Тупик что так, что этак. Давид Жорлен спустился и направился к столу в гостиной. Посмотрел на фотографию, где был виден пресловутый «кто-то другой», опознать которого не представлялось возможным: он стоял в темноте и смотрел, как его собственный отец захлебывается в тине, криком крича и умоляя о прощении. Но прощения он не допросился. Прощение было невозможно, и если бы Мориарти мог заставить своего родителя страдать еще больше, он бы это сделал. Его мать, его отец и его брат-близнец были наконец мертвы. Круг замкнулся. Он, ублюдочный плод, который выбросили в кузов мусоровоза, человек, который не существовал, тот самый Мориарти, за которым все охотились, выжил и победил. Давид запер двери на ключ, опустил шторы и пошел налить себе виски, чтобы немного взбодриться. Вскоре он станет единственным владельцем этой великолепной виллы. Он унаследует состояние своей «жены» и будет до конца дней получать авторские права. На этот раз больше не будет никаких смен личности. Никакой новой линьки. Здесь он будет прекрасно себя чувствовать. Он сделал большой глоток и задумался. Эта история с видео, где заснято, как тонет его биологический отец, была, конечно, проблемой, но Клод Морган сам зашел вглубь залива, в одиночку. Полицейским ничего не останется, как прийти к заключению, что он утонул по собственной вине. Рыжий коп, конечно, не уймется. В свое время Давид займется им вплотную. Благодаря уликам, которые он неделями оставлял повсюду, прежде чем приехать в Берк, гренобльские копы наверняка уже добрались до дома во Вьенне. И обнаружили обугленный и не подлежащий идентификации труп Жюлиана, который они примут за его собственный после анализа ДНК. У близнецов, возможно, и разные отпечатки пальцев, но профили ДНК всегда строго идентичны. В уверенности, что ее выводы безошибочны, наука с неизбежностью окончательно похоронит Давида Жорлена. Вместе с ним сойдут в могилу Мориарти и Люк Тома. Он поставил пустой стакан на стол. До самого последнего времени его план срабатывал идеально. Ему даже удалось без особых проблем избавиться от тела Джордано. Несмотря на всю мощь полиции, на их анализы, компьютеры и административные картотеки. Давид всех их поимел по полной программе. Дельпьер мертв. Джинсон гниет в своей камере. Из трех бывших соседей по спальне, которые годы спустя образовали свой клан, из троих мужчин, чья молодость была загублена, а прошлое обратилось в прах, он будет единственным, кому удалось неплохо выкарабкаться. Копы считают его мертвым, все считают его мертвым, но он жив. Как говорил Бодлер, величайшая хитрость дьявола в том, что он заставил людей поверить, будто его не существует. Но остается решить вопрос с последним и самым серьезным препятствием: Лин. На ее счет у него тоже был план. В шахматах всегда следовало на ход опережать противника. Он оделся потеплее, не забыв ни шапку, ни перчатки. Поискал в Интернете все, что касается Этрета, и быстро нашел идеальное место для последнего акта. Престиж, как это называют в магических фокусах[85]. Отыскал упаковку «Xanax» писательницы, вылущил из блистера три таблетки, запихнул остальное в карман и снова спустился в подвал с бутылкой воды и воронкой. План был по-детски прост: Лин не вынесла известия о смерти ее дочери. Проглотив свои транквилизаторы, она отправилась прямиком в Этрета, чтобы броситься со скалы, как героиня ее романа в «Последней рукописи». Трагический конец, достойный автора триллеров, дошедшего до точки. Он открыл багажник, заставил бесчувственное тело принять сидячее положение, разжал ей челюсти и запихнул таблетки почти в горло. Потом налил в рот воды через воронку, крепко держа ее голову. Лин рефлекторно глотнула, не приходя в себя. Он разбирался в нужных дозировках и знал, что Лин будет под воздействием пилюль. Позже токсикологические анализы подтвердят прием медикаментов за несколько часов до последнего акта. В достаточном количестве, чтобы не бояться самоубийства, но не так много, чтобы оказаться неспособной вести машину. В очередной раз наука сработает как семя, брошенное в умы полицейских, чтобы направить их рассуждения. Обмануть их. Он положил «зиг-зауэр» Жюлиана в бардачок. Около полуночи Давид тронулся в путь на внедорожнике, включив GPS на телефоне Лин. И трех часов не пройдет, как они будут в Этрета. Ни снега, ни гололеда, прогноз обещает ясную погоду. Все складывалось наилучшим образом. Он выбирал только маленькие прибрежные дороги, сделал радио погромче и тут услышал стук в багажнике. Лин во все горло звала на помощь, но это продлится недолго: Жюлиан выдохся буквально через несколько минут, когда Давид вез его из Берк-сюр-Мер во Вьенн. В салоне зазвучал один из самых известных шлягеров Майкла Джексона. «Thriller»[86]. Давиду такое совпадение показалась более чем волнующим. Лин в багажнике наверняка тоже слышала музыку. Совпадение… Случайность… Он думал об этом большую часть дороги. Как будто брошенные кости решали судьбу. Выпадает единица, и ты живешь. Шесть, и ты умираешь. Что бы, например, произошло, если бы его близнец вышел раньше его из живота мерзавки-матери? Как бы он жил, развивался? Была бы у него прекрасная жизнь Жюлиана? Давид крепче сжал руль. В его ушах еще звучали признания отца, которые тот сделал, когда он прижал пистолет к его виску. Давид хотел знать, как он пришел в мир, почему родители от него избавились, выбросив в мешке для мусора. Плачущего. Клод рассказал, что никогда и заподозрить не мог, что мать Жюлиана не принимает собственную беременность. Однажды он вернулся домой, и перед ним предстало кровавое зрелище: его жена лежала на полу без сознания с младенцем между ногами. Он отвез ее в больницу, в отделение скорой помощи. Ребенок — Жюлиан — выжил. Никогда, то есть вообще никогда, Клод не слышал ни слова о брате-близнеце, выброшенном на помойку. То есть о самом Давиде. Умудрилась ли его родительница избавиться от первого ребенка, оставив его среди отбросов, так что Клод ничего не знал? Осознала ли она, что другой ребенок рвется в мир, когда вернулась домой? Попыталась ли родить его, чтобы потом тоже выбросить? Давиду было все равно. Клод был виноват не меньше, чем его родительница. Кстати, даже не пришлось особо стараться, заставляя старика выйти в бухту, чтобы его унесло течениями. Иногда лучше умереть, чем жить с невыносимой правдой. Случайностью было и то, что четыре года назад он сдал свою квартиру в Нанси чете Морган через сайт бронирования жилья. В то время он обретался в старой домине во Вьенне и по видео подглядывал за своими жильцами благодаря скрытой камере в квартире. Он наблюдал, как эти Морганы явились в снятое жилье. И через экран столкнулся нос к носу с… самим собой. Шок. Тогда он отправился порыться в их доме в Берк-сюр-Мер. Да, у него действительно был брат-близнец, у которого имелась красивая дочь, великолепная вилла и жена-писательница. А он сам, приемный ребенок, найденный в отбросах, хамелеон с множеством личностей, заканчивал свои вечера на сайте «Черного донжона», все больше отдаваясь саморазрушению, кромсая себя от отчаяния и наслаждаясь страданиями других. А вот у настоящего близнеца все было в шоколаде… Идентичный брат, который станет идеальной оболочкой для будущего преображения в случае, если его мрачный бизнес примет скверный оборот. И когда действительно пришло время очередной линьки, он вернулся в дом Морганов, чтобы удостовериться, что у них одинаковые ДНК. Он собрал волосы с луковичками Жюлиана Моргана и заказал тесты в лаборатории, найденной по Интернету. Сомнений не оставалось. Жюлиан и он сам были генетически идентичны. Настоящие однояйцевые близнецы. Дорога перед ним пошла вверх, как асфальтовая стена, прежде чем нырнуть вниз и устремиться к котловине вдали, где трепетали робкие янтарные огоньки. Этрета задыхалась внизу, зажатая между известковыми откосами. Дорожный щит указывал направление к вокзалу, но Давид не желал, чтобы его заметили в этих местах, когда он будет возвращаться. В соответствующий момент он сядет на поезд в Фекане, километрах в пятнадцати отсюда. Он уже прикинул, что доберется до железнодорожных путей по дороге, которая идет вдоль скал. Там он смешается с утренним рабочим людом, выйдет в Абвиле и возьмет такси до окрестностей Берк-сюр-Мер. А дальше пешком дойдет до пляжа. У него при себе достаточно наличности, чтобы не оставить никакого компьютерного следа. Что до мобильника, тот спокойно лежал на вилле, на прикроватной тумбочке. Официально будет считаться, что в тот момент, когда Лин бросилась со скал, он спал. Идеальное преступление возможно, и он его режиссер-постановщик. Время близилось к трем ночи. Ветер бился о ветровое стекло. Термометр показывал минус два. Лин в багажнике больше не издавала ни звука. Наверно, начала понимать, что с ней произошло. В ее голове складывалась цельная картина, былые сомнения превращались в уверенность: последние дни своей жизни она делила с монстром, двуликим существом, кем-то вроде мерзкого дьявольского ксифопага. Ею манипулировал и ее насиловал тот, кто все эти годы держал у себя ее дочь. Он свернул на маленькую пустынную улицу, ведущую на север, и вскоре выехал на дорогу, которую нашел на карте еще до отъезда, — ту, которая вела к скалам Этрета. Наверху обнаружился просторный паркинг. Он погасил фары, перевалился через бордюр, двинулся по грунтовой тропе, предназначенной для пеших прогулок, и продолжил движение еще метров триста, пока не убедился, что его совершенно невозможно ни увидеть, ни застать врасплох. Аккуратно съехал с грунтовки и покатил по траве, но со всеми предосторожностями, потому что почва шла под откос. Поставил машину передним бампером к морю и выжал до отказа кнопку ручного тормоза, слева от приборной доски. Он был всего в нескольких метрах от пустоты, на склоне. Неловкое движение, и падение гарантировано. Он посидел, не двигаясь, в темноте, сделал глубокий вдох. Все было почти закончено. Положил упаковку «Xanax» и телефон Лин на пассажирское место. Достал пистолет, надел шапку и перчатки. Ничего не забыл? Днем здесь наверняка много гуляющих, даже зимой. Вполне вероятно, что машину у изножья скал обнаружат часов через десять. Давид подождет, пока окажется дома, чтобы поднять тревогу. Расскажет, что проснулся один, в полном раздрае, потому что много выпил, заметил отсутствие внедорожника и не смог связаться с женой. Неужели Лин уехала, пока он был в отключке? И во сколько? Куда? Он не знал. Сам он пошел спать около одиннадцати часов с четырьмя или пятью порциями виски в животе, она оставалась внизу. Потом — черная дыра… Он вышел, на него налетел порыв ветра, подтолкнувший его на метр к пустоте. У него мелькнуло ощущение, что возникший из волн где-то там, в бесконечной темноте Ла-Манша, огромный людоед втягивал в себя все, что ему попадалось. Ледяной ветер со свистом хлестал по щекам. Сияли звезды, сбившись в молочную дорожку, четвертинка луны высвечивала вдали величественную Иглу, о которой Лин говорила в своей книге. Это было красиво. Он встал на колени и подполз к краю скалы, крепко вцепившись в землю. Метрах в ста внизу увидел белую пену волн, разбивающихся о скалы. Идеальное место для тех, кто ищет смерти. Для финальной сцены триллера. Машина превратится в груду железа, которой играются волны. Вода, соль, прибой — никакие биологические следы или отпечатки обнаружить будет невозможно. Отлично. Он быстро отполз от края, вернулся к машине. Осторожно, держа оружие наизготове, открыл багажник. Внутри скорчилась дрожащая Лин с красными от слез глазами. Лицо напавшего на нее человека плавало, как черная луна, в поле ее зрения. — Кто ты? Он схватил ее за руку и вынудил вылезти. Держа ее под прицелом, тщательно проверил состояние багажника. Ничего ли она там не оставила? Ничего не нацарапала на внутренней поверхности? Его черты выражали только гнев и решимость. Перед ней был и Жюлиан, и в то же время больше не он. Два разных существа в одном теле. Лин почувствовала запах водяной пыли, узнала такие привычные места. Значит, вот куда они ехали все эти нескончаемые часы. На скалы Этрета. Давид сжал ее руку и притянул к себе. В ледяном воздухе их лица оказались совсем близко друг к другу. — Что касается твоей дочери, ты все-таки должна знать: я любил ее. Я ее действительно любил… Лин попыталась сопротивляться. Ей так хотелось убить его, измолотить кулаками, пока он не умрет, но она чувствовала, что силы ее иссякают. В голове стоял туман, губы потеряли чувствительность. — …Вначале я просто хотел разрушить безоблачное счастье своего брата. Отобрать самое дорогое, что у него было. Отдать его дочь диким зверям, которые заплатили бы целое состояние за то, чтобы сделать с ней все, что пожелают, до самого конца… No limit. Беспредел. Он грубо притиснул ее к железному боку машины и уткнул ствол «зиг-зауэра» ей под подбородок. — Она вызывала во мне нечто, чего я никогда не испытывал. Может, все дело в генах. И потому я держал ее рядом, у себя, в специальной комнате. Я не причинил ей зла. Но обстоятельства вынудили меня избавиться от нее, отдать тому, кто сумеет о ней позаботиться… Лин стонала, но порывы ветра затыкали ей рот. Мужчина напротив нее продолжал говорить. Как ни в чем не бывало. Как если бы все было нормально, логично. — …После ареста Джинсона куча всяких мелочей пошла наперекосяк. С копами на закорках бизнес становился слишком рискованным. Тогда я отвез Сару в шале, которое мы снимали в Ла-Шапель-ан-Веркор, чтобы Дельпьер сделал всю работу. Не думай, что мне было так просто с ней расстаться. Но пришла пора менять личину. Присоединиться к тебе на вилле… Он утер хлюпающий нос. Казалось, слова слетают с его губ как жемчужинки инея. — …Это там я разработал свой план, идеальное преступление. Чтобы все сработало, чтобы я мог исчезнуть, обязательно нужен был труп, который занял бы мое место, а еще умудриться обмануть науку. В этом весь ключ… Похищение Жюлиана, нападение на меня, амнезия… Я знал, как симулировать, я всегда так делал, чтобы выжить и раствориться в толпе. И все прошло бы отлично, если бы не Джордано, а главное, не эта гребаная шапка. Точно как в твоих книгах: одна безобидная деталь, и все летит к чертям… Лин изнемогала. Голова кружилась. Она хотела, чтобы все кончилось, здесь, сейчас. Умереть, и как можно быстрее, чтобы избавиться от этой боли. Освобождение было всего в нескольких метрах, на краю склона. — …Что делала шапочка Сары в багажнике внедорожника? Совершенно очевидно, что Жюлиан прихватил ее с собой, когда я его похищал, но я-то ее в жизни не видел, эту шапочку. Ответ мне дал Джордано. Одна из жертв, которой он себя побаловал во время no limit, была в ней, когда Джинсон доставил ее в шале в Ла-Шапель. Шапочка, скорее всего, много месяцев валялась в автофургоне, на котором Джинсон похищал девушек, я точно не знаю. Но Джордано забрал ее в качестве сувенира после того, как укокошил девчонку. Этому чокнутому нравилось, когда ее носила его собственная дочь, он как бы вспоминал и заново переживал свои фантазмы. Понимаешь, о чем я? А еще отчасти из-за этой шапочки Жюлиан похитил Джордано… Но не беспокойся, я его заставил здорово помучиться, этого Джордано. Мы с ним никогда не пересекались, хотя он и был «клиентом». Одно из золотых правил бизнеса: никто ни с кем не пересекается. Поэтому, когда он узнал, кто я… жаль, что тебя там не было, глянула бы ты на его физиономию. Лин пошатнулась, она хотела метнуться прямиком к обрыву, когда он перестал прижимать ее к машине, но он схватил ее за волосы и дернул назад, упав на склоне, но не отпустив ее. Она издала вопль. Он поднялся на ноги, ударил ее рукояткой пистолета по голове, она рухнула. Усадил ее в салон, на водительское место. Пристегнул ремнем безопасности. Ее голова моталась из стороны в сторону. Вокруг все плыло, и только глухой гул стоял в ушах. — Ты убиваешь своих героинь, Лин. Ты осознаешь, как сильно травмируешь своих читателей? В книгах истории всегда должны хорошо кончаться, за это люди и платят. Но в настоящей жизни все по-другому. Ситуация не переворачивается с ног на голову в последнюю минуту. Выигрывает всегда тот, у кого пушка. Он завел мотор, включил фары, приблизил свой палец к кнопке ручного тормоза. Смерть на кончике пальца… — Среди возможных смертей, поверь мне, эта одна из самых щадящих. Быстрая и без страданий. Я не знаю только одного: пристегиваются ли ремнем безопасности те, кто бросаются в машине со скалы. Предполагаю, что да, срабатывает инстинкт выживания. В любом случае результат тот же. Он нажал и тут же отпустил кнопку, одновременно захлопнув дверцу. Гравитация заставила колеса медленно начать вращаться, хотя трава и рыхлая почва попытались поначалу им помешать. Но незыблемые законы физики действовали на машину, толкая ее по наклонной плоскости. Ее скорость постепенно нарастала. Девять секунд спустя машина достигла края и нырнула в пустоту. Ей потребовалось еще семь секунд, чтобы грохот столкнувшегося с камнем железа смешался с ревом волн. Последней картиной, которую увидела Лин, были тысячи стеклянных осколков, устремившихся ей в лицо. Давид Жорлен вернулся к пешеходной тропинке. Как и в каждом волшебном фокусе, настало время перейти к финальной части. К исчезновению. Слева Этрета. Справа в двух часах хода Фекан. Он повернул направо. В конце тропы на рассветном небе сияли безымянные багровые жаровни. * * * notes Примечания 1 Позитивная психология — психологическое направление, изучающее положительные аспекты человеческой психики. Предмет исследований позитивной психологии — все, что помогает человеку достигать счастья. — Здесь и далее примеч. перев. 2 Аджюдан — старший унтер-офицер французской армии. Третье унтер-офицерское звание в сухопутных войсках, ВВС и жандармерии между старшим сержантом, или квартирмейстером, и старшим аджюданом, аналог российского прапорщика. 3