Руслан пришел поздно, усталый, озабоченный. Людмила с воодушевлением начала рассказывать ему о встрече с Татой, но он рассеянно кивал и нехотя поддерживал иллюзию беседы. Рассказывать про роман Людмиле сразу расхотелось. А уж про встречу с Кавериным и вовсе. После ужина Руслан неловко поцеловал ее в щеку. — Спасибо, родная. Спать пойду. С ног валюсь, операция тяжелейшая. И завтра две. Ты как себя чувствуешь? — Нормально. Иди, конечно, на тебе, и правда, лица нет. Руслан облегченно вздохнул и поднялся наверх. Людмила ощутила неловкость от того, что не рассказала Руслану всего. Доверяться мужу во всем без оглядки, без любых, самых невинных секретов, было — как она всегда считала — ее счастьем, ее семейной «фишкой». А теперь вдруг она подумала: «Как хорошо, что Рус почти меня не слушал». Людмила достала из сумки карточку, повертела в руках, провела кончиками пальцев по золотому тиснению названия издательства. «Главный редактор отдела современной прозы Злотская Ирина Петровна». «Нет, это совершенная глупость», — снова запаниковала Людмила. Но тут же вспомнила грозное нахмуренное лицо Таты, вздохнула и пошла за ноутбуком. На отправку она потратила целых двадцать минут. По нескольку раз проверяла файлы, форматирование, осторожно, по букве, набирала адрес с карточки. Потом закрыла ноутбук и поднялась к себе. Из-под двери спальни Руслана пробивалась узкая полоска света. Очень захотелось войти к нему и съязвить: «Ты же спать собирался? Опять конспекты штудируешь?» Постояла немного перед его дверью, потянулась к ручке, но в последний момент отдернула пальцы. И быстро ушла к себе. Людмила пролежала без сна почти до утра. Мысли — обрывочные, неясные, тревожные, не давали уснуть. Она все не могла забыть Каверина, что с тоской смотрел на нее через мутное, мокрое от дождя стекло. Весь следующий день она намерено не брала в руки ноутбук. Знала, что стоит его открыть — просидит до вечера, обновляя страницу почты. Ближе к вечеру мобильник выдал рингтон для незнакомых абонентов. — Сикорская Людмила? Секретарь Злотской беспокоит. Вы что, почту не смотрели? Людмила растерялась. — Нет… дела были. — Ну что ж вы! Мы ждем от вас ответа! Не затягивайте, пожалуйста! Сердце стучало как сумасшедшее, пальцы дрожали, по спине полз противный холодок. Людмила перечитала письмо от редакции пять раз. И все равно не верила в то, что это — не розыгрыш. Хотела даже позвонить Тате, чтобы убедиться, что ей не приснилась та встреча в Манеже. Потом взяла себя в руки, открыла файл с договором, кое-как заставила себя прочитать его до конца. Распечатала, еще раз прочитала, потом пошла в кабинет к Руслану, чтобы найти ручку и подписать. В кабинете царил идеальный порядок. Тетради Шталя на столе больше не было. Исчезли и коробки с бумагами. Людмила взяла ручку с золотым пером и гравировкой — вензелем переплетенных букв Р и Л, что сама подарила Руслану как-то на день рождения, и подписала два экземпляра договора. Потом задумалась, присела за стол. — Мила? — удивленный голос Руслана прозвучал над ухом, и Людмила вздрогнула от неожиданности. Смутилась, вскочила, словно ее застали за чем-то постыдным. — Я… тут… договор… — Договор? Руслан взял в руки бумаги, прочел и заулыбался: — Надо же! Здорово! Я же говорил, что все получится. А ты не верила. — Да ну, — Людмила смутилась еще больше. — Это не я. Все Тата. Руслан взял ее за руки. — Это ты. Ты же автор! Ты молодец! — Ладно, еще ничего не ясно. Подумаешь, договор. Не поверю, пока книжку в руки не возьму. — Будет книжка! И не одна! Руслан заметил на столе ручку, взял ее и протянул Людмиле. — Забирай. Тебе нужнее. — Это подарок! — запротестовала Людмила. — Мое орудие — скальпель. А твое — вот. На удачу. Руслан вложил «золотое перо» ей в ладонь. — А знаешь, пойдем, отметим! Там вроде вино есть в холодильнике. Или кипрский мускат откроем? — Не надо. Рано праздновать. А ужинать, пойдем, конечно. И вино есть, хорошее чилийское. Если уж так хочешь. Людмила наскоро накрыла на стол, Руслан открыл вино, разлил по бокалам и торжественно провозгласил тост: — За будущий бестселлер! И его автора! — Глупости, еще ничего не известно. Радость Руслана казалась искренней, но все равно Людмиле было неловко. Вспомнилось, как она всего один раз в жизни, еще студенткой, купила лотерейный билет и неожиданно выиграла приличную по тем временам сумму, целых сто рублей, как мучилась в раздумьях — куда их потратить, и, в конце концов, с облегчением отдала маме. Тогда ей было также неловко от незаслуженно свалившихся денег. На следующий день она собиралась в город, на почту, отправить договор в Москву для подписания. Отдать его Руслану Людмила так и не решилась. Отчего-то стало страшно доверять договор даже мужу. Она уже заказала такси, когда зазвонил мобильник. Номер звонившего Людмиле был не знаком. — Сикорская? Людмила? — Да. — Это Злотникова. Вы договор отправили? — Нет, только собиралась. — Отлично! Я еще в Питере, задержусь тут на недельку в филиале. Приезжайте с договором в редакцию. Сможете, скажем, через час? Адрес знаете? — Н-нет. — Людмила даже начала заикаться от волнения. — Выборгская набережная, двадцать. Жду. И флешку возьмите. Не дожидаясь ответа, Злотникова положила трубку. Охранник на входе в здание редакции спросил фамилию, попросил подождать, снял трубку с телефона, поговорил с кем-то и пропустил Людмилу. — Триста восемь, третий этаж. Лифт направо. Перед дверью с нужным номером Людмила попыталась унять бешено стучащее сердце и дрожь в пальцах. «Чего трясешься? — сказала она себе. — Подумаешь, книжка…» Но убедить себя не удалось. Осторожно постучала. — Входите! — ответил из-за двери мужской голос. Людмила растерялась, еще раз глянула на табличку. Но отступать было некуда. Нажала на дверную ручку и открыла дверь. В кабинете было накурено, и Людмила с трудом подавила приступ кашля. За столом, заваленном бумагами, сидел тот самый лысоватый, которого Тата называла Андреем Петровичем. У открытого на проветривание окна курила Злотская. — Здравствуйте, я Сикорская, — хрипло произнесла Людмила. — С договором. — А, наконец-то. Злотская затушила сигарету в бронзовой пепельнице с фигуркой совы. — Проходи, садись. Ничего, что на ты? Ненавижу эти церемонии. — Ничего. Людмила оглядела кабинет и выбрала стул ближе к выходу.