- Это к лучшему. – Шумилов похлопал его по плечу. – Мы тебе бабу найдём. У меня вон тут сколько. Королева на королеве королевой погоняет. Наша Ленка вообще по тебе сохнет. - Не нужна мне Ленка. - Нужна. Не обязательно Ленка, а вообще… переключись. Ты зациклился, говорю как врач. Ты не любишь Решетникову, ты ей одержим, дубина! Вова промолчал, но сжал руки в кулаки. Кто такой Шумилов, чтобы парафинить его богиню? Стас уже приготовился произнести очередную мозговыносящую тираду, когда дверь ординаторской распахнулась. В проёме возникла медсестра Ленка. Худенькая, невысокая, курносая – серая мышь по сравнению с Женей. - Стас, тебя там в восьмую просили подойти, - сказала она и улыбнулась. – Привет, Вов. - Привет. – Еще Ленки ему сейчас не хватало. - У меня вообще-то сегодня выходной, - буркнул Стас. - И что же? – фыркнула Ленка. - Я вообще-то подшофе. - И что же? Топай в восьмую, а я с Вовиком поболтаю. Лухманов понял, что пропал, но Стас неожиданно пришел к нему на выручку. - Нет уж. Со мной пойдешь. – Сказал и утащил медсестру за дверь. Правда, через секунду вернулся. – Не вздумай ей звонить. Понял? - Понял, - кивнул Вова, нащупывая в кармане пиджака мобильный. Вова дёрнул из больницы, пока Стас не вернулся. Нехорошо, но… Женя отжигала в клубе Лаунж. Отмечала девичник. Понадобилось двадцать эсэмэсок и столько же звонков, чтобы она вышла «поговорить». Какая она красивая. Какая красивая! Стройная, длинноногая. Золотые волосы почти до попы – такой упругой и аппетитной, что глаз не отвести. Натанцевалась. Грудь часто вздымается. Щеки раскраснелись. Синие глаза блестят: пьяненькая… - Ну? – Женя склонила хорошенькую головку набок: ни дать ни взять - куколка. - Пройдёмся? А то здесь людно слишком. – Вова предложил ей руку, но Женя проигнорировала галантность. – Ты красивая сегодня. - Я всегда красивая. – Женя тряхнула золотой гривой. – Ты что хотел? - Поговорить… - Говори. - Не уезжай. - Пф-ф-ф-ф! – фыркнула Женя. – Опять двадцать пять! Хочешь, чтобы я осталась с тобой? Жила в конуре в жопе мира и одевалась в секонд хенде? - Я дам тебе всё, что захочешь. – Они свернули в проулок. Тёмный и такой тихий, что слышно было, как ветер ласкает листву. – Ты же знаешь, я люблю тебя… - Если любишь, отпусти, - ответила Женя заплесневелой мудростью, почерпнутой в социальных сетях. Но даже такие банальности звучали в её устах волшебно. - Я не могу без тебя, Жень. – Вова вдруг очень остро почувствовал себя тряпкой. Прав Стас. Прав… - Зато я без тебя могу! – Решетникова остановилась. – Сколько можно уже? Вова! Ты мне не нужен! Не нужен! Я говорила тебе тысячу раз. Не люблю я тебя и никогда не полюблю, пойми ты это уже! - Женя… Зачем ты так? – Вова попытался притянуть её к себе. - Всё. Хватит! Руки убрал! – Женя шарахнулась от него и оказалась на проезжей части. – Отстань, Лухманов! Меня достали твои звонки, бесконечные эсэмэски, ночные бдения у клубов. Ты надоел мне до чёртиков! – Она уже кричала. – Не хочу тебя больше видеть. Никогда! Никогда! Чёрная заниженная приора вылетела из-за угла так неожиданно, что Вова не успел ничего предпринять. Свет фар на мгновение вырвал из темноты стройную фигурку в коротком (на взгляд Вовы – даже слишком коротком) платье. Визг тормозов. Удар. Время замедлило свой ход. Будто во сне, страшном, кошмарном сне, Вова видел, как Женя отлетела на несколько метров и упала на асфальт, как изломанная кукла… Вова закричал. Зарычал. Кинулся к Жене, да что он сообразит без Стаса? Лужа крови. Кровь повсюду… Голова вывернута на сто восемьдесят градусов… Туфли разлетелись. Из приоры вылез представитель кавказской национальности. Не требовалось большого ума, чтобы понять: молодой горячий горец пьян в доску. - Она сама э… - начал он, но Вову это не убедило. Лухманов сгреб горца за химок и прижал к машине. - Сука! - Кто сука, э… - пассажиры приоры поспешили на помощь водителю. Вова не стал ждать у моря погоды. Прямым точным джебом вырубил Жениного убийцу и тут же получил под дых сам. Горцы накинулись на него втроём, а точнее – вчетвером: у них имелась бейсбольная бита. Она и решила дело… Боль. Ужасная боль. Голова разрывалась от боли. Будто в затылок вкручивали ржавый лом. Тело ломило. Особенно рёбра расстраивали. Ну и отмудохали тебя, парень, подумал Вова, пытаясь сесть. Сколько же он пролежал так? Должно быть, совсем недолго: приора еще на месте. Женя! Они убили Женю! Сердце застыло в груди, заныло в унисон с рёбрами. Женечка… Вова поморгал, всматриваясь в темноту. Кровавая лужа темнела на месте трагедии, а вот Женя… Лухманов, кряхтя, перевернулся на бок, и еле сдержал крик. Он увидел Решетникову... Его прекрасная принцесса, босая, в изорванном платье… сидела над тем, что еще недавно было водителем заниженного таза. Женя выгребала окровавленные внутренности из вспоротого брюха кавказца и… запихивала в рот, смачно чавкая... Рядом, в неестественных позах, лежали трое выпотрошенных горцев. У одного изо рта торчал обломок биты… Глава 3. До больницы далеко До больницы далеко. Как до Вегаса пешком. Как до Нэшвилла верхом. Как до Марса на метро - до больницы далеко... (с) группа Мотив. До больницы далеко Происходящее напоминало голливудский ужастик. В безлюдном проулке трещал единственный фонарь. Свет, неуютный и тусклый, привлекал мошкару и мотыльков. Я брежу, подумал Вова, усилием воли сдерживая рвотный позыв. Это бред. Бред! Он часто заморгал, пытаясь прогнать наваждение. Но всё осталось по-прежнему: Женя пожирала человечину, будто курицу-гриль, периодически облизывая красные пальцы... Что же это? Как же так? Может, это такой сейчас мейнстрим, а он не в курсе? Вова сел, тупо созерцая жуткое зрелище. Он даже о боли забыл. Захотелось убежать. Быстро и далеко. Но… Это же его Женечка… Да у неё шок! – вдруг понял Вова. Точно! Посттравматический шок. Не зря, видать, Лухманов, ты сериалы смотрел. Нет. Не может он её бросить в таком состоянии! - Ж-жень… - хрипло позвал Вова и, превозмогая страх и отвращение, заставил себя подползти ближе. – Женя… Решетникова, поглощенная своим занятием, не обратила на него никакого внимания. Тогда он протянул к ней дрожащую руку. - Ж-ж-жен-н-нечка… - Аррршшшшшш! – зашипела Решетникова, раскрыв окровавленный рот. Вова, вскрикнув, шарахнулся в сторону. Да она повредилась в уме! Бедная… - Женечка, девочка моя любимая, - хрипло заворковал Лухманов. – П-проголодалась? Евгения вскинула голову и уставилась на него пустым остекленевшим взглядом. Хорошо хоть, не шипит… Вова, нервно сглотнув, коснулся её плеча. Погладил, осторожно и ласково. Женя заурчала, поковырялась в останках горца и, жутко улыбнувшись, протянула Лухманову какую-то кишку. - Н-нет, с-спасибо. Кушай лучше сама… - Боже! Боже мой! Что за бред он несёт? Однако Женя с довольным видом впилась зубами в бурые потроха. Когда она, наконец, перестала жевать, Вове всё-таки удалось оттащить её от трупов. Удалось-то удалось… А что теперь? Теперь что? Куда идти? Кому звонить? В полицию? Женьку точно посадят или запрут в психушке до скончания времён… Стас! Как же он сразу не сообразил? Ну конечно! Надо добраться до Шумиловской больницы. Срочно. Но как? Взгляд упал на обездоленную приору. Ключи торчали в зажигании… Если у древнеримского Януса – два лица, то у Москвы их сотни. Туристы видят золотые купола, галереи и площади, «понаехавшие» провинциалы – переполненные вагоны метро по дороге на тридцать три работы, представители замкнутой касты мажоров – бутики, салоны и клубы, один коктейль в которых обошелся бы «понаехавшему» провинциалу в половину месячного заработка. Совсем другая Москва для таксистов. Умелый таксист способен спасти вашу судьбу, карьеру и даже личную жизнь. Полгода Вова Лухманов бомбил по ночам, чтобы преподнести Женечке в подарок полюбившееся колечко. Разумеется, шесть месяцев – не стаж для бомбилы, но Вова – коренной москвич – неплохо знал город. Эти навыки пришлись сейчас как нельзя кстати. Пробираться к Стасовой больнице пришлось козлиными тропами: первый пост, первый попавшийся мент с полосатой палкой мог погубить их элементарным вопросом.