– Когда она радикализировалась? – спросил кто-то из группы. – Мы знаем об этом не очень много. Ее, конечно, допрашивали по другим поводам, но у нее способность фантазировать, и понять, где правда, где ложь, невозможно. Но есть одна существенная деталь, за которую мы должны зацепиться. При медицинском осмотре в Денбери у нее были обнаружены глубокие шрамы на запястьях, рядом с сонной артерией и на внутренней стороне бедер, что говорит о серьезных попытках самоубийства. Чудо, что она не умерла. – Чудо? Ты хочешь сказать «к несчастью»? – поправил Асад. Вебер криво усмехнулся. – М-да, это как посмотреть. – Он окинул взглядом собравшихся. – Человек, который думает о самоубийстве, является угрозой для других людей. Очень редко самоубийца действует в интересах добра. Гитлер вряд ли смог бы прожить долго. Но в интересах зла это бывает сплошь и рядом. Так что ты прав, Асад. Такие люди приносят другим несчастье. Он повернулся к Карлу. – Карл Мёрк – тоже наш датский коллега. Он возглавляет в Копенгагене отдел «Q», который имеет совершенно уникальные показатели по раскрываемости. Карл готов поделиться с нами информацией, которая может иметь большое значение в нашем расследовании. Карл поднялся. – Да, это так. Он посмотрел по сторонам. Если бы не Асад, он мог бы всех этих аккуратных мальчиков в галстучках послать куда подальше. Но за последние несколько дней Карл вдруг понял, что, собственно говоря, Асад был едва ли не единственным человеком в мире, которого он с гордостью мог называть своим другом. Ради него он сделает все что угодно. В том числе будет вести себя вежливо и прилично в этом обществе. Он улыбнулся Асаду и кивнул. По-видимому, тот испытывал те же чувства. – При сотрудничестве со службой безопасности датской полиции я занимался делом Ясера Шехаде, тело которого вынесло на берег Кипра в тот день, когда Хоан Айгуадэр был в Айя-Напе, – сказал он. – Это вызвало у нас особый интерес, поскольку Ясер Шехаде был выслан из Дании. Родом из Палестины, он получил право на временное пребывание в Дании, затем его задержали в 2007 году по целому ряду уголовных дел. На его счету была продажа гашиша и других более сильных наркотиков в больших объемах, грабежи, угрозы. После отбытия пятилетнего заключения его выслали из Дании на шесть лет. Его транспортировали в аэропорт Копенгагена, откуда он сбежал. Неприятная история. Спустя некоторое время он был замечен в Цюрихе на борту самолета, летевшего в Исламабад. Карл окинул взглядом собравшихся, чтобы убедиться, что те уловили связь событий. – Да, мы убеждены, что в Пакистане он вступил в контакт с этническими пуштунами в исламских школах. Во всяком случае, американцы сообщили нам, что аналогичным образом он вел себя в Сирии. Просматривая вчера их материал, мы обнаружили вот эту фотографию. Он кивнул Веберу, который вывел фото на монитор. – И сейчас, господа, мы видим Галиба и нашего друга Ясера Шехаде рядом на фотографии, сделанной в Пакистане. Слушатели заволновались и стали тихо переговариваться. На фотографии двое мужчин ели, сидя у примитивного костра на скале, в полном вооружении, с «калашниковым» и патронными лентами поперек груди. Они жевали с веселыми лицами куски мяса и производили впечатление старых друзей. Вообще-то, довольно невинное фото. Особый интерес могло вызывать лишь то, что у Ясера Шехаде была борода чуть ли не до пояса, а у Галиба подбородок был покрыт лишь двухдневным пушком. Карл заметил, как Асада словно передернуло. Когда накануне вечером Карл показал ему это фото, Асад разрыдался, и вены на висках у него вздулись. Карл никогда раньше не видел Асада таким и никогда не чувствовал ни в ком такой ненависти, какая была сейчас в Асаде. – Да, это неожиданно. Но есть много подтверждений, что в тот момент Ясер Шехаде уже длительное время воевал в Сирии на стороне джихадистов, а Галиб, или Абдул-Азим, это его настоящее имя, только что туда прибыл. Мы видим, как он выглядел тогда, и так же он, несомненно, выглядит сегодня. Шрамы, которые заметны у него в нижней части лица, остались после встречи с присутствующим здесь Асадом. Все посмотрели на Асада. Тот сидел, опустив глаза. Он больше не мог смотреть на эту фотографию. – Американцы нашли это фото у погибшего джихадиста, и, зная время смерти, а также другие обстоятельства, мы приходим к выводу, что фотография сделана в 2014 году. Мы видим, что превращение Абдул-Азима, который сеял ужас в саддамовских тюрьмах, в высокопоставленного джихадиста Галиба произошло очень быстро. Зверское обращение Галиба с людьми дало ему возможность стремительно расти по служебной лестнице. У американцев он находится в списке приговоренных к смерти. По этой причине они рады помочь нам любыми сведениями, которые нужны для поимки этого человека. – А что еще мы о нем знаем? Что-нибудь можно добавить? – спросил кто-то. Карл кивнул: – Мы знаем, что он двигался из северо-восточной части Сирии на юго-запад. И знаем, что его всегда сопровождал гарем из женщин, к которым ни один другой мужчина не имеет права приблизиться. В ту же секунду Асад вскочил и выбежал из комнаты. Может быть, так лучше всего. 37 Александр День четвертый Он стоял на кухне, когда у их дома остановилось такси, и, как и в прошлые годы, когда мать возвращалась из поездок, прошло несколько минут, и только потом она вышла. Он ярко представил себе, что там происходило. Сначала она искала наличные или кредитную карту в сумочке, это удалось после того, как она высыпала почти все содержимое на заднее сиденье, пофлиртовала с шофером, дала ему немного больше положенного чаевых и произнесла комплименты, которые, по ее представлениям, делали ее особо желанной. Подхалимаж и фальшь. В том числе и за это Александр ненавидел ее. Когда шофер извлек чемодан из багажника и протянул его ей, ее смех стал слышен даже в доме. Значит, шофер гарантированно более привлекательный, чем обычно. Его мать по большому счету интересовали только те сферы жизни, в которых определяющее значение имел секс. И так происходило все время с тех пор, как она стала ездить на конференции в южноевропейские города. Даже Александр был вынужден признать, что ей шли пылающие щечки и ярко-красные губы, постоянное возбуждение маскировало унылую жизнь и отсутствие страсти между ней и мужем. «Добро пожаловать домой, шлюха», – подумал он и закрыл холодильник. – Я верну-у-у-лась, – прокричала мать с фальшивой радостью в голосе, открывая входную дверь. Александр представил себе, что должно было случиться дальше. Она, как всегда, повесила пальто на крючок, оставила чемодан у входа, посмотрела на себя в зеркало, проверяя макияж. Затем сделала пару шагов, потом она должна была с танцем вплыть в комнату с таким видом, будто все вернулось на круги своя. Но на этот раз что-то пошло не так, она резко остановилась, он это услышал. Александр улыбался, стоя на кухне. – Алекс… – осторожно произнесла она. Значит, она подошла к открытой двери его комнаты. Еще один шаг. Быстрый обзор комнаты испугал ее, как он понял. Почему дверь открыта, а комната пуста? – Алекс? – на этот раз с вопросительной интонацией и немного громче. Он вышел из кухни в коридор. Огромной радостью было увидеть, как она вздрогнула, когда он очень тихо сказал: – Да? Если бы он прокричал, у нее был бы сердечный приступ, но так легко она не отделается. Она медленно обернулась. Уже сейчас ее румяные щечки стали совершенно белыми. Хотя она попыталась изобразить неожиданную радость, она была способна только на изумление. – Ты же просила меня выйти, – сказал он и пошел к ней. – Я это сделал. Хорошо съездила? Она сказала «да» и запнулась. – Ты приехала на день позже, чем я думал, – сказал он и заметил, что она отступала каждый раз, когда он делал шаг вперед. Она что, уже увидела на полу кровавое пятно? – М-да. Это потому, что нам добавили еще один курс, – солгала она. Слишком широкая улыбка, слишком много кивков. Это выдавало. – Еще один курс… Да брось ты эти глупости. Должен сообщить тебе новость: отец бросил тебя. Он не захотел больше смотреть тебе в глаза после всех твоих распутных вояжей. Результат был потрясающим. Изумление с примесью скрытой досады, что не она первая ушла от него, – вот что было написано у нее на лице. – Ладно. – Она выдержала длинную паузу и закусила губу. – Ты знаешь, куда он уехал? Александр покачал головой: – Но, по крайней мере, я смог выйти из своей комнаты, раз эта свинья больше не будет меня доставать. Она склонила голову набок. Конечно, его родители уже давно перестали друг друга уважать, но все-таки ей не хотелось, чтобы сын так говорил об отце, это было видно. Как будто эта лицемерка относилась к нему иначе. – Я ему позвоню, – сказала она, желая предстать перед сыном человеком действий. – Конечно, – сказал Александр и проследил движение ее кроваво-красного ногтя на указательном пальце, когда она искала в телефоне номер отца. Выщипанные брови взметнулись вверх, когда рингтон мобильника прозвучал из комнаты Александра позади нее. – Как, вот черт, он забыл его дома. – У Александра был удивленный вид, что сбило ее с толку. – А почему, собственно, его телефон у тебя? – спросила она и пошла на звук. Значит, пятна крови она еще не заметила. Зато сейчас она его увидела. Как у человека на ходулях, вступившего на лед, ее туфля на высоком каблуке соскользнула набок, и из-за резкого движения юбка разорвалась от разреза до самого верха. В момент роковой ясности, падая на пол, она смотрела только на это темное пятно. Удивительно, как женщина с высшим коммерческим образованием, жившая вдали от реального мира, смогла додуматься до того, из чего состоит эта плотная субстанция на полу, но она не сомневалась ни секунды. Она положила ладонь на пол и так ловко вскочила, что Александр даже восхитился. – Что случилось? – простонала она, указывая на пятно. – Ах, это? – сказал он. – Может быть, я что-то перепутал. Может быть, отец никого и не бросал. Может быть, я отрубил ему голову вместо этого, но во всяком случае назад к нам он не вернется, да, на это не рассчитывай. Она опустила голову. Поверила ему или не поверила – не главное, сейчас она думала, как ей остановить это сумасшедшее существо, которое стояло прямо перед ней. Сын или не сын, роли не играло.