Мгновение спустя, кажется, приходит в себя. Взгляд, посверкивая в темноте, останавливается на мне. – А теперь они все мертвы. Благодаря Мадоку. Нашему славному генералу. Зря они ему доверяли. Но твоя мать поняла это давным-давно, не так ли? Я прищуриваюсь. – Ползи. У него опускаются уголки губ. – Ты первая. Мы ползем от стола к столу и наконец, похоже, подбираемся к ступеням достаточно близко. Кардан откидывает скатерть и протягивает мне руку – галантный жест, рассчитанный на зрителей, хотя мы оба знаем, что это лишь насмешка. Я выпрямляюсь, не коснувшись его руки. Единственное, что сейчас важно, – это убраться из зала, пока веселье не переросло в кровавую баню, пока кто-то не решил, что я гожусь для забавы, и пока Кардану не вспорол живот любой, кто не желает власти Верховного монарха. Делаю шаг к ступеням, но он меня останавливает. – Не в таком виде. Рыцари тебя узнают. – Я не единственная, кого они ищут. Он хмурится, и, хотя маска скрывает большую часть лица, все же угадываю это по движению губ. – Увидев твое лицо, они могут обратить более пристальное внимание на твоего спутника. Как ни досадно, но он прав. – Если бы они получше меня знали, то поняли бы, что я никогда не пошла бы с тобой. – Нелепо, потому что вот я стою рядом с ним, а с другой стороны, высказалась – и полегчало. Вздохнув, распускаю косы, пальцами взбиваю волосы, и они дикими космами падают на лицо. – Ты похожа… – начинает Кардан, потом замолкает и несколько раз моргает, словно не в состоянии завершить фразу. Пожалуй, фокус с волосами сработал лучше, чем он ожидал. – Подожди секунду. – Я ныряю в толпу. Не хочется рисковать, но лучше прикрыть лицо. Замечаю русалку в маске из черного бархата; она лакомится крошечным воробьиным сердечком, нанизанным на длинную булавку. Неслышно подкрадываюсь сзади, перерезаю ленты и подхватываю маску быстрее, чем та падает на пол. Русалка оборачивается, смотрит, куда делась маска, но меня уже нет. Искать ей скоро надоест, и она, надеюсь, вернется к деликатесам. В конце концов, это всего лишь маска. Возвращаюсь. Кардан опорожняет бокал вина и сверлит меня горящим взглядом. Понятия не имею, что он видит и даже куда именно смотрит. По его щеке стекает струйка зеленой жидкости. Он тянет руку к тяжелому серебряному кувшину, словно хочет налить еще бокал. – Идем, – хватаю его затянутую в перчатку ладонь. Мы уже почти выходим из зала, когда дорогу преграждают три рыцаря. – Поищите другое место для развлечений, – говорит один из них. – Это проход во дворец, для простого народа закрыт. Чувствую, как напрягается Кардан, – этого идиота задевает, что его назвали простаком, но не беспокоит чья-то безопасность, даже собственная. Тяну его за руку. – Мы сделаем как скажете, – заверяю я рыцаря и пытаюсь увести Кардана прежде, чем он сделает такое, о чем мы оба пожалеем. Принц, однако, не двигается с места. – Вы очень сильно ошибаетесь насчет нас. Заткнись. Заткнись. Заткнись. – Верховный Король Балекин – друг Двора моей госпожи, – сладкоречиво заявляет он из-под серебряной лисьей маски. На губах – непринужденная полуулыбка. Говорит как представитель знати: растягивает слова, держит себя раскованно, словно ему принадлежит все вокруг. Даже пьяный, он очень убедителен. – Вы, возможно, слышали о королеве Глитене с северо-запада. Балекин направил ей послание о пропавшем принце и ждет ответа. – Не думаю, что у вас найдутся доказательства в подтверждение ваших слов, – говорит один из рыцарей. – Конечно, найдутся. – Кардан протягивает руку, сжатую в кулак, раскрывает ладонь, и на ней оказывается королевское кольцо, мерцающее в свете факелов. Не знаю, когда он снял его с пальца, и понятия не имею, каким образом он, пьяный, продемонстрировал такую ловкость рук. – Мне дали эту вещь как пароль, чтобы вы смогли узнать меня. При виде кольца они отступают. С несносной, приторно-сладкой улыбкой Кардан хватает меня за руку и тащит мимо них. Стискиваю зубы и подчиняюсь. Мы на лестнице – благодаря ему. – Что насчет смертной? – окликает один из стражников. Кардан оборачивается. – Ах да, вы не совсем ошиблись во мне. Намерен урвать кое-что из наслаждений сегодняшнего праздника для себя, – объясняет он, и все они прыскают от смеха. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сбросить шутника со ступенек, но спорить бессмысленно, за словом он в карман не лезет. Согласно причудливым правилам, которым подчиняется язык фейри, все сказанное им достаточно правдиво – если иметь в виду только слова. Балекин – друг Мадока, а я – часть двора Мадока, если слегка покривить душой. Значит, я – «госпожа». А рыцари, конечно же, слышали о королеве Глитене – особа достаточно известная. Я уверена, что и Балекин ждет известий о пропавшем принце. Для него это вопрос первостепенной важности. И никто не спорит, что кольцо Кардана служит для того, чтобы его узнавали. А что касается «урвать для себя», то это может быть что угодно. Кардан хитер, но он отнюдь не умен. Его хитрость немного напоминает мою собственную предрасположенность к вранью, и это слегка успокаивает. Как бы там ни было, мы свободны. За нашими спинами продолжается оргия, знаменующая появление нового Верховного Короля: визги, вопли, звуки застолья, бесконечная круговерть танцев. По пути оглядываюсь разок, окидываю взором море тел и крыльев, чернильных глаз и острых зубов. И содрогаюсь. Мы вместе поднимаемся по лестнице. Я позволяю ему по-хозяйски держать меня за руку и вести. Позволяю открывать двери его собственными ключами, делать все, что он захочет. А потом, когда мы оказываемся в пустом коридоре на верхнем уровне дворца, я поворачиваюсь и приставляю острие ножа снизу к его подбородку. – Джуд? – произносит он вопросительно, прижимаясь к стене и вытягиваясь. Мое имя он произносит отчетливо, словно боится смазать слово. Даже не знаю, слышала ли раньше мое настоящее имя в таком исполнении. – Удивлен? – спрашиваю я и хищно улыбаюсь. Самый важный парень во всем Фейриленде – и мой враг – наконец-то в моей власти. Это даже круче, чем я думала. – Не стоит. Глава 22 Чтобы он почувствовал боль, вдавливаю острие ножа в кожу. Кардан напрягается, уставившись на меня черными глазами. – Почему? – недоуменно спрашивает он. Нечасто мне доводилось испытывать такую пьянящую радость. Приходится сделать усилие, чтобы она не ударила в голову – это чувство крепче, чем вино. – Потому что ты – неудачник, а мне везет. Делай что говорю, и тогда я отложу удовольствие заколоть тебя на потом. – Собираешься пролить сегодня еще немного королевской крови? – издевается он, пытаясь увильнуть от лезвия ножа. Я двигаюсь за ним, не убирая лезвие от горла. При этом Кардан не умолкает. – Раздосадована? В той резне обошлись без тебя? – Ты пьян. – О, конечно. – Он прислоняется к каменной стене и закрывает глаза. В отблесках пламени горящего факела черные волосы отливают бронзой. – Неужели действительно думаешь, что я позволю тебе отвести меня к генералу как какого-нибудь жалкого… Прижимаю чуть сильнее. Принц со свистом втягивает воздух и проглатывает конец фразы. – Конечно, – с горьким смехом произносит он секунду спустя. – Когда убивали мою семью, я просто упал в обморок. Трудно пасть еще ниже. – Прекрати болтать, – приказываю я, отгоняя от себя даже тень сочувствия. Он меня никогда не жалел. – Шевелись. – Или что? – спрашивает Кардан, не открывая глаз. – Не зарежешь же ты меня в самом деле. – Когда ты в последний раз видел своего дорогого друга Валериана? – шепчу я. – Я не про сегодняшний день, хотя его отсутствие задело тебя. Ты про него не думал? Кардан открывает глаза. Смотрит так, словно получил пощечину. – Думал. Где он? – Гниет на конюшнях у Мадока. Я убила его, а потом закопала. Поэтому верь мне, когда я угрожаю. Как бы нелепо это ни звучало, но сейчас ты самая важная персона во всем Фейриленде. Тот, кто владеет тобой, владеет и властью. А я хочу власти. – Думаю, ты права. – Он всматривается в мое лицо, ничем не выдавая своих чувств. – Признаюсь, даже я не подозревал, на что ты способна. Стараюсь не подавать вида, что его спокойствие выводит меня из себя. Судя по всему, добиться послушания одним ножом не получится. Хочется причинить ему боль, просто чтобы убедиться, что и его можно напугать. Кардан только что потерял семью, но я не должна об этом думать. Не могу отделаться от мысли, что он злоупотребит каждой ноткой жалости в моем голосе, любым проявлением слабости. – Пора идти, – грубовато бросаю я. – Ступай к первой двери и открой ее. Когда войдем, направляемся в уборную. Там есть ход. – Ладно, ладно, – раздраженно ворчит он, пытаясь пальцем отвести нож от горла. Но я держу нож крепко, и лезвие разрезает кожу. Принц ругается и сует окровавленный палец в рот. – Ну, зачем это? – Для забавы, – отвечаю я и нарочито медленно убираю нож от его шеи. Невольно усмехаюсь, но в остальном мое лицо подобно маске, холодной и жестокой, какую мне случалось видеть в ночных кошмарах. И только теперь осознаю, кому подражаю, чье лицо пугало меня и вызывало желание быть похожей. Его. Сердце колотится с такой силой, что я чувствую тошноту. – Скажи хотя бы, куда мы идем? – спрашивает Кардан, когда я свободной рукой подталкиваю его вперед.