Управляющий поместьем немного напрягся: — Да, на наших широтах нечего предложить женщине из Лондона. — Почему вы так говорите? — Вы очень скоро заскучаете здесь и устанете от тяжелой работы. В этом нет никаких сомнений. — Уверяю вас, вы ошибаетесь. — Вы не хотите понять. Он повернулся к двери, давая, таким образом, понять, что разговор окончен. — Я не уеду сама и не позволю Ленгфорду Райнхарту расторгнуть договор с агентством мистера Шелби! С тем, с чем справляетесь вы и другие люди — ваши сыновья, работники, — здесь, на ферме, справлюсь и я. Да, это трудно, и у меня не все будет получаться. Однако вам придется принимать мои ошибки так же, как я готова принимать ваши. Гален молча смотрел на молодую женщину. В его глазах застыли печаль и смущение. Казалось, он пытался найти какой-то ответ, даже открыл рот, но сказать ничего не смог. Не попрощавшись, Хетфорд исчез во флигеле. Заснуть Нола не могла долго. Печаль в глазах Галена Хетфорда потрясла ее. Боль во всем его облике была такая, как будто жена этого человека умерла только вчера. Должно быть, он ее очень любил… Отчаявшись сегодня встретиться с Морфеем, Нола зажгла лампу и встала, чтобы взять что-нибудь почитать. Полистала одну книгу, другую… Нет, лучше выйти на воздух. На пороге она застыла, увидев около флигеля мужскую фигуру, махавшую топором. Сначала учительница решила, что Хэнк выполняет свое обещание — рубит для нее дрова, и уже улыбнулась, но тут же заметила, что это не Бредли. Дрова рубил Гален Хетфорд. Нола попятилась назад. Она опять подошла к полке с книгами и на сей раз взяла одну из тех, что нашла днем в кладовой. Открыла, и из нее выпал сложенный пополам лист бумаги. Нола подняла его и развернула. Это была записка без подписи: «Мой дорогой, я живу ради твоей любви. Без нее я не смогла бы выдержать этот кошмар». Нола перечитала записку несколько раз. Как, должно быть, чудесно любить так страстно и быть любимой! Она снова подошла к порогу и посмотрела на Галена Хетфорда, который сильными энергичными движениями опускал топор на поленья. Помнится, Хэнк рассказывал ей, что жена Галена преподавала в школе — своим детям и детям работников. Что же с ней все-таки произошло? Глава 5 Нола проснулась от воя ветра и от того, что что-то колотило в ее окно, как будто в него бросала горстями песок чья-то гигантская ладонь. Сколько времени, было непонятно: уже не темно, но и еще не светло. Она встала и подошла к окну. То, что она увидела, повергло молодую женщину в шок. Облака красной пыли поднимались к небу и снова обрушивались на землю. Флигель Галена Хетфорда был не виден совсем, а главный дом просматривался еле-еле. Нола Грейсон задала себе вопрос, не снится ли ей кошмарный сон, и сама себе ответила, что нет, ведь она стоит у окна, а стоя спят только лошади. Учительница посмотрела на свои карманные часы — неожиданный прощальный подарок Тильдена Шелби — и безмерно удивилась, увидев, что уже восемь часов утра. Видимо, она проспала из-за того, что заснуть ей удалось только под утро, потому что из головы не шла записка, которая попала к ней в руки. Молодая женщина быстро оделась и вышла во двор. Ветер был сильным и горячим, пыль удушающей. Ей пришлось закрыть нос и рот ладонями и наклонить голову, чтобы бороться с ними. Короткая дорога к флигелю, казалось, удлинилась на целую милю, потому что ветер швырял Нолу то в одну, то в другую сторону, причем так сильно, что она потеряла ориентацию. Глаза горели, на зубах скрипел песок. В какой-то момент учительнице показалось, что она не сможет дышать, и она впала в панику. К счастью, почти сразу в клубящейся пыли показалась стена, и молодая женщина кинулась к ней. Она поняла, что находится около конюшни. Сквозь воющий ветер можно было услышать голоса. Дверь почему-то была закрыта неплотно, и она увидела Галена, Хэнка и двух аборигенов, стоявших рядом с лошадьми, должно быть, рабочих, о которых говорил Бредли. На мужчинах были комбинезоны, сапоги и шляпы. Всем им приходилось кричать, чтобы переорать ветер. К коновязи привязаны оседланные лошади. Четыре. — Да не можем мы ждать! — Гален Хетфорд, похоже, был в ярости. — Если мы не соберем овец, в ближайшие месяцы ферме Райнхарта конец. — Ты думаешь, мы найдем хотя бы одну овцу в этой пылище? — сомневался Хэнк Бредли. — Может быть, нам даже будет легче, — возразил Гален. — Они наверняка нашли какое-нибудь укрытие и не двинутся с места. — Да мы готовы! — крикнул один из аборигенов. — Хорошо, Джимми. Хиза и Кигана брать не будем. Это рискованно, ребята могут потеряться. Джек, вчера мы нашли на нашей земле обрывки веревок и видели пепелища костров. Похоже на то, что у нас болтаются воры и мы можем недосчитаться своих овец. Нам нужно на всякий случай взять оружие. Вдруг повезет, и мы застукаем их на месте. Гален повернулся к Хэнку. — Мы должны быть готовы к неожиданностям. Обращайте внимание на все, что может навести нас на след незваных гостей. Мужчины кивнули и взяли ружья. — Оружие будем применять только в том случае, если не окажется другого выхода. Все, через полчаса выезжаем! — Хетфорд надвинул шляпу поглубже на глаза. Все сделали то же самое. — Ты видел Нолу сегодня утром? — вдруг спросил Хэнк. В его голосе слышалась искренняя озабоченность, и Нола втайне этому порадовалась. Без Хэнка Бредли ей было бы очень трудно противостоять враждебности, которую выказывали по отношению к ней хозяин поместья и его управляющий. — Нет, не видел, — ответил Хетфорд. — Кажется, мисс Грейсон не нравятся ни ветер, ни пыль, а таких дождей, как в Лондоне, нам здесь не дождаться. Язвительность, с которой он сказал это, нельзя было не почувствовать. Бредли тут же выступил на ее защиту. — Она испугалась. Это неудивительно. Такого в Англии, поди, никогда не бывало. Любому человеку станет не по себе. Нола привыкнет. — Не привыкнет. Ты что, не понимаешь, какую жизнь она вела до того, как приехала сюда? Она ездила в удобных красивых каретах, жила в чистенькой квартире и ела, что хотела, причем сама у плиты не стояла… — Если жизнь у нее действительно была такой чудесной, как ты думаешь, Нола вряд ли приехала бы сюда. — Я не верю в то, что она сумеет справиться с трудностями, Хэнк. А ты что, всерьез считаешь, что мисс Грейсон добровольно останется в австралийской глуши и приспособится к тем условиям жизни, к которым привыкли мы? — Мне почему-то кажется, что она останется, — задумчиво протянул Бредли. — Нола даст сто очков вперед любому мужику. Если бы она была такой, за какую ты ее принимаешь, Гален, то утонула бы в реке во время того ливня, да и вообще не доехала бы сюда. Она сильная, и характер у нее есть, это уж точно. Когда я ее вытащил, она еще пыталась шутить и о своем утонувшем чемодане не сильно печалилась. Вообще ни одной жалобы я от нее не слышал. Гален Хетфорд был неумолим: — Есть у нее характер или нет, Ленгфорд твердо решил отправить ее назад, в Англию. Она уедет через месяц. — Постарайся его переубедить, — посоветовал Хэнк. — В конце концов, это нужно твоим детям. Им повезет, если она останется, особенно Шеннон. — Ты решил стать адвокатом мисс Грейсон, Хэнк? Что ты о ней вообще знаешь? — Я знаю о ней немного, но хорошо разбираюсь в людях. Я считаю, что она храбрая женщина, и что она именно такая, какая нам здесь нужна. Нужна твоим детям, Гален. Конечно, это не мое дело, но мне кажется, ты зря говоришь о ней так плохо. Повисло напряженное молчание, а потом Хетфорд сказал такое, что Нола чуть не задохнулась от возмущения. Мало ей этой пыли! — Может быть, ты лично заинтересован в том, чтобы мисс Грейсон осталась, Хэнк? «Что он говорит?» — ужаснулась молодая женщина. Что должен возразить на это Бредли? Сама-то она покраснела до ушей, так неловко ей было. Нола ждала, что Хэнк или рассмеется этому абсурдному предположению, или возмутится столь глупой мыслью. — Признаюсь, она мне нравится, — неожиданно согласился Бредли. — Если между нами возникнет нечто большее, чем дружба, я посчитаю себя счастливцем. Впрочем, это, конечно, невозможно. Нола помотала головой, чтобы мысли у нее перестали путаться. То, что Хэнк питает к ней симпатию такого рода, стало для молодой женщины полной неожиданностью. Она-то уже начала считать его просто другом! Она не давала ему никакого повода! Бредли продолжил свою мысль: — Мы много разговаривали, пока я вез ее сюда. Из того, что она мне рассказала, у меня сложилось впечатление, что Нола очень серьезно относится к своей профессии. И потом, я считаю, что каждый, кто готов приехать сюда, по меньшей мере, должен получить свой шанс. Я не прав? Гален Хетфорд словно очнулся и обратил свой взор на Джимми и Джека, которые стояли молча, не в состоянии понять, почему белые мужчины спорят о чем-то таком, чего они, Джек и Джимми, даже понять не могут. — Рассуждать о качествах мисс Грейсон сейчас бессмысленно. Боюсь, что в конце нашей дискуссии мы потеряем ферму, Хэнк. Я предлагаю все-таки поехать за овцами. Смущенная тем, что она случайно подслушала, Нола едва успела юркнуть за угол конюшни и тут же бросилась к флигелю. Когда ее в прямом смысле слова занесло туда ветром, дети сидели за кухонным столом и завтракали. Буквально через пять минут появились Гален и Хэнк. У обоих нос и рот были прикрыты платками. Увидев ее, мужчины удивились. — Прошу прощения, что не пришла пораньше, — извинилась Нола и бросилась закрывать за ними дверь. — Я вчера долго не могла заснуть и поэтому проспала. Хэнк отодвинул платок и дружелюбно ей улыбнулся. Нола едва могла на него глядеть. — Меня удивляет, что песчаная буря не разбудила вас, Нола, — он явно намеревался обсудить каверзы здешнего климата. Молодая женщина была благодарна Бредли за то, что он попытался ее защитить, но ей еще предстояло как следует обдумать все то, что она услышала. Гален Хетфорд смотрел на нее так, как будто видел первый раз в жизни. Наливая чай, Нола, как бы между прочим, спросила мужчин: — Вы уже поели? — Да, — Хетфорд ответил резко. — Мы уезжаем. Мальчики сегодня остаются дома. За его резкостью молодая женщина уловила серьезную озабоченность. — Я поеду с вами, — Хиз встал с места и подошел к отцу. Гален, чуть помедлив, кивнул: — Хорошо. Только все время держись около меня. Хетфорд повернулся к младшему сыну. — Если мы не вернемся до темноты, то разобьем лагерь на равнине. Ты накормишь лошадей и всех остальных животных.