– Что ты делаешь! Злобный, коварный Адя! Сейчас же отцепи меня! – Вот, так, теперь дело пойдет, – с удовлетворением отметил Адя, спустился с дерева и затаился в кустах. – Спасите! Помогите! – кричала, болтаясь на якорной цепи, Подлодка. – Адя, я убью тебя, сволочь! Вдруг, над ямой промелькнула чья-то тень, раздался треск веток, и… кто-то оказался в ловушке. КОРОЛЕВА БРУНХИЛЬДА Королева Брунхильда собирала морковку на своем огороде, складывая ее в подол платья, и распевала: Я королева, а-ля-ля, Я королева, а-ля-ля! А вы, мои морковки, Вы мои подданные! Идите уже ко мне, Мои морковки, а-ля-ля! Лохматая Зверюга, тем временем, сидел, спрятавшись в ботве, и наблюдал за королевой. У Лохматой Зверюги было такое имя, потому что он и был лохматою зверюгою, а еще потому, что когда он воровал морковку с огорода, королева пускалась за ним в погоню и кричала ему вслед: «Ах ты зверюга лохматая!» Вообще-то, Зверюге морковка была не нужна, просто он влюбился в королеву и старался всякими способами привлечь ее внимание. А это было непросто. К тому же, Брунхильда была воинственной особой. Ходили легенды, что завоевать ее сердце сможет лишь тот, кто одержит над ней верх в поединке. Но мало кто на это отваживался, поскольку мечом она владела в совершенстве. Вот и Зверюга тоже очень боялся Брунхильду и не знал, как подступиться к ней. Пробовал он дразнить ее, обзывать, исподтишка дергать за юбку, угрожать даже – все тщетно. Брунхильда ему твердила одно: – Ты, Лохматая Зверюга, должен сразиться со мной. – А если я тебя победю, – спрашивал Зверюга, – ты меня полюбишь? – Нет, – отвечала королева. – Вот видишь! Тогда зачем? Зверюга почему-то надеялся, что когда-нибудь он разозлит королеву так, что она за ним погонится, поймает его, поколотит, и влюбится вдруг. Не зря же говорят, «бьет, значит любит». Так вот, выждал Зверюга удобный момент, когда королева нагнулась к земле, и кинул в нее морковкой, угодив прямо в любезное мягкое место. – Ах ты зверюга лохматая! – королева в ярости вытряхнула из подола своих подданных и погналась за лишенцем. А тот уже вовсю улепетывал в сторону леса и верещал: – Брунхильда, я утащу тебя в свою пещеру! Но погоня длилась недолго. Лохматой Зверюге не посчастливилось, он с треском провалился в какую-то яму. Очевидно, это была та самая ловушка, которую подстроили Адя Зеленый и Желтая Подлодка. Ну, тут началось. Адя подскочил к яме с дубиной: – А, попался, зловредный мамотник! Сейчас я буду тебя гасить! Подлодка, болтаясь на дереве, пищала: – Поймали, поймали! Колоссально! Адя, зараза зеленая, сними меня сейчас же! Как ты будешь без меня спасать мир?! С лесной округи на шум собрались звери и птицы. Все с любопытством заглядывали в яму. Там сидело лохматое существо с грустными глазами, которое, казалось, потеряло дар речи от неожиданности и удивления. Адя жестом призвал всех угомониться: – Дамы и господа, прошу внимания! Итак, наступает торжественный момент. Наш мир накрыли крышкой, но это еще не конец. Мы не унываем и не сдаемся. Друзья и соратники! Сейчас нам как никогда требуется тесно сплотить наши ряды в борьбе за неотъемлемое право быть свободными и осознанными индивидами в системе, которая, так сказать, довлеет над нами своею крышкой, лишает нас самого ценного – свободы выбора, суть которой состоит в том, что каждый осознанный индивид вправе решать, быть ли ему под крышкой, или над ней, вариться ли ему в супе общечеловеческих заблуждений и низменных страстей, или же воспарить над серой массой невежества и мрака, подобно чайке, которая свободно реет над свалкой, обозревая с высоты своего полета всю суть мироздания, осознавая всю иллюзорность и бренность, так сказать, всего сущего, обретая ясное понимание того, что наверху есть верх, а внизу есть низ, и достигая тем самым состояния высшего просветления и прозрения в том, что иначе, или, другими словами, наоборот, быть просто не может, потому что внизу не бывает верха, а вверху низа, ибо таков неизменный порядок вещей, и… Тут с неба, или точнее оттуда, где оно должно было быть, на землю шлепнулась Оранжевая Корова. – Ух, летать совсем невозможно стало. Короче, Адя… – Вот я и говорю, – продолжил он, – вопрос состоит в том, что… Да перестаньте меня перебивать! Совсем запутали! Слезай уже, наконец! Раскачиваешься тут, ход мыслей нарушаешь! – Адя забрался на дерево и отцепил Подлодку. – Никогда не прощу тебе этого! – сказала она. – Ты меня использовал! – Ладно уже. А как бы мы еще поймали мамотника? – А кто это у нас такой хорошенький, пушистенький? – поинтересовалась Корова. – Я тебе не хорошенький и не пушистенький! – отозвался, наконец, пленник из ямы. – Я Лохматая Зверюга! Меня все боятся! – Да-а-а? – ласково ответила Корова. – А можно мне тебя лизнуть? Давай, выбирайся оттуда, я тебе помогу. – Никто ниоткуда не будет выбираться, и никто никому не будет помогать, – возразил Адя. – В настоящее время имеет место быть исторический момент, а ты, Корова, нарушаешь весь его торжественный, так сказать, пафос, и совершаешь проникновение в дела, стоящие вне рамок твоей потенции. – Компетенции, ты хотел сказать? – Что я хотел сказать, то мне достопочтенно известно, не перебивай. Итак, имею честь позволить себе продолжить. В глубине так называемой ямы мы наблюдаем возможность лицезреть воплощение всего мирового зла. Это и есть тот самый пресловутый, одиозный и зловещий мамотник, об изощренной жестокости и коварстве которого я вас неоднократно информировал. Вопрос состоит в следующем… Тут Аде в очередной раз пришлось прервать свою проникновенную речь, потому что окружающие вдруг зашептались, переглядываясь: – Королева! Королева здесь! На поляну выбежала Брунхильда и, с изумлением оглядевшись по сторонам, остановила свой взгляд на Зверюге. – Попался? – Это мы его поймали! – залопотала Подлодка. – Я притворилась, что нечаянно повисла на дереве, стала звать на помощь, кричать, а он бежит, такой лохматый, а я сделала вид, что испугалась, а он на меня как набросится, а я над ямой, а он туда… и бух! Колоссально! – Тут дело важности чрезвычайной, Ваше величество, – вступил в разговор Адя. – Наш мир опасности подвержен. Угроза тучами сгустилась, над нашими главами, и увы. Несут ее изгои человечности, их имя – мамотники, и вот, один из вражьей стаи, пред Вашим взором и у Ваших ног, повержен. Дозвольте ж допросить его со всем пристрастием надменным, дабы поведал он, как и зачем, посмели крышкою наш мир накрыть. – Адя, я конечно ценю твое красноречие, – сказала Брунхильда, – только хватит уже языком трепать, доставайте Зверюгу из ямы. – Как, я что-то не вклеиваюсь, какая-такая зверюга? Мамотник – моя добыча, и я не позволю… – А куда красноречие делось? Это никакой не мамотник, это Лохматая Зверюга, он мой. Корова, помоги ему выбраться. Зверюгу, наконец, подняли на поверхность. Он весь сиял. – Моя королева! Ты впервые назвала меня «мой Зверюга»! Я так счастлив! – Если ты еще скажешь хоть слово, я своими же руками закопаю тебя в этой яме! – Но позвольте! – возмутился Адя. – Это просто какой-то деспотизм! Вы что, подвергаете сомнению мою теорию? Это неслыханно! Да вы просто пребываете во тьме невежества! Моя теория незыблема! – Ладно, Адя, успокойся, явно ведь видно, здесь что-то не так, – заметила Подлодка. – Нет, я этого так не оставлю! Выражаю решительный протест! – Лучше давайте подумаем, что нам теперь делать, – предложила Корова. – Да, да, давайте! – заговорили звери, птицы и все, кто был на поляне. – Что это за крышка такая? – Как она там оказалась? – Чем она нам грозит? – Как нам от нее избавиться? – Слушайте все! – взяла слово Брунхильда. – Для того чтобы узнать, что это за крышка, нужно отправиться к ее краю и посмотреть, что там. – Да, да! Правильно! Наша мудрая королева! – подхватили все остальные. – Надо снарядить экспедицию! – Не могу не согласиться с тем, что это конструктивное предложение, – сказал Адя. – Но вопрос состоит в следующем… – Да отстань ты со своими вопросами!