— Надеюсь, — отозвался Гарри, а потом спросил: — Если Испания останется в стороне и мы победим, что будет здесь после? Гоуч усмехнулся: — Давайте сперва победим. — Он мгновение подумал. — Хотя, если Франко не вступит в войну и будет держать фашистский элемент в правительстве под контролем, у нас появится повод для благодарности. — Вы считаете, в душе он монархист? — О, я в этом уверен. Если внимательно проанализировать его речи, станет очевидно, что он чтит испанские традиции, старые ценности. — А как насчет людей? — Им всегда нужна твердая рука, — пожал плечами Гоуч. Старик склонил голову набок, потом уткнулся в свою тарелку. С другого конца стола донесся взрыв смеха, которому вторил гогот немцев, пытавшихся перекричать англичан. Глава 13 Во вторник Барбара вновь отправилась на встречу с Луисом. День стоял ясный и тихий, с деревьев опадали листья. Барбара шла пешком, так как движение по проспекту Кастельяна перекрыли. Ожидалось, что там проедет рейхсканцлер Гиммлер на встречу с генералиссимусом в Королевском дворце. Ей пришлось переходить проспект. На каждом здании висели флаги со свастикой, они же трепыхались на растяжках поперек дороги; алые знамена с корявыми крестами смотрелись броско на фоне серых домов. Вдоль проезжей части на равных расстояниях друг от друга стояли гвардейцы, некоторые держали в руках пистолеты-пулеметы. Рядом на тротуаре выстроились отряды юношеской Фаланги, у всех в руках флажки со свастикой. Барбара поспешила перебежать на другую сторону и скрылась в лабиринте улиц, ведущих к Сентро. Она подходила к кафе, и сердце ее колотилось. Луис уже был на месте, Барбара увидела его сквозь окно. Он с мрачным видом сидел за тем же столиком и вертел в руках чашечку с кофе. Она снова отметила про себя, каким он выглядел усталым и потрепанным: тот же заношенный пиджак, на ногах дешевые alpargatas — тряпичные туфли на веревочной подошве. Барбара набрала в грудь воздуха и вошла. Хозяйка кивнула ей из-под портрета Франко. Как же Барбаре хотелось скрыться куда-нибудь от его холодного взгляда; теперь Франко взирал на нее отовсюду, даже с почтовых марок. Луис встал с улыбкой облегчения на лице: — Señora… Buenos días[35]. Я боялся, вы не придете! Барбара позволила угостить себя дрянным кофе, закурила, но на этот раз не предложила сигарету своему визави. Она глубоко затянулась и заглянула ему в глаза: — Сеньор Луис, прежде чем начнем обсуждать наше дело, я хотела бы кое о чем вас спросить. — Конечно. — В прошлый раз вы сказали, что уволились из армии весной. — Это верно, да. — Он выглядел озадаченным. — Но, кроме того, вы сказали, что провели там две зимы. Как такое возможно, если Куэнка была в руках красных до сдачи в прошлом году? Луис тяжело сглотнул, потом на его лице появилась печальная улыбка. — Сеньора, я сказал, что провел две зимы на Месете, а не в Куэнке. В первую зиму я был в другой ее части, служил в Теруэле. Вам знакомо это название? — Да, конечно. Там произошло одно из самых жестоких сражений той войны. Барбара пыталась вспомнить, какие именно слова сказал тогда Луис. — От Теруэля до Куэнки больше ста километров, но это все та же Месета. Высоко и холодно. Во время сражения людей с обморожениями приходилось выносить из траншей, чтобы им ампутировали ступни. — Теперь он говорил почти злобно. — Я понимаю, — тяжело вздохнула Барбара. — Вы испугались, что я вас обманываю? — прямо спросил Луис. — Мне нужна уверенность, сеньор Луис. Я сильно рискую. Нужна уверенность во всем. Он медленно кивнул: — Хорошо. Я понимаю. Да, это правильно, что вы осторожны. — Луис развел руками. — Спрашивайте меня обо всем в любой момент. — Спасибо. Она закурила еще одну сигарету. — В выходные я съездил в Куэнку, — сказал Луис, — как и обещал. Барбара кивнула и снова посмотрела ему в глаза, но ничего в них не прочла. — Я остановился в городе, и Августин пришел ко мне. Он подтвердил, что в лагере находится заключенный по имени Бернард Пайпер. Он там с самого начала. Барбара опустила голову, чтобы Луис не заметил, какое воздействие оказало на нее упоминание имени Берни. Нужно сохранять спокойствие. По своей работе с беженцами она знала, как отчаянно люди цепляются за малейшую надежду. Подняв глаза, Барбара твердо взглянула на Луиса: — Вы понимаете, сеньор, мне нужны доказательства. Пусть ваш брат расскажет о нем больше. Какие-то вещи, которые я не сообщала ни вам, ни Маркби, которых вы не можете знать. Не то, что у него светлые волосы, например, — это видно по фотографии. Луис откинулся на спинку стула и выпятил губы. — Это не безосновательное требование, — добавила Барбара. — Тысячи членов интербригад погибли на войне, вы знаете, как мало было шансов выжить. Мне нужны доказательства для дальнейших шагов. — А я беден и могу все выдумать. Да, сеньора, это не безосновательно. В таком мире мы живем. — Луис на мгновение задумался. — Значит, мне нужно выспросить у Августина все подробности об этом человеке и передать их вам? — Да. — Вы говорили с сеньором Маркби? — Нет. Она пыталась, но его все не было. Луис подался вперед. Теперь он выглядел напряженным, тер лоб рукой. — Я снова поеду в Куэнку к брату, хотя нельзя частить, могут возникнуть подозрения. Думаю, я могу сказать, что нашей матери стало хуже. Она нездорова. — Луис поднял взгляд. — Но время не ждет, сеньора Клэр. Если хотите, чтобы мы что-то сделали. Знаете, какие ходят слухи. Если Испания вступит в войну, вам придется уехать. Вашего бригадира, если он был коммунистом, могут выдать немцам. Так было во Франции. Это правда, однако Барбара подумала, уж не пытается ли Луис запугать ее, чтобы поторопить? — Чтобы вы что-то сделали, то есть… — Барбара понизила голос. — Организовали побег? Сердце у нее тяжело забилось. — Августин считает, это можно устроить, — кивнул Луис. — Но очень рискованно. — Как? — спросила Барбара. — Как это можно устроить? Он нагнулся вперед и тихо проговорил: — Давайте я объясню вам, как работает лагерь. Он окружен колючей проволокой. По углам стоят сторожевые башни с пулеметами. — (Барбара невольно вздрогнула.) — Извините, сеньора, но я должен вам объяснить. — Понимаю. Продолжайте. — Заключенному невозможно самому выбраться из лагеря, но каждый день приходят разнарядки — на ремонт дороги, укладку труб, на работы в горных каменоломнях. Пайпера некоторое время отправляли в каменоломни. Если Августину удастся получить назначение на охрану заключенных, которые там трудятся, возможно, он поможет вашему другу сбежать. Или найдет предлог, чтобы сопровождать Пайпера куда-нибудь, а тот изобразит, что напал на охранника, и улизнет. — Луис нахмурился. — Пока у нас такой план. Барбара кивнула. Вариант казался действенным. — Другого мы ничего не можем придумать. Но когда побег обнаружат, Августина станут допрашивать. Если всплывет правда, его расстреляют. Он соглашается только ради денег. — Луис посмотрел на Барбару очень серьезно. — Поговорим начистоту. Она снова кивнула и постаралась дышать глубоко и ровно, чтобы незаметно для Луиса унять сердцебиение. — Контракт у Августина заканчивается весной, и он не хочет его продлевать. Некоторым нравится эта работа, но Августину нет. Он занимается ею, только чтобы поддерживать нашу мать в Севилье. — Так сколько? — Две тысячи песет. — Это много, — сказала Барбара, хотя боялась, что прозвучит более крупная сумма. — Августину придется рисковать жизнью. — Если я соглашусь, мне придется выписать деньги из Англии. Это будет непросто, учитывая ограничения на обмен валюты. — Она сделала глубокий вдох. — Но если вы убедите меня, что в лагере именно Берни, тогда посмотрим. — Сперва нужно договориться о деньгах, сеньора. — Нет. Сперва мне нужны доказательства. — Она затянулась и посмотрела на него сквозь облако дыма. — Снова съездить в Куэнку не будет слишком опасно. Я дам вам денег на дорогу.