Я загружаю на телефоне записи с видеокамер. Все отключены. Даже резервный источник питания показывает, как вырубленный. Переключаюсь на дополнительные, установленные тайком, запитанные от другой сети. Нескольких секунд просмотра хватило. — Твою мать! — Плохи дела, — заглядывает на экран Мирон. — Распоряжения будут? — Я за женой, — скрипнул зубами. — А ты проверь место, на которое указала Ксана. Есть вероятность, что в чем-то она не соврала. Глаз с нее не спускай. Слишком много «случайных» совпадений. Резко развернулся. Помчался за Серафимой, выброшенной за городом. Шилов еще пожалеет, что тронул мое. * * * Приезжаю на то место, координаты которого скинул Шилов. Старый участок дороги, похож на проселочную. Этим отрезком давно никто не пользуется. Дальний свет фар выхватывает куски пространства из предрассветных сумерек. Ни в одном силуэте из них нет ничего, даже отдаленно напоминающего тонкую фигурку девушки. — Шилов мог соврать, — заявляет Максим, из числа работников. — Заткнись, сделай одолжение. — Что делать? — Искать. Думаю, Шилов бросил девчонку здесь, а все остальное — ее рук самодеятельность. — Скорее, ног, — замечает Максим. — Я не понял, ты со мной о физиологии поспорить хочешь? Или двинешь выполнять приказ?! — Уже иду. Только фонарь возьму. Где же эта девчонка?! Куда ушла?! Я злюсь… Должен на себя злиться, что не обезопасил свою жену от таких посягательств, но злость трансформируется в досаду на Серафиму, успевшую драпануть куда-то. Беспокоюсь. Несколько часов прошло. Проверяю данные местонахождения по маячку, спрятанному в колечке. Иду по его сигналу, впереди только кусты. Там никого. Но сигнал устойчивый… Подсветив себе под ногами, нахожу колечко. Дорогое украшение валяется в пыли, словно безделушка какая-то! Поднимаю его, сжав в ладони! Кольцо скинула! Как она могла?! Зачем?! Сказал же, чтобы не снимала его. Никогда! Что было непонятного в этой просьбе?! А вдруг не сама сняла?! Холодный пот прошибает насквозь, изнутри начинает колотить чем-то, отчетливо напоминающим панику. Вдруг злоключения на этом не прекратились? Что еще могло случиться?! Отставить панику. На меня смотрят люди, как на вожака, на предводителя. Я должен сохранять спокойствие, даже если волосы на голове рвать охота от беспокойства и отчаяния из-за случившегося. Сейчас меня вдруг ошарашило, темноту подозрений осветило, как внезапно вспыхнувшей молнией. Меня провели, как котенка слепого. Я был одержим идеей найти и во что бы то ни стало покарать Баженова за предательство, дал себя увлечь и вцепился в Ксану, как зверь в кусок мяса. Шилов же, тем временем, мог использовать Ксану, как приманку, а сам в это время нанес удар исподтишка. Выкрал мою жену! Неизвестно, что он ей сейчас плетет… Может быть, она, напуганная, поддавшаяся давлению, прямо сейчас рассказывает ему обо всем, что видела и знает. Должен признать, знает Серафима совсем немного. Я настоял на том, чтобы юрист не светил перед ней ни наименованиями фирм, ни прочими доказательствами того, что могло бы выдать мои сделки. Серафима же ничего не знает, замешана лишь поверхностно. Она не должна была ничего видеть или слышать, но вдруг что-то проскользнуло? Вдруг крошки могут привести туда, куда не следует! Несколько секунд на раздумья. Меня буквально разрывает на части. Нельзя медлить ни одной секунды! Даю приказ подождать меня, отхожу в сторону и сначала набираю номер Мирона: — С Ксаны глаз не спускай! — Вы уже говорили. Она в машине под особым присмотром. — Нет, ты меня не понял. После нашего разговора сам займи место в той машине, усиль охрану. Она была приманкой. Сам Шилов мог ее завербовать в качестве приманки для меня. Не упусти ее, головой отвечаешь. Нужно будет допросить! — Ясно. Что думаете насчет самого отца семейства? — Баженов? Боюсь, что им могут кормиться рыбки в каком-нибудь пруду. — С чего такие выводы? — Сам посуди. Его ни разу не видели, только следы, которые вели в никуда. Зато Ксана внезапно нарисовалась. — Думаете, она могла от папаши избавиться? — Думаю, что Шилов мог на это пойти и запугать Ксану или подкупить. Для Шилова наше противостояние слишком личное и затянувшееся. Я слышал, что его уже хотят турнуть под зад из органов. Он мог ускориться и пойти на разные риски. Понимаешь? — Да. Шилов будет давить по всем фронтам, в том числе и через Серафиму. Жаль девочку, она совсем малышка и не готова к такому. — Жалко у пчелки. Выполняй, что велел, и докладывай, если что не так. Поиски ни к чему не привели. Пустота… Солнце давно встало, мы обыскали каждый клочок пространства, заглянули буквально под каждый камень, но Серафиму не нашли. Ни следа. Но она же была здесь! Была… Черт подери, не зря ее кольцо здесь нашлось. Или снова меня обвели вокруг пальца? Отслеживаю передвижение по программе. Все сходится со словами Шилова: Серафиму забрали из дома, немного покружили по окрестности и выбросили за городом. Все, дальше ничего нет — сигнал замер на одном месте, как приклеенный. Я не хотел признавать поражение, но пустота вокруг и перепуганные лица подчиненных красноречивее всяких слов. Я прошляпил самое ценное, что только могло у меня быть. Глупо упустил и винить в этом некого, кроме себя. Рыскаю взглядом по сторонам, подчиненные спешат уйти из-под грозного взгляда, пытаясь спрятаться. Вытираю пот со лба, ботинки в пыли, дорогая рубашка липнет к мокрой спине. — Всем искать. Дополнительные силы бросьте на поиски. — Но шеф, мы уже везде… — осмеливается бросить кто-то из служащих. — Что ты сказал? Везде? Испуганно пятится. — Дополнительных людей на поиски! Прочешите все окрестности! Не могла девка в одной пижаме далеко уйти. Ищите! Ищите и молитесь, чтобы с ее головы не упало ни одного волоска. Я чувствую себя разбитым и усталым, под ногами словно зыбь, а не твердая, сухая каменистая почва. Разозленный, раскаленный до предела, я снова набираю номер Шилова. На этот раз идут гудки и через несколько секунд я слышу в трубке его голос: — Нашел свою драгоценную пропажу? — ухмыляется. — Висишь на хвосте? Так нравится нюхать мой зад? Только скажи, я тебе грязные трусы привозить буду. — Осторожнее, Багратов. — Это ты осторожнее, Шилов. Сегодня ты зарвался и переступил черту. Тебе прилетит по шапке. За вторжение на частную территорию без оснований. — Ты вор, подлец, мошенник и убийца. Достаточно оснований? — Предположения. Недоказанные. Впрочем, плевать. Готовься, Шилов. Закинь денег на свой телефон. Побольше. — Зачем? — Скоро тебе придется обзванивать местные супермаркеты в поисках работы. С карьерой в органах покончено. — У тебя нет таких связей. — Найдутся. Жену мне верни. — Что? — Верни. Жену. Немедленно! Клянусь богом, я тебя выпотрошу, как кролика, если ты ее тронул! Если хотя бы волосок с ее головы упал! В ответ звучит изумленная тишина. — Твоя жена там, где я ее оставил. За городом. Я тебе даже точное место скинул! — Ее там нет. — Что?! — кажется, голос удивленный. — Плохо ищешь. — Зарываешься, Шилов. Одно дело — девчонку припугнуть, чтобы сведения выбить. Совсем другое — человека похитить. Верни мне жену. У тебя есть два часа! — Я ее не крал! — возмущен. — Надавил, чтобы проболталась, но… — Верни мне ее! — повышаю голос так сильно, что в голове начинает звенеть. Чувствую, как напрягаются голосовые связки — на разрыв. — Я твою жену не крал. Оставил за городом, — повторяет.