Юля нахмурилась. Что она пропустила в этой жизни? Как могло случиться, что подросток отрабатывает долг нападением на человека? Жесть! – Не в деньгах долг. Я ему проспорил, а на кону было любое желание. Вот так и вышло. Но вы не подумайте!.. – Костик всплеснул руками. – Насте никто не хотел причинять вреда. То есть вам, как оказалось. – Именно по этой причине вы ограбили сотрудника полиции? – скрипнул зубами ее лучший друг, забыв упомянуть, что она уже полгода как на пенсии. – Никто не собирался никого грабить. Жора – идиот! Игорь ему велел отдать все сразу. Он телефон вернул, а сумку забрал. Пусть, говорит, тетя поочкует. – А очкует в итоге он, – ядовито поддел Лешка. – Ну что, Костик, в отдел поедем? – Зачем? Нет! – Он замотал головой, отступая к подъезду. – Нельзя! У меня будут проблемы! – Они у тебя и так будут, – пообещал Лешка. – Жора твой говорит, что именно ты сбил с ног женщину. – Нет! Это не я! Нельзя мне в отдел! Теперь и он заплакал. Да что ты будешь делать! – Что за проблемы? – поинтересовалась Юля. Почему-то она поверила, что одним отлучением от компьютера дело не обойдется. – Его тогда в интернат вернут, – раздался из-за ее спины голос Насти. – Он у тетки живет. Костик – сирота. Она забрала его оттуда. И предупредила: один залет, и поедет обратно. Жорка, гад, знал об этом. И все равно втянул его. А Костик хороший. Стало тихо. Юля не знала, что делать. И глаза этого лопоухого мальчишки в момент нападения помнила: не гадкими они были, не пустыми, как у его приятелей. С другой стороны, он с такими глазами и убить мог, если бы проспорил. – Да вы что! – ужаснулся он, вжимаясь в подъездную дверь, когда она озвучила свою мысль. – Уговор был: толкнуть Настю в сугроб. Все! Я бы никогда… Да вы что! К ним подошла мать Игоря и, шмыгая носом, подтвердила: – Костик хороший, не трогайте его. Тетка его обратно в детдом отправит. Ему до совершеннолетия два года осталось. Сломают там парня окончательно. А он на «отлично» учится. Олимпиады выигрывает. Талантище, каких поискать! Но больно доверчив. Такие, как Жорка, и пользуются. Да и Игорек мой тоже хорош. Простите… Постояв минуту, она повернулась, чтобы уйти. И тут Юля, – кто ее за язык ее длинный тянул, – возьми и спроси: – А что за история случилась с вашим мужем, уважаемая? – Вам-то что? – отмахнулась она, делая еще пару шагов в сторону. – Ну как… Хотелось бы знать, за что пострадала. Не каждый день мордой в сугроб окунают. Женщина остановилась, поправила шарф, шапку, сняла мохнатые варежки, рассовала их по карманам. Все это время она размышляла, все время они мокли под ледяным дождем. – Пусть они вон расскажут, – махнула она наконец в сторону Насти и Костика. – У меня нет сил снова проходить через все это. Поеду в отдел. Мне теперь не о пропавшем муже надо думать, а о том, как сына от тюрьмы спасти. Она ушла. Юля поочередно осмотрела Настю и Костика. – Ну! Кто начнет? Чего это она? – Юля кивком указала на удаляющуюся мать Игоря. – Смирилась? – Нет. Она просто думает, что отец Игоря ее бросил. Ушел к другой женщине, – пояснил Костик. – Только это не так! Степан Ильич ее очень любил. И, надеюсь, любит, – быстро поправилась Настя. – Там что-то еще… Но мы не знаем. – О господи! Кто-нибудь из вас связно говорить умеет? – потеряла терпение Юля. – Как пропал Степан Ильич? При каких обстоятельствах? При чем тут твой отец, ну! Говорите! Лешка, прекрасно поняв, что она решила ввязаться в эту скверную, дурно пахнувшую историю, потащил их всех в кафе через дорогу. – Я не могу стоять под этими струями, – пожаловался он, проводя ладонью по лицу. – И к тебе нельзя. Эта группа не внушает мне доверия. Они зашли в кафе, заняли самый дальний столик. Заказали чайник чая и пирожные. При условии, что каждый сам за себя платит. – Никакого подкупа должностных лиц, – пошутил Лешка и перевел взгляд на подростков, добавив: – И фигурантов. Им принесли чай и пирожные уже через пять минут. – Итак… – Юля вонзила ложку в центр розочки из белкового крема. – Начинаем говорить. При каких обстоятельствах пропал отец Игоря – Степан Ильич… – Фомин, – подсказала Настя. – Фомин Степан Ильич. Он пропал после охоты, на которую отправился вместе с моим отцом. Они вместе охотились много лет. И вместе работали. У них сервис. Автосервис. В последнее время он начал приносить хорошую прибыль… Юля с Лешкой стремительно переглянулись. Мысли, которые они потом сравнили, были одинаковыми. Общий бизнес много лет. В последнее время показатели прибыли полезли вверх. Почему бы не избавиться от партнера? – Потом появился какой-то человек. Я не знаю, кто и откуда, но он начал настойчиво просить, чтобы наши родители этот сервис ему продали. – Настя вяло помешивала чай, не притронувшись к фруктовой корзиночке с кремом. – Он просто не давал им покоя. И сумму все время увеличивал. Юля с Лешкой снова переглянулись. Отец Игоря, видимо, был против продажи, вот его и устранили. – Они захотели продать бизнес этому человеку? – задала вопрос Юля, закончив игру глазами с другом. – Один из них захотел. Второй – нет. И да, у них начались споры. Они даже ругались. Поэтому моего отца без конца таскали на допросы. Только он не виноват. С охоты они вернулись живыми и невредимыми. – А что хотели в полиции от твоего отца, Настя? Считали, раз он хотел продать автосервис, то способен устранить компаньона? Но не проще ли было заказать это дело заинтересованному лицу? Тому, кто хотел бизнес ваших родителей купить? – Вот, и вы туда же, – покачала она головой и переглянулась с Костиком. – Это не мой отец хотел продать бизнес, а отец Игоря – Степан Ильич. Разумнее было бы устранить моего отца. «Вот и все могли так подумать», – снова переглянулись Юля с Лешей. – Мой отец не хотел ничего продавать. Даже готов был выкупить долю в автосервисе у Фоминых. Они даже начали о чем-то таком договариваться со Степаном Ильичом, но тут он пропал… Глава 3 – Лешка, история-то на самом деле интересная. Юля, стоя на своем балконе в валенках, меховом жилете с капюшоном и теплых спортивных штанах, азартно поглядывала в сторону задумчивого друга. Тот отряхивал зачехленные деревья в кадках от льда, что-то приговаривал тихо и хмурился. Сделав еще один глоток огненного чая с корицей, она подошла к другу. – Не делай вид, что не слышишь меня! – повысила она голос. – История, говорю, интересная, Леша! – Может, и так. И что? – Он холодно глянул на нее: – Ты на пенсии, помни об этом. Ввязываться во всякие интересные дела в частном порядке не имеешь права. – Почему? Она сделала еще один глоток, обожглась, разозлилась и последовала за другом к следующей кадке с упакованным в белую пеленку деревом. Пол уже высох и приятно грел ноги сквозь подошву меховых валенок. Но сейчас она подумала об этом не с привычным удовольствием, а рассеянно. У нее начался гон! Так всегда говорил о ней Леша. – У тебя нет лицензии, дорогая, на право ведения таких интересных дел. А без лицензии это априори нарушение либо закона, либо прав граждан. На каком основании станешь искать этого Фомина? А ты ведь уже засобиралась, я прав? Его искать. – Лешка отбил льдинки с покрывала, отряхнул руки и, сурово сведя брови, повторил: – На каком основании, гражданка? Она поискала разумный ответ, не нашла и, подергав плечами, буркнула: – Так сложилось. – Что сложилось? Он подбоченился и встал грудью к ветру в распахнутой куртке. Ей неожиданно захотелось эту куртку на его груди застегнуть. И шарф на шее поправить. Что это? Материнский инстинкт? Забота о друге или нечто большее? Тьфу-тьфу-тьфу! Кроме второго пункта ничего подобного с ней быть не должно. Табу! – Тебе скучно, дорогая? – с чувством поинтересовался Лешка, стоя на семи ветрах с неприкрытой грудью. – Или ребятишечек пожалела? Материнский инстинкт проснулся? Хочется защитить, пожалеть сироток… Ну вот, прямо в точку. Угадал ее тайные мысли. Блин… – Ты их и так уже пожалела, – напомнил дружище. – Не стала писать заявление. Походатайствовала, чтобы отпустили. Вот кого-кого, а этого противного Жорика я бы там подержал. – У этого противного Жорика самый крутой адвокат, – вяло огрызнулась она, прячась за чашкой. – Не хочу мотать себе нервы. Просто помочь им. – Кому им? – с угрозой выступил вперед Лешка. – Всем им! Фоминым, Смирновым. Человек пропал. Его найти не могут. Хороший человек, между прочим. Кстати, его тщательно искали?