Ларри сильно прижимался к губам незнакомой леди. В классе показывали фильм: если кто-то перестает дышать, надо вдунуть им воздух в легкие, чтобы спасти жизнь. Карла отчаянно забарабанила в окно машины. – Вам плохо? Светло-желтая блондинка и Ларри отпрянули друг от друга. На его губах тоже была красная помада. Сердце у Карлы тяжело застучало. – Что ты здесь делаешь, черт побери! – заорал Ларри. Крик был такой громкий, что даже через закрытые окна у Карлы заболели уши. – Я потерялась. – Карла не хотела плакать, но теперь, когда она встретила хоть кого-то знакомого, можно было признаться, как страшно ходить по улицам в темноте. – Я опоздала из-за Чарли, и мамы у ворот уже не было. Может, она домой пошла… Или опять на работе задержалась… – Что она говорит, Ларри, любимый? Только тут Карла сообразила, что невольно перешла на родной язык. – Подожди здесь. Карла думала, что это было сказано ей, но через секунду увидела, что Ларри обращается к леди с красным ртом. Он отвел Карлу за угол дома. – Что ты видела? Расскажи. Его голос звучал совсем иначе, чем по вторникам, четвергам и редким воскресеньям: он был жесткий, как мозолистая кожа на стопе, которую трут каждый вечер, как мама, в душе серым камушком («В ваннах мокнут только англичане, моя крошка. Это так негигиенично!»). Справившись с собой, Карла ответила: – Я видела, как ты прижимался ртом ко рту этой тети. Теперь у тебя губы красные, как у нее. – Ты это о чем? – Он крепче сжал ее плечо. Карле стало страшно. – И на воротнике у тебя пятнышко, – прошептала она. Ларри мельком взглянул на девочку и вытер с губ размазанную красную помаду. Он нагнулся к Карле, так что та почувствовала запах виски. Иногда мама не ужинала, чтобы купить виски для Ларри. Это было важно. Мужчина должен чувствовать, что ему рады. Виски и танцы. А в благодарность долг за квартиру будет погашен, электросчетчик успокоится и снова заработает оплаченный телефон. «Оно того стоит, cara mia, поверь мне». – Ха! – Его лицо было так близко, что Карла видела волосы у него в носу. – Очень умно, – продолжал Ларри, быстро ведя ее по тротуару. – Раз ты такая умная, скажи, какой подарок тебе купить, чтобы нам не пришлось ничего говорить твоей маме? «Смотри не растеряйся, – прошептал Чарли. – Помнишь фильм?» Накануне Карла с мамой смотрели телевизор. Было уже поздно, но Карла не могла заснуть. Тогда она встала с кровати и пришла к маме, лежавшей на диване. Фильм был о маленьком мальчике, который увидел, как одна пара ворует в магазине, и они дали ему деньги, чтобы он молчал. «Это то же самое, – прошептал Чарли. – Называется шантаж». – Это шантаж? – уточнила Карла вслух. Лицо Ларри покрылось сотней бисеринок пота. – Не играй со мной в игры! Чего ты хочешь? Это было легко. Карла протянула ему Чарли. – Вылечи его. Ларри нахмурился: – Что это? – Мой Чарли. Он ранен. Ларри снова сжал ей плечо: – Я куплю тебе все, что хочешь, если ты не раскроешь рта. Все, что хочу? От восторга Карла ощутила покалывание на коже. – Вот как мы поступим, – крепко держа Карлу за плечо, Ларри повел ее обратно к машине. – Я отвезу тебя домой, а по дороге остановимся у магазина игрушек. Я скажу твоей матери, что увидел тебя на улице, как ты шла пешком из школы, и купил тебе подарок. А ты за это ничего не расскажешь. Слышишь, ничего! Ты же не хочешь расстроить свою маму? Карла решительно помотала головой из стороны в сторону, так что черные локоны хлестнули по щекам. Ларри открыл дверцу машины: – Убирайся. – Это было адресовано желтоватой блондинке на переднем сиденье. – Но, Ларри, я… – Я сказал, вон отсюда! Он так резко дал задний ход, что машина задела каменную тумбу у обочины. После этого Ларри чертыхался всю дорогу, будто виновата была Карла, а не его собственное нетерпение. – Ты нашел ее, нашел мою драгоценную дочку! – завопила мама, когда они приехали домой. – Я так волновалась! Ее не было у школьных ворот, и я решила, что она отправилась домой сама… Карла оставила маму обнимать Ларри и неслышно ушла в свою комнату. В портфеле лежал новый Чарли. Священник ошибался. Чтобы вернуться к жизни, нужно не три дня. Достаточно трех часов. Голова болит. Мысли путаются. То мне кажется, что я на пятнадцать лет моложе. А потом сразу – что я вообще не здесь, а наблюдаю за происходящим откуда-то сверху. Возможно, воскресение все-таки существует. Но не в том виде, как нас учили в церкви. Может, это шанс что-то исправить. Пройти все заново и сделать правильный выбор. Или это метания отлетающей души, которая уже не вернется? Глава 11. Лили «КИПЯТИЛЬЩИК» ПОДАЕТ АПЕЛЛЯЦИЮ ИЗ ТЮРЬМЫ Джо Томас, приговоренный в 1998 году к пожизненному заключению, подал апелляцию. Он утверждает, что его подруга Сара Эванс скончалась в результате неисправности бойлера. Родители мисс Эванс назвали свое состояние после этой новости шоком. «Этот человек лишил нас любимой дочери, – сказал Джефф Эванс, 54-летний учитель из Эссекса. – Он должен гореть в аду». Миссис Эванс, 53 года, в настоящее время проходит курс химиотерапии в связи с раком груди. Начальник втянул воздух сквозь зубы, глядя на вторую страницу свежей «Таймс». – Они уже жаждут твоей крови. Ты уверена в адвокате? – Абсолютно. Тони Гордон согласился вести дело Томаса бесплатно, как и мы. Сказал, что это может стать национальным прецедентом. Выражение лица моего начальника можно было описать как: «Ты-то что в этом понимаешь?» – Я не хочу женщину-адвоката, – твердо сказал Джо. – Не прими на свой счет. Согласен, присяжным нравится смотреть, как перед ними расхаживает женщина, и представлять, что у нее под платьем, но поколебать их точку зрения способны только аргументы из уст мужчины. Я не стала озвучивать свое мнение. – Я несколько раз видела Тони Гордона в суде, – заверила я. – Он умеет работать на публику. Делу отнюдь не повредит и то, что он красив – похож на Ричарда Бёртона. Женщины-присяжные млеют от Тони Гордона, а мужчины вдруг начинают понимать, какая ответственная миссия им доверена – решать судьбу человека, находящегося на скамье подсудимых. При известной доле удачи Тони вытащит кролика из шляпы. Сперва мы подадим заявление в комиссию по пересмотру уголовных дел и, если комиссия разрешит апелляцию, будем добиваться повторного рассмотрения дела в суде. Пока Тони настроен достаточно уверенно и готовится «копнуть как следует», чтобы сэкономить время. В суде дела сейчас рассматриваются скомканно, нам надо быть максимально готовыми. Я вернулась к себе готовить записку по делу. Вообще-то, я делю кабинет с другим начинающим адвокатом (по-нашему «сутяжкой»), но недавний выпускник Оксфорда на больничном после перенесенного стресса. В нашей работе это не редкость: легче легкого допустить ошибку и подвести клиента и свою фирму. Мы живем в постоянном страхе, что нам предъявят иск за любую оплошность. В связи с этим мне вспоминается, как на первом курсе одна из преподавательниц говорила: «Хотите верьте, хотите нет, но возмездие не всегда бывает заслуженным. Бывает, что преступникам все сходит с рук. Других сажают за то, чего они не совершили, однако при этом они избегают ответственности за преступления, совершенные ранее. Так что в итоге некий баланс все же соблюдается».