– Оттого что ты мужчина, брюки тебя лучше не прикрывают. Даже наоборот. В серо-зеленых глазах появилось задумчивое выражение. – А ты права, – удивленно согласился Лавентин. Я щелкнула пальцами: – Вот именно! – Я как-то об этом не задумывался. – Лавентин поднял растерянный взгляд к потолку. – Но ведь правда! Собственно, а зачем женщины носят неудобную одежду, когда намного проще одеваться, как мужчины? Кажется, мне повезло. А ведь могла нарваться на сурового сторонника домостроя. Ладно, с ним разобралась, но каждому во дворце это не объяснишь. – Лавентин, извини, что отвлекаю, но я могу попросить у дома сотворить мне одежду? Он вроде с бельем постельным справляется. – Можешь, но эта одежда исчезнет за воротами имения, да и в саду будет не очень стабильна. – Получается, вся эта одежда… – Настоящая, – кивнул Лавентин. – В этом платье мама была представлена ко двору после свадьбы с папой. Теперь я точно не хотела надевать это платье. – Думаю, лучше его оставить как есть. – Я отправилась перебирать мужскую одежду. Лавентин остался возле манекена со своим нелепым костюмом. Женщины тут, похоже, не использовали брючные костюмы даже для верховой езды, по крайней мере, я ни одного не нашла. К счастью, здесь имелась одежда для подростков, я нашла подходящую по размеру черную жилетку с вышитыми серебром черепами. – Это траурное, – заметил Лавентин. – У меня траур, я год жизни теряю. – О… – поник Лавентин. – Прости, я не предполагал, что все так выйдет. Он выглядел настолько виноватым, что сразу хотелось простить. Вернув траурную жилетку на манекен, я взяла фиолетовую, с глянцевым цветочным узором на матовом фоне. Верхнюю пуговицу (они все были инкрустированы аметистами) пришлось оставить расстегнутой и подогнуть края внутрь, но в целом смотрелось неплохо. – Прикрылась, – сообщила я. Я бы и джинсы сменила, но брюки были ужасного кроя и не полезли бы на мои широкие бедра. Судя по взгляду, каким меня окинул Лавентин, прикрылась я недостаточно, но возражать он не стал. Да, все платья с длинными рукавами… Подумав, взяла темно-фиолетовую рубашку и надела ее поверх майки, не заправляя в джинсы, а сверху жилетку. В общем смотрелось неплохо: короткая жилетка подчеркивала талию, подогнутые края визуально увеличивали грудь, а низ рубашки – бедра, так что получилась фигура «песочные часы». Правда, с майкой мне нравилось больше – не так броско, и фигура казалась изящно-подростковой, а не женской. Но ради визита к императору можно слегка уступить. Только слегка. – Так лучше. – Улыбнувшись, Лавентин оттолкнул манекен со своей уродской формой. – Пожалуй, раз ты не при параде, то и мне можно не переодеваться. Свой человек. Я тоже улыбнулась. Полтора часа спустя, когда кеб остановился возле пятиэтажного дворца с грозными каменными женщинами в высоту фасада, мне было уже не до улыбок. Боевой раж прошел, идея явиться в таком виде во дворец больше не казалась вменяемой. Молоко на меня, что ли, тогда повлияло? Слуга открыл дверь кеба. Мы с Лавентином не шелохнулись. – Министр здесь? – напряженно спросил он. – Какой? – с каменным выражением лица осведомился слуга. – Внутренних дел, Раввер. – Нет, длор Вларлендорский задерживается. – Отлично. – Лавентин выпрыгнул из кеба. Сделав шаг к высокому крыльцу, быстро развернулся и протянул мне руку. Его глаза азартно сверкали. – Давай быстрее, пока его нет! Глава 22 – Длор Лавентин Бабонтийский, член Имперского научного собрания Алверии. Длорка Саша Бабонтийская, его супруга! – возвестил церемониймейстер и стукнул трезубцем. Над зубьями вспыхнул зелено-голубой свет и озарил дверной проем, куда ступили мы с Лавентином. Упоминание длорки плохо сказалось на моем самообладании – я, отчаянно закусывая губы, подхихикивала. Повисла пауза. Все смотрели на нас. Сжимавшая мои пальцы рука Лавентина не дрогнула. Приветливо улыбаясь ошарашенной публике, он повел меня дальше. Ну а я что? Пошла. И длорки начали падать. Волна ахов и охов прокатилась по залу, дамы валились, вздымая жесткие юбки и являя взору мужчин подштанники. Улыбка против воли стала до ушей. И вообще, я была свято уверена, что рассказы о том, как раньше женщины по любому поводу грохались в обморок, – поэтическое преувеличение. Но нет, сейчас я воочию видела негативные последствия тугих корсетов. Официант выронил поднос с бокалами. Ничего, он уже третий на моем пути. Мы шли, женщины падали. Хотя некоторые только за компанию, видимо, чтобы их моими сторонницами не сочли. – Здорово получилось, – восторженно прошептал Лавентин, не прекращая любезно улыбаться и кивать бледнеющим и краснеющим мужчинам, бросавшимся поднимать длорок, которым улыбалась и кивала я. Кто говорил, что женщина в джинсах неэффектна? Я сногсшибательна! Даже жаль, что зал всего сорок шагов в длину. Мы остановились напротив возвышения с тремя тронами. Они пустовали, но, помня предупреждение, я, как и Лавентин, поклонилась месту монархов. После чего мы с чистой совестью развернулись к гостям. Двое против всех – и это было круто. Большинство длорок еще лежали, не так-то легко было их поднять из-за жестких объемных юбок. Но для людей, треть которых выглядела откровенно смешно из-за многоярусных париков и пышных нарядов, реакция на мою одежду слишком уж бурная. Продолжая улыбаться, Лавентин прошептал: – Ты великолепна! – Длор Раввер Вларлендорский, министр внутренних дел! – гаркнул церемониймейстер и ударил трезубцем об пол. Над зубцами взвилось черное пламя. – Ну вот, веселье кончилось, – печально вздохнул Лавентин. В дверном проеме показался мой давешний знакомый черный ворон, только теперь он был в красном плаще с золотым шитьем. Темные глаза окинули попискивавших и кряхтевших дам, раскрасневшихся кавалеров. И остановились на нас. Захотелось спрятаться за трон. А лучше сбежать. Судя по взгляду министра, нынешнее посещение дворца у меня будет самым коротким. Но, спасибо жене, и самым эффектным. Она – огонь! Веки приближающегося министра налились чернотой, она переползала на сосуды вокруг глаз. Встал между ним и женой, кивнул: – Добрый вечер. Министр надвинулся на меня. – Я тебя о чем просил – ты, при… проблема ходячая! – Попрошу не оскорблять его при всех, – вкрадчиво зашипела моя жена. Она что, меня защищает? – Хотите что-то сказать? Уверена, здесь хватает свободных помещений для приватного разговора.