Тата посмотрела на Людмилу выразительно, сдвинув брови. — Роман… про девушку… женщину… она… как бы игрушка… — Опять фентезятина, — простонал лысоватый. Тата пригвоздила его к месту грозным взглядом. — Нет, реализм, — смущенно возразила Людмила. — Объем какой? — деловито поинтересовалась женщина. — Двенадцать алок, — ответила за Людмилу Тата. Людмила посмотрела на нее изумленно. Тата улыбнулась в ответ и заговорщицки подмигнула. — Говоришь, трендовый текст, — Ирина Петровна задумчиво покрутила в руках зажигалку. — Ну присылайте, погляжу. Но ничего не обещаю! — Так я уже… — В самотек что ли? — усмехнулась Ирина Петровна. — Считайте, что не посылали. Пока до него разгребут — серию закроют. Вот мой личный е-майл. Сегодня-завтра жду. Синопсис лучше сегодня. Женщина протянула Людмиле глянцевую визитку, на ней красовался логотип известного издательства. В горле сразу пересохло, Людмиле стало страшно. — Ну вот и ладненько! — весело подытожила Тата и посмотрела на часы. — Ох ты… у меня же самолет в семь двадцать! Люсик, пойдем поедим по нормальному, а то у меня желудок к спине прилип. Не могу эту сухомятку жевать. Вскоре они сидели вдвоем в бистро 'Декабрист', ели фирменный фалафель и пытались наговориться за оставшийся час. — Тата, ну откуда ты знаешь про мой… — Людмила будто стеснялась называть свое творение романом, — мою писанину? И даже объем. — Люсик, — довольно улыбнулась Тата и накрыла своей большой ладонью ее руку. — Я профессионал. А то развела тут конспирацию. Блогерша Подсолнух… Колокольчики мои, цветики степные! — пропела она шутливо, но так, что немногочисленные посетители кафе как один обернулись. 'Вылитая Фрося Бурлакова, — подумала Людмила, и в груди стало так тепло. — Спасибо тебе, — тихо сказала она. — Только вряд ли понравится. — Люсик! — возмутилась Тата. — Ты думаешь, я стала бы двигать твой роман, если бы он был бездарным? Я давно тебе говорила — хватит переписывать чужие тексты. Пора вылетать из гнезда. Людмиле очень не хотелось продолжать эту тему: — Ладно, Бог с ним с романом, как там Антоша? — Антошка твой молодца, молодца. Еле заманила к себе домой. Весь в учебе, в тусовках. Талантище он у тебя, видела его работы. Кстати, подрабатывает на туристах в сезон, друзья-чехи помогли пристроится в фотостудию. Со Златкой подружились. Может породнимся, а Люсик? — Тата, они ж дети еще! Громкий радостный смех подруги раскатился по залу. — Дети, скажешь тоже. Дети сейчас растут очень быстро! Не заметим, как бабушками станем. Представляешь себя бабушкой? Тата допила свой сок и глянула на часы: — Ну вот, пора, а ты ничего почти не съела? Людмила растеряно посмотрела на свой салат и порцию фалафеля. Ни минуты из тех, что осталось провести с любимой подругой, она не хотела тратить на еду. — Так, — Тата решительно встала, — я поехала в аэропорт. Ты доедай, не пропадать же добру. Русику привет. И давайте, летом собирайтесь к нам. Даже не возражай! Людмила встала из-за стола, и обняла подругу. — Таточка, я приеду. Мы приедем. Береги себя. И Антошку моего приглядывай! Людмила смотрела в окно и снова ощущала себя покинутой и одинокой. — Какая встреча, — произнес рядом знакомый вкрадчивый голос, и Людмила вздрогнула от неожиданности. Это был Каверин. Она, было, хотела попросить его немедленно уйти и оставить ее в покое. Но внезапно поняла, что ненависть и страх, что она чувствовала к нему, куда-то давно испарились, будто духи из неплотно закрытого флакона. — Здравствуйте, — просто ответила она. — Можно? — он жестом указал на свободный стул за ее столиком. Она засомневалась. Но потом кивнула. Каверин присел, положил руки на стол, переплел пальцы. Посмотрел на нее грустно и внимательно. Потом позвал официантку. — Кофе, пожалуйста. Латте. Девушка в красном переднике с оборками стрельнула в него глазками и упорхнула, смутившись. — Вы все так же неотразимы для женщин, — не смогла сдержать сарказма Людмила. — Да ладно вам, — отмахнулся Каверин. — А вы прекрасно выглядите. Людмила вдруг с удивлением поняла, что его комплимент, совершенно банальный, приятен. Она вяло поковырялась вилкой в салате, понимая, что окончательно потеряла аппетит. Отложила и взяла в руки чашку. — Простите, — сказал Каверин, — кажется, я испортил вам обед. Наверное, мне лучше уйти. — Нет, ничего, — ответила Людмила и снова удивилась. Минуту назад она мечтала, чтобы он поскорее ушел. — Не смог удержаться, — сказал он виновато. — Так давно не виделись. Вы же больше не посещаете собрания? — Нет, — ответила она, давая понять, что продолжать разговор на эту тему не желает. — Еще раз простите, — он совсем стушевался. — Это не мое дело… Но… Вы все еще вместе? — Вы правы, это не ваше дело, — резко ответила Людмила. — Но да, я все еще жена господина Сикорского. Каверин посмотрел на нее и отчего-то отвел взгляд, будто боялся выдать себя. Молчание стало совсем неловким, и Людмила позвала официантку, чтобы расплатиться и уйти. Все та же девушка в красном переднике с оборками принесла кожаную папку со счетом. — Вы, конечно, не позволите? Каверин протянул руку к папке. — Конечно, нет, — ответила она жестко. — Мне нужно идти. — Жаль, — вздохнул он, — жаль. Людмила встала и направилась к выходу. Было душно, поскорее хотелось оказаться на улице. — Если я могу чем-то помочь… — вдруг тихо произнес Каверин. Он больше не отвел взгляд. Людмила заглянула в его глаза, и ей стало больно дышать. — Мне никто не может помочь, — ответила она, то ли Каверину, то ли себе. Отвернулась и быстро, почти бегом, пошла к выходу. На улице Людмила посмотрела в окно кафе: Каверин глядел на нее сквозь забрызганное каплями дождя оконное стекло. От его взгляда опять заныло в груди. Глава 25