— Считай, что я удивлена. Он даже не сказал мне, что они помолвлены. — По-моему, все произошло довольно неожиданно. - Он пожимает плечами. — Михаил Вам все объяснит. Я киваю и сажусь на заднее сиденье машины, бросая взгляд из окна на академию. При обычных обстоятельствах я была бы рада сбежать из этого места и от Элиаса, но прямо сейчас я не могу избавиться от чувства неуверенности. Когда Финн угрожает моей семье, а наша судьба находится в руках моего мучителя, трудно чувствовать себя спокойно. Все, что я могу, – это надеяться, что Элиас все исправит. Остальное не в моей власти, и я ничего не могу с этим поделать.  Михаил ждет у дверей, когда подъезжает машина, хотя уже почти полночь. Я хмурю брови, пока Попов открывает дверцу машины, а я выскальзываю наружу. — Что ты здесь делаешь в такое позднее время? Он пожимает плечами. — Хотел встретить тебя. — Наверняка ты должен пить и веселиться в свой последний холостяцкий вечер. Он поднимет бровь. — Тебе не кажется, что я достаточно нагулялся за эти годы? Я действительно верю, что он изрядно повеселился на вечеринках, и именно поэтому так рада, что он наконец остепенился. Это значит, что у него может быть ребенок, наследник, который сможет занять моё место. Мы оба знаем, что я никогда на самом деле не была подходящим вариантом для того, чтобы возглавить братву, и меня это устраивает. — Наверное, - говорю, заглядывая в дом. — Мать здесь? Он качает головой. — Всё было организовано слишком быстро, и я не собирался откладывать свою свадьбу ради нее. Она в России. Я киваю в ответ, поскольку могу понять, почему его не волнует, здесь она или нет. — Как насчет Яны? Его челюсть сжимается. После того Рождества, которое у нас было, их отношения стали натянутыми. Яна по глупости продала нашу семью братве Петровых из Нью-Йорка, но, к счастью, Михаил смог объединить усилия и договориться о мире с двумя другими влиятельными семьями в Бостоне, чтобы остановить Андрея Петрова и его интриги. — Нет, я ее не приглашал. Я тяжело вздыхаю. — Ты знаешь, что она действовала из страха за своих детей, Михаил. Он кивает. — Да, но я пока не готов простить и забыть, Наталья. - Он бросает на меня многозначительный взгляд. — А теперь прекращай это нытье и заходи в дом. У нас будут блинчики. Ты, наверное, проголодалась с дороги. Я смеюсь. — Не совсем. Я поужинала перед тем, как покинуть академию. — Но для блинчиков всегда найдется место, - говорит он. — Конечно. Я следую за Михаилом в дом и испытываю странное чувство облегчения, как только оказываюсь внутри. Бегство от проблем, конечно, не решает их, но убежать от них приятно. Мы сворачиваем на кухню, и я запрыгиваю на табурет у кухонного островка. Михаил берет сковороду, достает ингредиенты из холодильника и смешивает их в миске. Странно видеть его на кухне, за готовкой. Он готовил для меня много лет назад, еще до смерти нашего отца, но сейчас кажется, что это было целую вечность назад. — Когда ты в последний раз пёк блинчики? Он пожимает плечами. — Честно говоря, не могу сказать. Это было так давно. Я киваю в ответ. — Ты любишь Сиену? Он резко дергает голову вверх и смотрит широко раскрытыми глазами. — Ты всегда была прямолинейна в своих вопросах, да? Я улыбаюсь. — Лучше сразу переходить к делу. Ненавижу людей, которые обходят проблему стороной. — Верно. - Он вздыхает, откладывая венчик, берет сковороду и ставит ее на огонь. — Конечно. Иначе я бы на ней не женился. Мне приятно это слышать, хотя Михаил всегда избегал привязанностей. Думаю, он стал относиться к идее любви с еще большим отвращением после того, как увидел, как мама переживала смерть нашего отца. Это разрушило её. Он тяжело сглатывает и окидывает меня взглядом, который мне не нравится. — Честно говоря, Нат, я устроил твой брак с другим парнем. На самом деле, с тем, кого ты, возможно, знаешь. У меня сводит живот, и я задаюсь вопросом, почему он думает, что ему это сойдет с рук так скоро после шантажа. — А как насчет информации о нашем деде? Он пожимает плечами. — Решил, что за тем письмом стоит кто-то, кто хотел остановить тот конкретный союз. Я заключил соглашение с братвой Крушева о вашем с Николаем браке. Николай Крушев. К горлу подступает тошнота: хотя он и привлекательный парень, от одной мысли о том, чтобы переспать с ним, мне становится плохо. Он жесток и мстителен, очень похож на Элиаса. Печаль растекается по моим венам, пока я невесело смеюсь. — Значит, ты женишься по любви? А со мной речь идет о самой выгодной сделке, которую только можно заключить? - Я качаю головой. — Не знаю, почему я верила, что моя судьба будет чем-то отличаться от судьбы моих подруг. — Мне жаль, Нат. Я не хотел, чтобы всё было именно так, но мужчины ясно дали понять, что не пойдут за женщиной. - Его челюсть сжимается, и в глубине души я понимаю, что на самом деле это не то, чего он хочет. — Если бы все было по-моему, ты бы справлялась со всем в одиночку и ждала, когда любовь всей твоей жизни появится у твоей двери, как это сделал я. Он переворачивает блинчики на тарелку и выливает еще смеси на сковороду. Я так отвлеклась на новости, что почти не заметила, как он приготовил первую порцию. Элиасу не понравилось, что Михаил организовал мой брак с наследником филадельфийской братвы, но Ник Крушев – намного хуже. Это будет похоже на личное оскорбление, и я знаю, что Элиас будет в бешенстве. Еще одна проблема, с которой придется разбираться. Михаил подталкивает ко мне тарелку с блинами и бутылку кленового сиропа. Я поливаю его сверху и принимаюсь за еду, пытаясь утопить свои переживания в сиропе. — Давай больше не будем об этом говорить. Во всяком случае, сейчас. - Он улыбается мне, но улыбка не касается его глаз. — Верно. Я здесь, чтобы праздновать с тобой, а не хандрить из-за принудительного брака с Ником Крушевым. — Не будет никакого принуждения, Нат. Если ты действительно не хочешь выходить за него замуж, мы можем найти кого-нибудь другого. Я знаю, что Михаил хочет как лучше, но мои возможности среди русских ограничены, и от этого у меня болит в груди. Наверное, потому, что в глубине души я тоскую по члену мексиканского картеля, который сумел так глубоко вонзить в меня свои когти, что я не знаю, как их вытащить. Глава 29 Элиас Объявление о том, что я передаю корону Финну как королю академии во время завтрака, прошло примерно так, как я и ожидал. Большинство людей либо рассмеялись, как будто это была шутка, либо начали жаловаться, как только поняли, что это не так. Я был удивлен, не увидев Наталью в кафетерии, хотя она не всегда ест по утрам. Поэтому отправил ей сообщение. Она все еще не ответила, но я подумал, что, возможно, она хотела бы присутствовать при этом. Моя корона – это то, что я всегда ценил больше всего, и все же я здесь, отказываюсь от нее ради девушки, над которой издевался момента приезда сюда. Финн просматривает документ, который вчера составил для меня адвокат дяди. Контракт бессрочный, и если он подпишет его, то никогда не сможет произнести ни слова о том, что прочитал в этих файлах.