— Алло, мама? Ничего. Все хорошо. Просто хотела услышать твой голос. Как ты? Тихий мамин голос в трубке успокаивал. Она свернулась в клубочек, прижала трубку к уху, и слушала, как мама жалуется на то, как плохо стало добираться до работы, потому что переехали в новый офис, о том, что опять подорожал хлеб на целых два рубля, о том, что Антошка совсем не звонит, и о соседке, которая развела целую псарню. Попрощавшись и положив трубку, она еще какое-то время лежала с открытыми глазами, но мысли в голове будто испарились. Вязкая и теплая пустота… В ней так было уютно… Она не слышала, как вернулся Руслан. Не видела, как он заглянул к ней в комнату, аккуратно прошел к постели, сел рядом и долго смотрел, как она спит. Протянул, было, руку, чтобы погладить по щеке. Но в последний момент передумал. Невесомо прикоснулся губами к волосам. И вышел. Утром они почти не говорили, и Людмиле постоянно хотелось отдернуть руку, когда случайно прикасалась к Руслану. Казалось, что за эту ночь ее муж стал другим, незнакомым, чужим. Первым эту странную и мучительную игру в молчанку не выдержал Руслан. — Если ты передумала, только скажи. Людмиле очень хотелось сказать «Да». Но что это изменит? — Нет. Она уронила это слово как камешек в воду. Руслан вдруг отставил чашку с кофе. Сжал ее ладони. — Я люблю тебя. Ее сердце стукнулось о грудную клетку. Больно и сильно. — Знаю. Он встал и притянул ее за руки. — Иди ко мне. Прижал к груди. Дышать стало нечем. Людмила высвободилась из душащих объятий и только тогда смогла вдохнуть. — Мне нехорошо. Я пойду, лягу. Руслан тут же метнулся за лекарствами и тонометром. Людмила позволила помочь ей дойти до спальни, померить давление, послушно закатала рукав и вытерпела ненавистный укол. Руслан заботливо укутал ее одеялом и наклонился, чтобы поцеловать. Людмила ждала обычного поцелуя в лоб, но Руслан вдруг начал целовать ее в губы, нетерпеливо и страстно. Она не оттолкнула его, но и не ответила. И почувствовала нечто похожее на злорадство, когда увидела на его лице недоумение и досаду. — Отдыхай, — вздохнул Руслан и поцеловал ее в щеку. — Спокойной ночи. Если вдруг будут боли — сразу же зови. — Позову. Спокойной ночи. Две недели Людмила заставляла себя не думать о том, что будет в пятницу. Заняла себя работой по дому, готовкой, часами просиживала в сети в своем блоге. Большова вдруг вспомнила про нее, прислала ей кучу набросков и другие материалы для большой серьезной статьи про раннюю беременность и роды. Она с удовольствием погрузилась в работу, понимая, как по ней соскучилась. Неожиданно легко пошел текст романа, почти заброшенный. Людмила выкладывала все новые главы, спорила с читателями, правила, выверяла, переписывала куски, снова выкладывала и снова правила. Ей все больше нравилось сбегать в придуманный мир, где герои жили той жизнью, что им дала она, автор. Руслан изо всех сил старался не показывать своего нетерпения и ожидания. Предельно заботливый, нежный, он пытался предугадать каждое желание. Но Людмила не могла не чувствовать в его заботе все нарастающий азарт. Эта нежность и забота — приторные, фальшивые, были его платой за предстоящее. Последние несколько дней Людмила все пыталась понять, как переживет эту пятницу. Как будет сидеть в своем любимом кресле и ждать. Ждать возвращения Руслана, зная совершенно точно, что именно происходит в знакомой до сладкой жути студии на Петроградской стороне. Представлять, как его ладонь скользит по нагому телу другой женщины, как хлыст опускается на ее бледную кожу, Руслан целует красные следы и шепчет в восхищении «Розовое на белом… обожаю». Как красивое лицо Анны искажает гримаса боли, которая тут же сменяется наслаждением. Как она извивается от умелых ласк ее мужа, как стонет и кричит. Как обнаженная стоит перед ним на коленях, и ее черные волосы рассыпались по спине. Руслан собирает их в кулак, проводит большим пальцем по полной нижней губе, едва тронутой алой помадой, заставляет открыть рот…А потом они лежат на темно-красном шелке простыней, и Руслан шепчет ей на ухо слова благодарности… Утром в пятницу за завтраком Руслан прятал глаза, неловко шутил и выглядел точь в точь как нашкодивший Дарик: виноватым и умильным. Людмила закрыла за ним дверь и поняла — она не может так просто его отпустить. Нужно было сделать что-то такое, из-за чего он даже в угаре Игры не сможет забыть о ней. Мучительно перебирала в уме все возможные варианты, до самых глупых как подсунуть надушенный ее духами платок в карман брюк, или насыпать снотворного в кофе для Руслана, чтобы испортить сессию. Наконец, она придумала. Позвонила Руслану, и спросила, стараясь изо всех сил не выдать своего волнения: — Ты заедешь домой после работы? Руслан помолчал, видимо удивленный и заинтригованный ее вопросом, потом спросил: — А ты хочешь? — Да. И положила трубку. А потом отправила ему смс-сообщение: «В пять. Дома. И не опаздывай». Приготовила легкий ужин — любимый салат Руслана «Гранатовый браслет», куриную грудку с шампиньонами. Нашла чудом сохранившуюся с новогодних праздников бутылку белого рейнского. Закончив с сервировкой, с гордостью окинула взглядом результаты своего труда. Безупречно. Белоснежная скатерть, хрусталь мягко сверкает в дрожащем свете свечей. Одеваясь в спальне в то самое черное платье, что было на ней во время их первой сессии, она вздрагивала от собственных прикосновений. Услышала, как подал голос Дарик. Спустилась вниз, облизывая сохнущие губы и пытаясь унять предательскую дрожь в коленях. Руслан замер в дверях гостиной. Потрясенно смотрел на нее, так что ей стало жарко. — Ты точен, как всегда, — горло пересохло, и она произнесла это чуть хрипло. — Ужин готов. — Родная… Руслан все еще не мог прийти в себя. — Это… великолепно. Ты великолепна. Людмила победно улыбнулась. Восхищен. Изумлен. Удалось. Они уселись за стол, напротив. Почти не отрывали друг от друга глаз. Ели молча, она смотрела, как его губы прикасаются к тонкому стеклу бокала, и видела совсем другую картинку. Говорить совсем не хотелось. Слова казались лишними, будто могли разрушить это необыкновенное ощущение молчаливого разговора. Но вот он посмотрел на часы, вытер губы салфеткой. Аккуратно сложил ее на столе. — Спасибо, родная. Это было просто неподражаемо. Я поражен. Встал и подошел к ней. Взял ее руку и нежно поцеловал. В раскрытую ладонь. — Мне пора. Ложись пораньше. Не жди меня. И ушел. Людмила смотрела в окно на то, как выезжает из гаража машина Руслана. Снова в груди было горячо и больно. Но она знала — он будет думать о ней. Все время, что будет с другой — он будет думать о ней. Глава 24 'Здравствуйте! Предлагаю вашему вниманию психологический любовный роман 'Кукольных дел мастер'…' Людмила в сотый раз перечитала строчки электронного письма. Проверила, те ли файлы прикрепила. Подвела курсор к кнопке 'Отправить', замерла. Запаниковала, снова открыла файл с текстом, проверить — не поставила ли в заглавии точку. Опять курсор медленно пополз к кнопке отправки. 'Нет. Это безумие. Кому это все нужно?' Вспомнила, как торжественно обещала френдам в блоге и читателям с литфорума разослать роман именно сегодня. Стало стыдно. Задержала дыхание, прислушалась, как ускоряет ритм сердце, закрыла глаза. Тихий щелчок мыши. 'Ваше письмо успешно отправлено'. Людмила захлопнула ноутбук, будто боялась, что в ответ на ее письмо из экрана выпрыгнет некто страшный. Размяла затекшие запястья, поглядела на часы: ужинать пора. Пока накрывала на стол, думала о том, как жаль, что отправленное письмо уже не удалишь. Затея с рассылкой теперь казалась глупой и никчемной. — О чем задумалась? Людмила вздрогнула от неожиданности: Руслан подошел так тихо, что она не слышала шагов. — Так… сделала одну глупость, теперь жалею. Уклонилась от поцелуя в щеку и усмехнулась про себя, увидев выражение лица мужа.