Она схватила игрушку и резко дернула — ослик разорвался пополам, из него высыпалась вата. Beata пошатнулась, а девочка с криком отскочила, забилась под кровать и стала выть, прижимая к лицу голову осла — все, что у нее осталось. Другую часть сеньора Бланко бросила на пол. — Вот сучка… — Замолчите! — рявкнула на нее Барбара и обратилась к девочке: — Это получилось случайно. Может быть, я смогу починить твоего ослика. Девочка потерла щеку головкой игрушки: — Фернандито, Фернандито… Она убила его. — Отдай мне твоего Фернандито. Я зашью его. Обещаю. Как тебя зовут? Девочка, не привыкшая к доброму тону, подозрительно поглядела на нее, а потом сказала: — Кармела. Кармела Мера Валера. У Барбары свело живот. Мера. Фамилия друзей Берни. Они жили в Карабанчеле. Барбара вспомнила, как ходила к ним три года назад — дородный дружелюбный отец, замученная работой мать, больной туберкулезом мальчик. Девочка там тоже была, в то время лет восьми. — У тебя… у тебя есть семья? Закусив губу, девочка покачала головой: — Был большой взрыв. Потом я нашла пустой подвал для нас с Фернандито. Она заплакала, тихо, мучительно всхлипывая. Барбара протянула к девочке руку, но та отползла подальше, продолжая безутешно плакать. — Господи, да она, наверное, не один год прожила на улице! — Барбара встала. Было ясно, что о знакомстве с родными девочки, семье коммунистов, ей лучше не упоминать. — Может, попробуем достать ее оттуда? — холодно предложила сеньора Бланко. Барбара снова встала на колени: — Кармела, поверь мне, монахини не сделают тебе ничего плохого. Они тебя накормят, дадут теплую одежду. С тобой все будет хорошо, если ты сделаешь то, что они скажут, но, если ты не вылезешь, они разозлятся. Вылезай, и я зашью твоего ослика, обещаю. Но ты должна вылезти. На этот раз девочка сдалась и позволила Барбаре мягко вытащить себя из-под кровати. — Хорошо, Кармела. А теперь стой спокойно, сними платье, чтобы я могла осмотреть тебя. Да, вот так. Дай мне Фернандито. Я позабочусь о нем. Руки и ноги девочки были покрыты струпьями экземы. Барбара удивилась, как она вообще выжила. — Она сильно истощена. Где ты брала еду, Кармелита? — Просила. — В ее глазах появилось дерзкое выражение. — Таскала. — Одевайся! — резко сказала сестра Тереза. — Мы тебя зарегистрируем. И больше никаких игр и веселья. Ты получишь еду, если будешь вести себя как следует. Иначе получишь палкой. Девочка надела платье. Сестра Тереза положила пухлую красную руку на ее плечо и повела из комнаты. Кармела обернулась и с мукой в глазах посмотрела на Барбару. — Я принесу Фернандито через день или два, — сказала та. — Обещаю. Дверь за девочкой закрылась. — Столько мусора! — фыркнула сеньора Бланко. Она нагнулась, собрала с пола кусочки ваты, вывалившейся из ослика, и, смяв их в плотный комок, бросила в урну вместе с шерстяной ослиной шкуркой. Барбара подошла, вынула ее оттуда и положила в карман: — Я обещала его починить. Beata опять фыркнула: — Такую грязь! Вы же знаете, ей все равно не разрешат держать его при себе. — Она подступила к Барбаре, прищурив глаза. — Сеньора Форсайт, при всем к вам добром отношении я не знаю, подходите ли вы нам для работы. Мы в Испании сейчас не можем позволить себе сентиментальности. Вероятно, вам следует обсудить это с сестрой Иммакуладой. И, качнув тугими кудрями, она вышла из изолятора. Вечером дома Барбара попыталась сшить ослика. Он был очень грязный, затасканный, и приходилось аккуратно засовывать обратно набивку, чтобы игрушка не потеряла форму. Барбара взяла самые крепкие нитки, какие только были, но все равно сомневалась, выдержит ли Фернандито постоянное тисканье Кармелы. Мысли о девочке так и крутились у нее в голове. Действительно ли она из семьи, с которой дружил Берни? А все остальные погибли? Вошла Пилар, чтобы разжечь огонь, и посмотрела на хозяйку как-то странно. Должно быть, Барбара выглядела глупо — сидит в гостиной в старой заношенной одежде и с отчаянной сосредоточенностью зашивает шерстяного осла. Закончив работу, Барбара поставила игрушку на каминную полку. Она постаралась на славу. Налив себе джина с тоником, она закурила сигарету, села и стала смотреть на вернувшегося к жизни Фернандито. На его морде было кроткое, терпеливое выражение, как у настоящего осла. В семь часов пришел Сэнди. Погрел руки у огня, улыбаясь Барбаре. Она не подумала включить верхний свет, и комнату освещал только торшер, в луче которого вился сигаретный дым. Вид у Сэнди был холеный и благополучный. — На улице холодно, — сказал он и удивленно поглядел на осла. — А это что такое? — Это Фернандито. — Кто? — Сэнди нахмурился. — Это игрушка одной девочки из приюта. Он порвался, когда ее привели. Сэнди фыркнул: — Ты же не станешь слишком привязываться к этим детям. — Я думала, тебе полезна моя работа в приюте. Связью с маркизой. Она потянулась за бутылкой джина, стоявшей на столике для шитья, и налила себе еще. Сэнди посмотрел на нее: — Сколько ты уже выпила? — Один стакан. Хочешь? Сэнди взял бокал и сел напротив: — Послезавтра я снова встречаюсь с Гарри Бреттом. Думаю взять его в одно дельце. — Ради Бога, не втягивай его ни в какие махинации! — вздохнула Барбара. — Ему это не понравится. К тому же он работает в посольстве, им нужно быть осмотрительными. — Это всего лишь возможность заработать, — нахмурился Сэнди. — Как ты это называешь. Барбара никогда раньше с ним так не разговаривала, но она была подавлена и сильно устала. — Что-то ты не особенно интересуешься Гарри, — заметил Сэнди. — Я думал, он так хорошо тебе помог, когда Пайпер сгинул. Барбара молча посмотрела на него. В глазах Сэнди промелькнуло какое-то неприятное выражение, злое и жестокое. Лицо его с тяжелыми чертами в мерцающем свете камина выглядело старым и дряблым. Сэнди поерзал в кресле, потом улыбнулся: — Я сказал ему, что после ты выпьешь с нами кофе. Только мы втроем. — Хорошо. Он снова улыбнулся и задумчиво произнес: — Забавный парень — Гарри. Иногда не знаешь, о чем он думает. У него появляется такое тихое хмурое выражение на лице, и становится ясно: он о чем-то мозгует. — Мне он всегда казался очень прямым человеком. Включить свет? Темные глаза Сэнди остановились на ней. — Что с тобой происходит, Барбара? Я думал, ты поработаешь медсестрой и немного взбодришься, а вместо этого ты стала еще мрачнее. Она пригляделась к нему. Нет, подозрительным он ей не показался, только раздраженным. — Если бы ты только представил, что я вижу в приюте, тоже был бы мрачным. — Она вздохнула. — Хотя, может, и нет. — Тебе нужно самой научиться отвлекаться. У меня сейчас хватает дел. — Я просто устала, Сэнди. — Ты позволяешь себе опускаться, опять эти старые свитеры. — Я оделась так в приют.