И подруга рассказала мне все, что произошло с мной после того, как я открыла дверь. Понятно, что эту версию предложил наш общий друг Олег Витальевич, но не согласиться с ней было просто невозможно. С ее слов, версия происходящего выглядит так. Как только образовался проем между дверью и косяком, Савин – это был он – просунул в него руку и пустил мне в лицо струю из газового баллончика. Но не перцовую, а невесть какую. Газ обладает таким действием, что жертва впадает в обморок на несколько часов. Что я сделала. А в процессе падения задела висевшее на стене зеркало. Оно давно держалось на честном слове, вот и дождалось своего часа. Очевидно, это зеркало упало вместе со мной или чуть раньше меня. А я – на него. Этим и объясняется мой порез на голове. Возможно, вид крови ввел в заблуждение нападавшего. Быть может, вид неподвижного тела с окровавленной головой мог навести его на мысль, что я мертва. Не знаю… Но в любом случае, он ничего не стал больше со мной делать, а пробежался по квартире и зачем-то перерыл все мои журналы, книги, все бумаги в доме. Все это оказалось раскидано. Может, у него дома нечего почитать? Этот вывод, с улыбкой высказанный подругой, снял мое напряжение, и мы дружно засмеялись. Но мне хотелось еще большей ясности: – Ир, подожди! Ты говоришь так, как будто сама все видела… Ты что, была у меня дома? Откуда ты знаешь, что там все раскидано? – Да слушай ты дальше! Это мне твой сосед Илья рассказал. Он мне и позвонил сегодня. Вернее, позвонила Наташка, ты же сама когда-то дала ей мой телефон на всякий пожарный случай… Так вот, потом трубку она передала Илье своему. Он, оказывается, курил на лестничной клетке в то самое время. Савин вышел из твоей квартиры и, очевидно, не смог скрыть своего испуга. По крайней мере, по словам Ильи, вид у мужчины был совершенно полоумный…, и деверь он за собой неплотно прикрыл. Переволновался, наверное, бедный… И стал спускаться по лестнице, как ни в чем не бывало. А Илья дверь-то из любопытства приоткрыл – а там ты лежишь. Представляешь его реакцию? Как заорет на весь подъезд: «Стой, гад!». Тот и припустил бегом вниз, а на его пути, как по заказу, ваш бездомный. Как его… – Коля? – Да! Точно, Коля. На подоконнике сидел между пролетами. Ну, ты, наверное, лучше представляешь, где это? – Очень даже представляю, – вздохнула я. – Ну вот. Услышал он голос Ильи и среагировал на редкость сильно. Как только бегущий по лестнице Савин к нему стал приближаться, он кинулся ему навстречу. Уж как мог, наверное. Задержать, конечно, не сумел, но каким-то образом сорвал с шеи Савина шарф. Вот, ведь, пижон! На такое грязное дело пошел – и в шарфике! Олег сказал, что по шарфу стопроцентно можно сказать, что это был Савин… – А знаешь, Коля – это друг той женщины, которую машина задавила. Оли… – Да? Той пьянчужки? Ой, прости… Выходит, вроде как за подругу отплатил… Но сегодня произошло еще больше всего! – Не пугай меня! Опять на кого-нибудь покушались? Все, хоть, живы? – Покушались, да. Мне сегодня Олег позвонил, такого рассказал! – Ты меня испытываешь, да? Я спрашиваю: все живы? – Нет. – Кто? – Игорь Савин. – Что? Кто же его убил? – Его сообщница. Так мне сказал Олег. Выражение лица при этом у подруги стало торжественно скорбным. Мне стало не по себе. Неужели Ирина была права? Значит, Виктория и вправду лишь играла роль любящей жены. Как это грустно! Мне так нравилась эта пара… – Понятно, – сказала я, мне даже стало как-то лень продолжать этот разговор. Какой все-таки мрак вокруг нас. Страшно даже. Неужели можно быть человеку настолько слепым, чтобы не узнать предателя в самом родном человеке? Не хочется об этом думать. Сменим тему. – Говоришь, Олег тебе позвонил? А он тебе по телефону рассказывает обо всех происшествиях? С чего бы это? Подруга зарделась, выразительно потупив глазки. – Все понятно с вами, – резюмировала я. – Кстати, там, наверное, уже и милиция в курсе, да? – Ну конечно! – А не мог бы твой Олег что-нибудь сделать так, чтобы нас это не касалось… Так не хочется таскаться по судам. – Вот так, да? И не стыдно? А кто мне совсем недавно мораль читал про безнаказанность преступников? – Ну уж не мораль! Ты не преувеличивай! – возразила я. – Ладно, молчу. А все-таки, интересно, что его заставило посвящать тебя во все дела? По-моему, он зарабатывает очки специально для тебя! Ты не думаешь, что он скоро сделает тебе предложение? А Ирина вдруг погрустнела. С чего бы это? – Я не думаю. Я знаю. Что никакое предложение он мне не сделает. – Почему? – Потому что это было бы слишком хорошо. Ты знаешь, он весь как раз такой, какого мне всегда хотелось. Это даже как-то слишком хорошо – то, что сейчас между нами… Но хватит об этом. Не трави душу! А вот это мне не понравилось! Это извечная женская традиция – страдать, не верить в то, что счастье есть, и мы его достойны. С каким наслаждением в Интернете изо всех щелей раздаются женские стенания одиночек, не способных создать пару только потому, что терпеть, страдать и ругать гораздо легче, чем меняться к лучшему. Но Ирина-то – не такая! И только я хотела в очередной раз прочистить ей мозги, как она воскликнула: – Да! Мы так и не договорили про сообщницу! Говори дальше! Я приготовилась слушать, но в этот момент дверь в палату открылась и вошла медсестра, перед собой она катила кресло на колесиках. – Больная, поедем на снимочек. – А это зачем? Это мне? – я указала на кресло. – Я и сама могу… – Так положено. У Вас же травма головы. Вдруг, сотрясение? Сейчас все увидим. Садитесь. Я села. Попросила Ирину дождаться меня и укатила за зверь. Чудно! И приятно, и как-то стыдно! У меня же ничего не болит, а я как барыня… Проезжая по больничным коридорам, подумала, что, ведь, Никита тоже здесь лежит. Мы совсем недавно его навещали. Как же ему не везет в личной жизни! Богат, хорош собой, и надо же! Эти мысли занимали меня и во время процедуры, и весь обратный путь до палаты. А когда я въехала назад в свои больничные апартаменты, то просто потеряла дар речи. Никита и его жена! У меня в палате! И Ира, отстраненно привалившаяся к подоконнику… Я постаралась не удивляться. – Привет! – сказала я. – Насмотрелась на меня и тоже решила в больничке полежать? Здравствуй, ну как ты? – Никита с улыбкой подал мне руку, чтобы я поднялась из коляски. Вика застенчиво улыбалась за его спиной. – Да спасибо, ничего! – ответила я. Вероятно, мой взгляд все же выражал недоумение, поэтому Никита продолжил. – Марина, я очень сожалею, что не смог тебя оградить… Ведь, по большому счету, ты пострадала из-за меня. А началось-то все с того самого недоразумения в моем доме… – Тебя хотели убить, Никита! – не удержалась Ирина от реплики. – Да, и по замыслу этому преступному, как я теперь понимаю, никто больше и не должен был пострадать. А получилось, к сожалению, иначе… Вот и ты на больничной койке оказалась. – Никита, брось! Ты ни в чем не виноват. Это все она – карма! – Да? Ну пусть так. Нашли виноватого, наконец! Карма виновата. Как это по-женски! А на самом деле, я должен был предусмотреть, предугадать… Но в жизни так бывает. Как говорится, в семье не без урода! Я почему-то подумала, что после этих слов он обернется и начнет хлестать Вику по щекам. Поэтому я прервала его монолог неуместными, как я это прекрасно понимала, репликами восторга: – Да что та! Пустяки! Смотрите, какая нынче весна! Просто прелесть! Интересно, сколько нынче градусов? Больше я не нашла темы. Все посмотрели в окно. Молча. Потом – на меня. Никита, кашлянув, видимо, счел своим долгом продолжить. – Марина! Я понимаю, как много ты перенесла. Ира мне поведала обо всех твоих злоключениях. И я просто хочу, чтобы ты знала – теперь я твой должник! Помни это! Подумать только, как ловко этот подлец внедрил в наш дом свою помощницу. Они, оказывается, из одного города. Из Новска. – Кто? – спросила я. – Как кто? Он и эта Лариса, домработница. По-моему, это его бывшая любовь, или настоящая, кто их разберет! Вот он ее и уговорил устроиться к нам в дом, и все – ради этой аферы с кондиционером… Вика прервала его: – Но ведь все обошлось, не будем об этом, – она просительно заглянула мужу в глаза. – Обошлось, да! – не собирался утихомириваться Никита. – А если бы с тобой что произошло? В твоем положении! Тут подала голос сидевшая тихо как мышка Ирина. – А вот с этого места поподробней, пожалуйста! В каком положении? Впрочем, вопрос был чисто риторическим. По сияющим лицам супругов все читалось без слов. – Сколько? – шепотом спросила я Вику. – Три месяца, – так же шепотом ответила она. Ирина поздравлять брата не торопилась. Она, похоже, была все еще погружена в переживания по поводу наших острых сюжетов. Неожиданно Виктория жалобно протянула? – Никита, поедем домой! Я устала. – Домой? А разве ты, Никит, уже не лежишь в больнице? – сразу отреагировала я.