картиной. Но Вильсон не был ни мечтателем, ни романтиком. Он только поджал губы, думая, как ловко его провели. Вильсон взял руку женщины, внимательно осматривая ладонь. Те же короткие пальцы, на которые он обратил внимание прошлым вечером. Без сомнения, именно служанка кузины выдавала себя за маркизу Гольхейм. Не сдержавшись, Вильсон выругался. Кто бы мог подумать, что он, с его опытом и хитростью, попадется на такую простую уловку! Ладно, подслеповатый старик Гольхейм, которому все равно, какая женщина находится в его постели, лишь бы молодая и красивая. Но он-то, Вильсон, как мог допустить подобное! Он схватил Риду за плечо и с силой потряс. Но та даже не пошевелилась. Разозлившись, он с размаху ударил её по лицу. По-прежнему никакой реакции. Вспомнив о сонных чарах, Вильсон коснулся подвески с жемчужиной. Он действовал осторожно, чтобы не разбудить никого в доме, кроме бывшей горничной. Спустя несколько мгновений одурманенная Рида открыла глаза. Она хлопала ресницами, словно не понимая, где находится. Потом её затуманенный взгляд остановился на лице Вильсона, и молодая женщина вскрикнула от ужаса. – Хорошо, – ухмыльнулся Джет, – значит, вместе с совестью, вы не потеряли память, госпожа маркиза. Он отвесил ей шутовской поклон. – Простите за поздний визит, ваша светлость. Поверьте, мне очень неудобно, что пришлось вас побеспокоить. Рида судорожно вздохнула: – Как вы здесь оказались? Что вам нужно? Дрожащей рукой она попыталась натянуть на себя покрывало, чем немало повеселила бывшего хозяина: – Дорогая, не время для стыдливости. Мы достаточно близко знакомы, чтобы я помнил каждую родинку на твоем теле. Жаль, что маркиз Гольхейм такой глупец, и спутал садовую розу с диким шиповником. Ты заняла чужое место, Рида. Но, что хуже всего, ты обманула меня. После этих слов в комнате повисла тишина, показавшаяся Риде страшной. – Что вы хотите? – снова спросила маркиза. Вильсон провел ладонью по гладкому столбику кровати.