– Тело нашла одна из сотрудников комплекса, – торопливо заговорил Зверев, вытаскивая из кармана пачку сигарет. Лосев последовал его примеру, а Никита отошел на полшага назад. – Пришла на работу около шести утра, было уже светло, вот она и увидела что-то красное на границе парка. Говорит, подумала, что какую-то тряпку ветром унесло, пошла забрать, а там девушка. Погибшую звали Кристина Смелова, двадцать два года. Отдыхала в первом домике с двумя подругами. Те утверждают, что разошлись по комнатам около двух ночи, когда и почему Кристина вышла на улицу, они не знают, не слышали. Алиби ни у одной, ни у второй нет. – А что говорит ваш эксперт? – поинтересовался Лосев, выпуская в воздух сизую струйку дыма. – То же, что и в прошлый раз. Глаза отсутствуют, больше никаких повреждений. Причина смерти неясна. Говорят, – Зверев прервался на очередную затяжку, – что это дело в город заберут, так что наши тут не особо сейчас напрягаются, – признался он. – А что известно о девушке? – спросил Никита. – Тоже собиралась замуж? – Вроде нет, – ответил Зверев. – В этом году закончила университет, вот, собственно, с однокурсницами сюда и приехала. – Мне показалось, что на ней красное платье. – Сарафан, – поправил его лейтенант. – Но да, красный. – Думаешь, это важно? – нахмурился Лосев, посмотрев на Никиту. – Как-то же убийца выбирает жертв, – пожал плечами тот. – Я ищу что-то общее между ними. Зверева позвало начальство, и Лосев с Никитой остались одни. – Что думаешь? – поинтересовался Лосев. – Пока не знаю. Никита выглядел хмурым и напряженным, будто что-то не давало ему покоя. Лосев не расспрашивал, понимая, что тот пока не может сформулировать мысль даже самому себе. Такое с ним бывало, Лосев списывал это на экстрасенсорное восприятие, которое не всегда можно облечь в связные слова. По крайней мере, он полагал, что именно так это работает. И, скорее всего, был прав, потому что спустя несколько минут размышлений Никита вдруг сказал: – Пойдем. Лосев выбросил окурок в урну, коих на территории комплекса было много, и поспешил за другом. Никита шел не слишком уверенно, будто вспоминал дорогу. Сначала Лосеву показалось, что он направляется к одному из гостевых домиков, затем – что к администрации, но Никита прошел мимо и домиков, и главного корпуса, миновал даже большой склад и вышел практически к самому забору, огораживающему комплекс. – Куда мы? – не выдержал Лосев. – Не знаю, – последовал лаконичный ответ. «Шикарно!» – проворчал про себя Лосев, но вслух ничего говорить не стал. По крайней мере, такой ответ объясняет неуверенность Никиты в поиске. Наверняка он что-то чувствует, но сам не понимает, что именно. Где-то в глубине души Лосев удивлялся собственным мыслям, но он уже давно не знал, кто же он на самом деле: скептик или человек, чья вера в рациональность мира утеряна безвозвратно. Наконец Никита остановился. Место здесь было совсем глухое, заросшее кривыми деревьями, колючими кустарниками и давно не стриженной травой. Сюда, очевидно, никто не заходил, поэтому держать в порядке угол, скрытый от глаз отдыхающих, не было особого смысла. Среди зарослей Лосев разглядел остатки какого-то кирпичного строения: не то сарая, не то части старого забора, почти ушедшего под землю. И, похоже, именно это искал Никита. Раздирая руками заросли, он взобрался на небольшой холм из кирпича и земли, присел на корточки, что-то изучая, а затем обернулся к Лосеву. – Иди сюда. Кряхтя и кляня все на свете, Лосев взобрался наверх и присел рядом с Никитой. Первым делом он обратил внимание на разрушенную кирпичную стену и лишь затем заметил внизу пустое пространство, в котором что-то темнело. Вытащив телефон и включив в нем фонарик, Лосев посветил в проем и охнул. – Твою мать! – не удержался он и от ругательства. Внизу лежали кости. Очевидно, человеческие, потому что череп Лосев разглядел хорошо. – Похоже, мы стоим на крыше какого-то строения, – медленно проговорил Никита, тоже глядя вниз. – А в стене этого строения тоже когда-то замуровали человека. – Да что здесь происходило, черт побери! – не выдержал Лосев. Никита усмехнулся уголком губ, но улыбка эта больше походила на оскал. – Важнее то, что здесь происходит сейчас, – сказал он. – Что ты имеешь в виду? – Обернись аккуратно, руку на землю не ставь. Лосев сделал, как велел Никита, и наконец тоже увидел это: прямо за его спиной был участок голой земли, не заросшей травой и кустарниками. И на земле этой виднелся отчетливый след от ботинка. Лосев и так знал, что ни он, ни Никита туда не ступали, да и простейшая сверка подошвы показала, что это чужой след. Но откуда здесь след, если хорошо видно, что сюда давно никто не заглядывал? И след достаточно свежий, пару дней назад шел дождь, все следы смыл бы. – Так, если у тебя есть какие-то мысли о происходящем, самое время поделиться, – сказал Лосев. – Потому что я ничего не понимаю. Никита выпрямился, огляделся вокруг. Лосев тоже встал, и рука машинально потянулась к пачке сигарет. – Похоже, кто-то знает, что на территории комплекса в стенах замурованы скелеты, – сказал Никита, с неудовольствием глядя на то, как Лосев прикуривает. Отойти в сторону и не дышать дымом здесь было негде. – И освобождает их. На дереве, упавшем на сарай неделю назад, мы с Яной нашли ровный край. Кто-то подпилил его, чтобы оно упало в нужном направлении и разрушило стену. Здесь тоже этот таинственный кто-то разбил кирпичи, открывая доступ к скелету. Лосев внимательно посмотрел на валяющиеся вокруг кирпичи, понимая, что их действительно разбили совсем недавно. – Наш таинственный убийца? – Убийца в данном случае не человек, – покачал головой Никита. – Человек лишь выпускает убийц из плена, в котором они находились много лет. Лосев нахмурился, затянулся сигаретой. В груди неприятно пекло, но он знал, что это скоро пройдет. А вот за мыслями Никиты успевать приходилось с трудом. – И кто это? – мрачно спросил он. – Тот, кто провел ритуал на кладбище, пробуждая мстительный призрак новорожденной девочки. Тот, кто дал любовнице певца проклятые украшения. Тот, кто подбросил сыну моего наставника книгу с описанием ритуала получения экстрасенсорного дара. – Не понял… – медленно протянул Лосев, глядя на друга во все глаза. – Есть некий человек, который зачем-то все это устраивает и втягивает в свои дурацкие игры Яну. А после каждого такого дела присылает ей подарки. Мы с Яной называем его магом. У нас даже есть его портрет. Но кто он, откуда знает Яну, почему устраивает все это, мы не понимаем. Лосев вдруг подумал, что одной сигареты ему будет слишком мало. – Почему я об этом не знаю? – только и спросил он. – Мы с Яной никому не говорили, хотели разобраться сами. – Мы с Яной, мы с Яной, – внезапно передразнил Лосев. – Смотри, влюбится в тебя девчонка, что делать будешь? По лицу Никиты пробежало странное выражение, которое Лосев не успел разгадать, так быстро оно исчезло. Алексей осознавал, что просто злится от непонимания происходящего, вот и сливает негатив на друга, хотя это и неправильно. Более того, уж кто-кто, а он точно не имеет права проводить с Никитой профилактические беседы. Лосеву было столько же лет, сколько и Кремневу, когда он женился на Анюте, а Анюта тогда была всего лишь на год старше Яны. – В общем, сейчас мы выходим из этого рассадника клещей и ты рассказываешь мне все во всех подробностях, – велел он и, не глядя, идет ли Никита за ним, направился к выходу из зарослей. Со скелетом они разберутся чуть позже, когда он будет хоть что-то понимать. * * * Подробный рассказ занял не менее получала. Лосев оказался внимательным, даже дотошным слушателем. То и дело уточнял некоторые детали и хмурился, складывая в голове сложную мозаику. Никита не раздражался, понимал, что сам он складывает эти куски уже не один месяц, а для Лосева все в новинку. Никита даже показал ему портрет мага, но Лосев его не узнал. Впрочем, если бы Никита допускал хотя бы мысль, что друг может его узнать, показал бы давно. Единственное, о чем Никита умолчал, это о том, что демон присутствовал у него дома в ту ночь, когда погибла мама. Судя по рассказу парнишки, по запросу мага искавшего браслет и медальон, тот не знал, где именно находятся украшения, а значит, совершенно точно не он спрятал их двадцать лет назад и к трагедии, произошедшей в семье Кремневых, отношения не имеет. – И как ты думаешь, зачем ему Янка? – спросил Лосев, когда Никита наконец закончил. – Понятия не имею, – признался Никита. – По ее уверениям, экстрасенсорных способностей у нее никогда не было, вещие сны раньше не снились. Все началось как раз тогда, когда маг затеял первую… игру. Мы с Яной называем это так. – Он не удержался от легкого сарказма в голосе. – Возможно, дар в ней все-таки был, но крепко спал, а магу удалось разбудить его. – Или магу, или тебе, – задумчиво проговорил Лосев. – В каком смысле – мне? – Может быть, дар в ней проснулся не из-за действий этого мага, а из-за близости к тебе. Ты ведь экстрасенс, мало ли как ты влияешь на такие спящие дары. – Я преподавал у ее группы уже три месяца до того, как все началось, – напомнил Никита. – Ну, пока просто преподавал, все было нормально, а как только вы стали тесно общаться, начав расследование, вот он и проснулся, – не сдавался Лосев. Такой вариант никогда не приходил Никите в голову и, надо признаться, оказался не слишком приятным. Он предпочел бы разбудить в Яне что-нибудь другое, а не экстрасенсорный дар, прекрасно зная, как сложно с ним жить. – Нет, – уверенно заявил Никита, немного подумав. – Сны Яне начали сниться еще до того, как мы начали расследование. Собственно, именно из-за ее снов я и втянул ее во все это. Лосева вроде бы убедил, а вот себя не очень. Да, сны Яне начали сниться до расследования, но что, если все-таки Никита был тому причиной? Вряд ли ее дар, спавший до этого девятнадцать лет, проснулся бы за один день. Может быть, ему как раз и понадобились эти месяцы, которые Никита читал лекции группе Яны, обращая внимание на самую способную студентку? К счастью, от разговора с Лосевым и от собственных мыслей его отвлек приезд городской следственной группы. И среди выходящих из двух машин полицейских Никита с радостью узнал следователя Петра Михайловича Воронова. Хоть какая-то хорошая новость! Воронов уже вел несколько таких «магических» дел и никогда не препятствовал участию в них Никиты. Несмотря на ворчливый характер, следователь обладал широкими взглядами и пусть через трения, но готов был принять версии, лежащие за гранью привычного. – Ого, прям сегодня приперлись, – удивленно пробормотал Лосев, завидев городскую группу. Воронов же, разглядев Никиту и Лосева, только всплеснул руками.