Глава 5. Сны и реальность До дома Вова добирался на такси. Взъерошенная, полуголая Решетникова не вызвала у водителя никаких подозрений: сотни таких же возвращаются из клубов под утро каждый день. Целая армия зомби с размазанной под глазами тушью. Бомбила лишь заговорщицки подмигнул Лухманову: мол, кому-то сегодня перепадёт. Во дворе сладко пахло липами. Воробьи умывались в лужах. Дворник неспешно шаркал метлой. Вова расплатился, подхватил Решетникову на руки и потопал к подъезду. Слава Богу, обошлось без вездесущих бабушек. Лифт, как всегда, не работал. Пришлось тащить Женю на шестой этаж. У себя Вова первым делом набрал ванну. Горячую. С пеной. Усадил туда Решетникову и принялся мыть. Женя безропотно позволяла прикасаться к себе, отчего процесс вышел весьма фееричным. Зов плоти сводил с ума. Лухманов старался думать о футболе, о злобном начальнике и незавершённом проекте, о судьбе водителей приоры, но обнаженное женское тело под ладонями будило первобытные инстинкты. Как же сильно я хочу её, думал Вова, смывая пену с Жениной спины. И как она теперь доступна. Податлива. Стас ошибся. Решетникова – не мёртвая. Она живая. Горячая. Такая горячая и такая… сладкая. Но это неправильно. Неправильно. Может, кто-то и воспользовался бы временным Жениным помешательством, но только не он. К тому же, Решетникова теперь ест людей. Мало ли, что взбредёт ей в голову во время секса. Вова вздохнул и закутал свою Афродиту в мохнатое полотенце. Усталость валила с ног. Надо поспать. Но сможет ли он уснуть рядом с Женей? Уснуть-то он уснул. Вырубился. Но очень скоро Вову разбудили. Причём, самым неожиданным образом: Лухманов проснулся от минета. Настолько обалденного, что прервать Евгению просто не посмел. Не смог. А Женя, перехватив его взгляд, улыбнулась и уселась сверху. Когда Вова подумал, что лучше уже быть не может, Решетникова развернулась к нему спиной… Звонок. Второй. Третий. Идите к чёрту! Снова звонок. Да где же телефон? Ах да, под кроватью… - Да? – рыкнул Вова в трубку. - Пиздец тебе, Лухманов! – вежливо сообщили на том конце провода. Это был Денис Давыдов. Инженер-проектировщик. Один из лучших в компании. – Борисов рвёт и мечет. Где материалы к презентации? Сам ты где? - Я-я-я… - протянул Вова и бросил взгляд на смятые простыни. Жени и след простыл. – Я… дома. Приболел. - Борисову лучше скажи, что умер, - посоветовал Денис. – Приезжай. Три часа тебе на сборы и дорогу. Дольше прикрыть не смогу. Быстро суй жопу в джинсы и в офис! Давыдов дал отбой. Вова небрежно кинул телефон на подушку. Как же это он забыл о дедлайне? Хотя, учитывая произошедшее… Произошедшее! Женя! Где она? Лухманов голышом прошлёпал на кухню. Пусто. Туалет. Ванная комната. Коридор. Где, чёрт побери, можно спрятаться в однокомнатной квартире? - Жень! – позвал он. Тишина… В дверь постучали так резко и настойчиво, что Вова аж подскочил. Ну конечно! Ушла, а теперь вернулась! Он так торопился открыть, что напрочь забыл про трусы. Да и зачем? Что она там не видела? На пороге стояли двое. Молодой лысеющий мужчина в костюме-тройке и миловидная женщина средних лет. Натянутые улыбки приклеились к лицам. - Здравствуйте! – торжественно пропела женщина, а Вова спешно спрятался за дверь. – Вы читаете Библию? Хотите поговорить о Боге? Этого ещё не хватало! Свидетели Иеговы, будь они неладны. Лучше уж Женя с кавказцем в зубах. - Спасибоненадо, - протараторил Вова. – Я – атеист. - Но, может… - Не может! – рявкнул Вова и захлопнул дверь перед миссионерскими носами. Да где же Решетникова, в конце-то концов? Неожиданная мысль парализовала Лухманова. Дурак ты дурак! – забранил он сам себя. – Тебе всё приснилось! И Женя, и приора, и горцы, и секс. Вова вернулся в комнату и схватил телефон. Надо всё разъяснить. И чем скорее, тем лучше. Он набрал Женину маму. - Марина Васильевна? Добрый день. Да. Да. Спасибо. Вас также. И вам. Да. Мама в порядке. Да. У сестры. Марина Васильевна, я тут никак до Женечки не дозвонюсь. Она… А-а-а-а, улетела вчера... Понятно. Ясно. Понятно. Ясно. Да нет, ну что вы… Ага. Да. Передам. И вы передавайте. Большой пребольшой. Всего доброго. Короткие гудки… Балбес ты, Вован, каких свет не видывал! Лухманову захотелось настучать себе по лбу. Решетникова давно в самолете. Летит к своему американскому счастью. - Да пошло всё… - выругался Вова, отшвырнул телефон и отправился чистить зубы. Вода лилась, заглушая мысли. Лухманов залип, рассматривая небритую физиономию, когда дверь в коридор распахнулась сама собой. В зеркале мелькнула тень. Мурашки побежали по коже. Что за жуть? - Ж-жень… - неуверенно позвал он и прошел в комнату. – Женечка… Она сидела на шкафу. Голая. Возможно, это бы выглядело эротично, если бы Решетникова возлежала там, словно пантера или, на худой конец, соблазнительно закинула ногу на ногу, как Шэрон Стоун в Основном инстинкте. Но Женя сидела на корточках, растопырив колени, в позе люберецкого гопника. Того и гляди, спросит: «Курить есть?», а потом добавит: «А если найду?»… Евгения молча глазела на Лухманова и вдруг начала раскачиваться из стороны в сторону, нелепо улыбаясь. - Т-ты как туда забралась? – промямлил Вова. В руке он по-прежнему сжимал зубную щётку. - Фыр-фыр-фыр-фыр, - ответила Женя, не прекращая своего странного занятия. - Слезай немед… Решетникова лихо спружинила вниз и встала перед Вовой во всей своей обнажённой красе. Заурчала. Вот что с ней делать? А делать что-то определённо надо. Только не сейчас: время утекает, как вода, которую он забыл выключить. А дедлайн всё ближе… - Ладно-ладно, - Лухманов поцеловал Женю в макушку. – Мне на работу пора. Срочно вызвали. Ты… Ты меня подожди. Хорошо? Телевизор посмотри. Отдохни. Только не уходи никуда… Через полчаса, прихватив документы, ключи и мобильный, Вова покинул любимую. Дверь он запер на все замки. Глава 6. Сбывание мечтей Будьте осторожны в своих желаниях. Они могут сбыться... (с) народная мудрость Шеф бесновался. Вопил так, что, должно быть, в Хабаровске слышали. И аплодировали. Стоя. Самое обидное, что Вова всё успел: презентация прошла на ура. Сделку с поставщиками заключили. И почивать бы Борисову на лаврах, да вот только вожжа под хвост попала. Он припомнил Лухманову все грехи: прошлые, будущие, гипотетические и даже сферические в вакууме. Обвинил во всех проколах фирмы с момента её основания и, разумеется, лишил премии… Премии лишил! Квартальной! Вот козлина! Чтоб его черти взяли! Вова сжал зубы, гадая, хватит ли у него моральных сил выдержать разнос достойно и не врезать Петру Петровичу по сытой морде. Давно шеф так не ерепенился. Может, жена не дала? Облаенный по самое не хочу, Вова вышел из кабинета. - Орал? – спросила секретарша Лизочка. Смуглая черноглазая брюнетка модельного роста. Одевалась она строго, по офисному, но Вова почему-то всегда представлял её в бразильском карнавальном костюме с перьями. - Анал, - угрюмо ответил он. – Премии лишил. - Вот козлина, - сочувственно покачала головой Лизочка. Вова мысленно послал начальника ко всем чертям и отправился к себе в каморку, именуемую кабинетом номер семь «б». Его ждала работа. Вагон работы. Туева хуча дел. А всё Борисов. «Куда тебе спешить? – рычал Петрович. – У тебя что, семеро по лавкам? Ни жены. Ни детей. А погулюшки твои, Лухманов, у меня уже вот где!» - и стукнул ребром ладони по волосатому адамову яблоку. В итоге - сегодня до полуночи нужно осилить недельную норму. Замечательно! И Давыдов, как назло, на объект уехал. Зашибись! Вова хмуро уставился в монитор. Цифры плыли перед глазами. Как же ему всё осточертело! Но надо работать, чтобы платить по счетам. О! Были бы у него деньги! Куча денег. Целый мешок! Он бы плюнул на всё, уехал и увез Решетникову. Прочь из Москвы, пропитанной выхлопными газами. К морю. К пальмам. К голубому небу и белому песку! Он бы нашел для Женьки специалиста. Грамотного. Надёжного… Были бы деньги… Но денег нет. И премии лишили. Стиснув зубы, Вова погрузился в чарующий мир иксэлевских таблиц… Закончил он поздно: день давно угас и коллеги разъехались. Золотистая Ксюша ждала Вову на пустой парковке. Верная старушка…