— Здесь же, — неохотно ответил Руслан. — В гостинице при комплексе «Крокус-Экспо». — Великолепно! — снова просиял Волхов, потирая руки, — я вам позвоню и сообщу время и место. Его коммуникатор выдал фугу до-минор Баха. Волхов поглядел на экран и поднялся. — Мне пора. Он опять протянул Руслану руку для рукопожатия и решительным шагом удалился. Вечером в номере Руслана раздался телефонный звонок. Это был Волхов. Он сказал, что через полчаса его будет ждать машина с шофером и, не дожидаясь, пока его собеседник откажется, распрощался. Руслан с тяжелым сердцем оделся и спустился к указанному времени вниз к стойке ресепшена. Около нее стоял мужчина в кожаной куртке, крупный, плечистый, с тяжелой квадратной челюстью и нахмуренными бровями. Портье улыбнулся, увидев Сикорского, и указал мужчине на Руслана. — Господин Сикорский? — спросил мужчина. — Прошу вас, я вас отвезу в частный клуб «Темпль», господин Волхов ожидает вас там. Руслан прошел за водителем к ожидающему их у входа черному мерседесу. Господин Волхов был явно очень состоятельным человеком. С учетом обычных вечерних московских пробок путь до клуба занял около часа. Руслан неловко ерзал на кожаном сиденье, чувствуя себя не в своей тарелке. Ему категорически не нравилась эта идея с вечеринкой. Но вместе с неловкостью он испытывал какой-то смутный интерес и легкое возбуждение. Хотя уловив эти чувства, устыдился. Клуб оказался двухэтажным зданием новой постройки, огороженным высоким забором с автоматическими воротами и с вооруженным охранником в будочке. Водитель вышел из машины и открыл пассажирскую дверь, потом распахнул массивную входную. Руслан шагнул внутрь и оказался в помещении, похожем на ресепшен гостиницы, только излишне вычурный. Красное дерево, бархат и позолота, хрустальные подвески канделябров. Эта вызывающая роскошь создавала ощущение порочности, будто он попал в дорогой бордель. Швейцар в парике, ливрее, панталонах, белых чулках и туфлях с бантами вызвал у него саркастическую усмешку. Скинув на его услужливо протянутые руки пальто, Руслан прошел дальше, в просторную залу, обставленную столь же вычурно и немного вульгарно. Стены, наполовину облицованные деревянными панелями, наполовину — бордовым шелком с золотыми лилиями, кожаные черные диваны и кресла, низкие столики, темно-бордовые бархатные пуфы, темно красный овальный ковер на полу, разбросанные по полу в беспорядке бархатные и шелковые подушки. Несколько канделябров с горящими свечами, вдоль стен — закрытые и открытые стеллажи с самыми разнообразными девайсами — хлысты, плети, кнуты, стеки, наручники и цепи, мотки веревки для бандажа, разнообразные распорки, наручники, устрашающего вида металлические крюки, плаги, фаллоимитаторы. Разнообразие игрушек сделало бы честь интим-магазину. У дальней стены Руслан заметил крест из полированного дерева с ремнями для фиксации. — Ну, наконец-то, заждались! — Волхов в небрежно распущенном галстуке и белой рубашке, без пиджака, раскинув руки, вышел навстречу Руслану. Приобняв его за плечо, Волхов произнес: — Господа! Прошу любить и жаловать! Наш дорогой гость из Петербурга! Руслан понял, что Волхов желает, чтобы он представился сам, так как его псевдонима не знает. — Кукловод, — представился он с легким кивком. — Какая честь, — произнес один из мужчин, вставая из своего кресла. — Преемник уважаемого председателя. Руслан удивился. Волхов посмотрел укоризненно. — Ну что же вы не сказали, коллега. Мы бы организовали нечто более грандиозное. А то так, по-домашнему. — Ну что вы, — ответил Руслан, — я не любитель таких мероприятий. Но Волхов словно пропустил его слова мимо ушей, жестом указал ему на свободное кресло. — Прошу вас, не стесняйтесь, — проговорил он, прямо таки излучая радушие, — Сигары, сигареты, трубка? — Спасибо, я не курю, — сдержанно ответил Руслан. — О, я тоже, — разулыбался Волхов. — Но от глотка хорошего коньяка я думаю, не откажетесь? Может быть виски, джин? — Коньяк вполне подойдет, — ответил Руслан, принимая из рук Волхова хрустальный бокал. Пригубив, он поставил его на низкий столик и оглядел присутствующих. Кроме него и Волхова в комнате было еще трое мужчин. Самому молодому из них было на вид лет тридцать пять, это был именно тот, кто назвал Руслана преемником председателя. Он и представился первым как господин Стил. Еще один, полноватый с явственно обозначившимся пивным брюшком, лет сорока, назвался господином Боном, а третий — седоватый сухощавый, явно ближе к пятидесяти, господином Джокером. Волхов, подождав, пока его друзья представятся, сказал, все также радушно улыбаясь: — Ну, а меня вы можете называть Волхвом. И сегодня время приносить дары! Он позвонил в колокольчик, взяв его со столика, заставленного разнообразными бутылками с алкоголем. Через минуту в комнату вошли пять девушек. Кроме кожаных ошейников, на них больше не было ничего. Опустив глаза и сложив руки за спиной, они молча прошли на середину комнаты. — Я не знал ваших предпочтений, господин Кукловод, — обратился к Руслану Волхв, — поэтому подарки на любой вкус. И действительно, девушки поражали разнообразием внешности. Хрупкая азиатка с длинными шелковистыми черными волосами, полногрудая блондинка с широкими бедрами, томная и сдобная, огненно-рыжая с бледной, чуть синеватой кожей, нервно покусывающая губы, худенькая шатенка с небольшой аккуратной грудью и спортивной подтянутой фигурой, статная и высокая девушка с пышными формами и русой косой ниже спины, почти как с картины Рубенса. Коллекция была подобрана со вкусом. — Не правда ли, глаза разбегаются, — с гордостью сказал хозяин, приходясь вдоль шеренги красоток. — У каждой свои фишки. Так что господин Кукловод, надеюсь, останется довольным. Гостю — право первого выбора. Руслан сжал зубы, ощущая себя участником съемок порнофильма. Ему нестерпимо захотелось встать и уйти. Но обидеть радушного хозяина было стыдно. — Господин Волхв, — сказал он сдержанно, — дары и, правда, просто великолепны. Но я не люблю публичных сессий. Так что, не обращайте на меня внимания. — Ну зря, зря, — немного разочаровано потянул Волхов. — Вы даже не представляете, в чем себе отказываете. Кэти! Он словно подзывал собаку. Полногрудая блондинка тут же подошла и опустилась перед ним на колени. Он поднял ее лицо за подбородок и сказал, проводя большим пальцем по ее пухлым губам: — Этот ротик просто творит чудеса, — он причмокнул губами, а девушка протянула руки к молнии его брюк. Но он грубо ее оттолкнул. Полноватый господин с брюшком тут же поманил ее пальцем, и девушка на четвереньках подползла к его креслу. — А Фэй, — Волхв подошел к азиатке, сгреб в кулак ее волосы, — такая гибкая, в бандаже с ней можно делать все что угодно. Просто гуттаперчевая девочка. — Любаша у нас любит в попку, — он сжал ягодицы русоволосой красавицы с косой, а потом шлепнул ее. Девушка резко выдохнула, но не сдвинулась с места. — А это моя любимица, Энни, — он жадно облапил красивую, полную грудь рыжей девушки, заставив ее тихо простонать, — на ее теле так красиво выступают следы от плетки… Волхов мечтательно закатил глаза, снова причмокнув губами. Руслан вдруг вспомнил, как завораживающе расцветает розовым кожа его жены под ударами хлыста, и ощутил, как по венам медленно разливается тягучая волна возбуждения. Волхов видимо почувствовал это и подтолкнул девушку к кресту у дальней стены. — Господин Кукловод — любитель порки, — удовлетворенно произнес он. — Какой девайс предпочитаете? Стек, плеть, трость, семихвостку? Хотя нет, от семихвостки слишком размытые следы. Нет графичности. Худощавый господин, назвавшийся Джокером, встал с кресла, подвел девушку к кресту и начал застегивать ремни на ее запястьях, лодыжках и шее. Полноватый господин, громко застонав, бурно излился в горло блондинки, она слизала остатки и аккуратно застегнула его брюки. Потом он похлопал ее по щеке и грубо оттолкнул. Девушка едва успела отдышаться, как ее за волосы притянул к себе господин Стил. Бон же тем временем подозвал к себе худенькую шатенку, уложил ее на низкий столик, освободив его предварительно от бутылок, и развел ей ноги. Руслану было неприятно смотреть на это зрелище, однако тлеющее в нем возбуждение становилось все сильнее. Тем временем Джокер уже зафиксировал рыженькую Энни на кресте, она часто дышала, приоткрыв подкрашенные губы. Потом он вопросительно посмотрел на Руслана. — О нет, прошу прощения, — сказал Руслан. — Развлекайтесь, у меня сегодня совершенно нет настроения. — Господин Кукловод, — укоризненно произнес Волхов, — в Питере скажут, что мы вообще не имеем понятия об элементарном гостеприимстве. Руслан нехотя поднялся с кресла и, подойдя к стойке с девайсами, взял хлыст с кожаным наконечником. — Всего то? — удивился Волхов. Руслан почувствовал себя новичком, школьником, не выучившим уроки. Неловкость, раздражение и даже злость, от того, что его вынуждают делать то, что он не хочет, только усиливали его возбуждение, и он почувствовал тяжесть в паху. — У каждого есть любимые девайсы. Я люблю этот, — ответил он холодно. — Ну что вы, что вы, — замахал руками Волхов, — хлыст так хлыст, бога ради! Руслан медленно подошел к распятой на кресте девушке, она поймала его изучающий взгляд и опустила глаза. Джокер тем временем также отправился к стойке с девайсами и вернулся, сжимая в руках тонкую бамбуковую трость. — Прошу, гость вперед, — произнес он сухим ломким голосом. Руслан провел кончиком хлыста по щеке девушки, скользнул по губам. Она тут же послушно открыла рот. — О да, — протянул Волхв, — от влажного наконечника гораздо лучше звук! Вы и, правда, знаете толк в этом девайсе! У его ног уже устроилась азиатка Фэй, увлеченно лаская его внушительного размера достоинство, которое с большим трудом помещалось в ее изящном небольшом ротике. Рядом на колени опустилась полногрудая Любаша, преданно заглядывая в глаза Волхову, и ожидая своей очереди. Руслан начал наносить легкие удары по груди Энни, она закрыла глаза и кусала губы, чтобы не стонать. — Можешь не сдерживаться, — тихо сказал ей Руслан. Она распахнула глаза и прошептала: