Тонкие пальцы девушки снова принялись мучить бахрому скатерти. — Попроси, пожалуйста, отпустить меня к родителям. Не хочу вам мешать. Антошка ведь приедет. Новый Год нужно встречать с семьей. Людмила хотела возразить, что Анна — тоже не чужая, но передумала. — Спасибо, — сказала она просто. Руслан вернулся к пяти часам, усталый, с кучей пакетов, бросил их в гостиной и снова ушел в гараж и принес укутанную в зеленую сетку елку и ведро с песком. Сетку разрезали ножницами, ель расправила мохнатые колючие лапы, согрелась и запахла. Людмила вдохнула этот ни на что не похожий аромат детства и праздника и чмокнула мужа в щеку. — Какой ты молодец! Просто прелесть! А я думала, ты купишь искусственную. — Я же помню, что ты их ненавидишь, — улыбнулся Руслан и обнял Людмилу. — Только она такая огромная…чем наряжать то будем? — Ну вот, — расстроился Руслан, — елочных игрушек в списке не было! Ну да ладно, завтра Антошку встречать поедем и купим. — Точно! — Людмила вспомнила о просьбе подруги. — Заодно подбросим Анну до автовокзала на Обводном. Руслан посмотрел на жену, потом на Анну — девушка смутилась и опустила глаза. Усмехнулся. — А ты что, против? — Людмила настороженно заглянула мужу в глаза. — Новый Год — семейный праздник… — Нет, конечно, это отличная идея — Новый Год с родителями. Ты умница. Он осторожно коснулся губами виска Людмилы. Пообедали втроем, и впервые за все время, что Анна жила в доме, за столом не было напряженного молчания. Шутили, смеялись, вспоминали разные истории, бородатые анекдоты казались смешными. А после обеда Людмила решила не ждать до завтра и нарядить елку. Уж очень хотелось увидеть ее в праздничном убранстве. Вспомнила детство, достала фольгу, старые бусы, в ход пошли мандарины, яблоки, орехи, конфеты. А на верхушку проволокой прикрутили соломенного ангела с ажурными крыльями, игрушку, привезенную Татой из Праги. Елка получилась волшебной. А в сочетании с горящим камином смотрелась настоящей рождественской открыткой. Не хватало только огоньков. Людмила в азарте собралась было закрепить на ветках свечки для торта, но Руслан категорически запретил. — Только пожара нам и не хватало. Завтра купим светодиодную гирлянду. Утром все отправились в Питер, Анну высадили у метро «Лиговской проспект», она пообещала позвонить, как доберется и вернуться к Рождеству. Заскочили в «Галерею», Людмила выбрала самую красивую гирлянду из ажурных снежинок, а Руслан купил две бутылки «Асти Мондоро», за что был обозван транжирой. До прилета Антошки успели заехать к Людмилиной маме, вручить подарок — увлажнитель воздуха (чтобы ее любимым цветам было комфортно зимой), потом на Разночинную, к Сикорским-старшим, Мария Ивановна загрузила их пакетами с пирожками для внука, банками с вареньем. Руслан ворчал, что теперь вещи Антошки не влезут в багажник и грозился выкинуть все прямо в аэропорту. В Пулково приехали за целый час до рейса из Праги. Зал прилета был полон разношерстной публики: встречающих с цветами, табличками, таксистов, нагловатого вида теток, предлагающих жилье внаем. Людмила нервничала, что в этой толпе не разглядит сына. Но вот объявили о прибытии рейса из Праги, еще несколько мучительных минут, и вот, наконец, она увидела Антошку, подросшего, раздавшегося в плечах, с рюкзаком и сумкой для ноутбука. Людмила стиснула в объятиях сына, горло перехватило, выступили слезы на глазах. — Привет, мам, — смущенно пробасил он, — Я так скучал… Людмила усадила Антошку рядом с собой на заднее сиденье, хотя он попытался протестовать — хотел рядом с отцом, на переднем. Но выпустить руку сына было выше ее сил, и Антон сдался. Людмила так и держалась за него до самого дома, будто боялась, что он потеряется. Руслан открыл дверь, и Дарик выскочил навстречу, моментально почувствовав в Антошке своего, поставил ему лапы на плечи и бесцеремонно облизал лицо: — Дарик! Фу, — выругала его Людмила. Пес послушно отошел и переключил свою бурную радость на вошедшего следом Руслана. — Ух ты, какой классный! На фотках и по скайпу казался меньше. Антон присел на корточки перед псом, гладил его по голове, по ушам, а Дарик опять принялся самозабвенно лизать ему щеки. — Ну вот, ты и дома, — Руслан похлопал сына по плечу, — вымахал то как! Ну давай, проходи, чего в коридоре. Людмила смотрела на эту радостную кутерьму и тихая радость, почти забытая разгоралась в душе словно свеча. — Елка! Огромная! Здорово! — раздался из гостиной восхищенный голос сына. — А пахнет как вкусно! — Голодный! Сейчас, сейчас, — Людмила поспешила на кухню. За столом Антошка взахлеб рассказывал о своих новых друзьях, о преподавателях и вечеринках, о выставках и студенческой газете. Говорил, что чешский смешной и понятный и он все понимает и почти привык на нем говорить. А если не хватает знаний чешского — все знают английский. Людмила слушала, кивала, отвечала что-то иногда невпопад. На самом деле она просто любовалась своим уже таким взрослым мальчиком и впитывала звук его голоса, будто запасаясь им на время скорой разлуки. А потом была волшебная Новогодняя ночь. На сказочный, и так засыпанный снегом сад падали все новые и новые белые пушистые хлопья, сияла огнями елка, еле-еле нашли в саду шампанское, что где оно охлаждалось вместо холодильника (Руслан уверил, что так гораздо романтичнее). Вслух считали удары курантов, едва не разбили пробкой люстру. Празднично и загадочно шуршала блестящая упаковочная бумага, когда они открывали подарки. Дарик, сдвинув страдальчески брови, сидел, наряженный в красную шапку с белым помпоном, и ждал в награду кусочек пиццы. Потом в саду Руслан с Антошкой запускали фейерверки, валялись в снегу, кидались снежками, замерзли и отогревались горячим чаем у камина. Угомонились под утро, Антошка хотел встретить первый рассвет нового года, но уснул прямо в кресле перед окном. Людмила еле растолкала его, чтобы он перебрался в свою комнату в постель. Так хорошо ей не было уже давно. Людмила боялась дышать и двигаться, чтобы не спугнуть это счастье, прижималась теснее к мужу и старалась не уснуть, чтобы эта необыкновенная ночь не кончалась. Глава 23 Людмила смогла удержать это ощущение волшебного праздника еще три дня. Время прошло в перемещениях от профессорской квартиры родителей Руслана, с аппетитным ароматом пирогов и ежевичного варенья и немного пыльным запахом старых книг, до небольшой квартирки Людмилиной мамы, уставленной живыми цветами и заваленной бухгалтерскими документами, с которыми она работала дома. Антон, счастливый и смущенный, задаренный подарками и заласканный истосковавшимися по внуку бабушками и дедушкой, в десятый раз рассказывал о колледже, новых друзьях, преподавателях и студенческой газете, едва дыша, отползал от стола, ломившегося от всяких вкусностей. Утром четвертого Руслан отвез Людмилу и Антошку к бабушке Тане, которая решила непременно устроить внуку незабываемый шопинг — купить все, что он только пожелает. Людмила попробовала возражать, но безуспешно, и сдалась, взяв с сына тайное обещание не разорить бабушку. Руслан от участия в этом занимательном мероприятии отказался категорически и сказал, что займется пока разбором бумаг в офисе Шталя. Помещение нужно было освободить сразу после новогодних каникул. Мебель уже почти всю распродали и вывезли, остался лишь архив. Услышав про это, Людмила вдруг поняла, что ей очень хотелось бы покопаться в архиве доктора. Но переступить порог его офиса в Доме-Сказке было выше ее сил. Звонок от Руслана застал их в пиццерии. — Я закончил с бумагами. Вы там как, готовы ехать домой? — Сейчас спрошу у главного, — ответила Людмила. — Антош, как, может с собой заказ заберем? Антошка выразительно посмотрел на Людмилу и отрицательно помотал головой. — Главный не хочет, пиццу еще не принесли, и бабушка Таня еще не все магазины скупила. Поезжай сам, мы такси возьмем. — Ну как знаете, — согласился Руслан. — Если что — звоните. Домой они вернулись под вечер. Уже почти совсем стемнело, густо-синие январские сумерки быстро погасили низкое зимнее солнце, зажглись фонари и нарисовали на фиолетовом снегу желтые круги. Антошка, нагруженный пакетами, пошел сразу в дом, а Людмила задержалась, чтобы расплатиться с таксистом. Открыла дверь, вошла в прихожую и замерла: из гостиной донесся возбужденный голос сына, а потом звук пощечины. Людмила похолодела от нехорошего предчувствия и шагнула из коридора в полутемную комнату. В гостиной, заставленной картонными коробками с канцелярскими папками, она увидела сына: злой, встрепанный, красный, он держался на щеку, и Руслана, взбешенного, с белым от ярости лицом. Анна, закрыв руками лицо, сидела на полу около дивана. — Что здесь случилось? — спросила она тихо, уже понимая, что произошло что-то страшное. Антон посмотрел на нее отчаянно и убежал наверх, хлопнув дверью своей комнаты так, что она едва не слетела с петель. — Что здесь случилось? — повторила она, обращаясь к Руслану. Он уже попытался взять себя в руки, хотя еще тяжело дышал от гнева, а его глаза словно выцвели. — Ничего страшного, — процедил он сквозь зубы. — Мне нужно отвезти Анну домой. Подав ей руку, он помог девушке подняться с пола и увел в прихожую. Людмила поняла, что сейчас ответов от мужа не получит, поднялась наверх и постучала в дверь комнаты, в которой закрылся Антон. — Сынок? Открой, пожалуйста! — попросила она тихо. Сначала из комнаты доносились лишь сдержанные всхлипы. Потом он протопал к двери и открыл ее. Она вошла и попыталась обнять сына. Но он отстранился и бросился на кровать, зарывшись лицом в подушку. Она присела рядом и осторожно погладила его по спине. — Милый? Что такое? Что у тебя с отцом произошло? Антон упорно молчал, но уже подавил всхлипы.