Зорга: Как именно вы сделали это? Серов замялся. Шариков: Говори как есть, волчара, здесь тебе опасность не грозит. Я хоть и мент, но буду защищать тебя до последнего вздоха. Просто скажи правду. Шариков пожалел о сказанных словах. Будто, сама совесть заговорила его голосом. До последнего вздоха — ну ты и даёшь, капитан. Давно ли таким храбрым стал? Зорга: Вы и в самом деле можете не бояться. Капитан прав, вам не угрожает опасность. Я лишь хочу убедиться, что это и в самом деле сделали вы. Опишите то, что вы сделали с ней, сухими фактами. Серов: Я изнасиловал её и… убил своими клыками. Как и остальных. Простите меня, господин Зорга. Зорга: То, что вы говорите — действительно правда? Серов: Угу. Зорга: И на вас не оказывалось давления в ходе следствия? Серов: Угу. То есть нет. Не оказывалось. Зорга: Если давление всё же оказывалось — вы можете рассказать, и вам будет гарантирована защита. Вы будете оправданы, если выяснится, что обвинения против вас были сфабрикованы. Я дам вам лучшего адвоката. Но если выяснится, что вы всё же виновны — я гарантирую вам смертную казнь и миллионные компенсации на шею вашей семьи. Так что если вы невиновны — вам лучше рассказать мне всю правду, и клянусь честью — я спасу вас от беспредела полиции. Шариков затаил дыхание, не сводя глаз с задумчивой морды Серова. Волчара приоткрыл пасть в попытке что-то сказать, но затем ушёл куда-то глубоко во внутреннюю бездну. И, наконец, выдал: — Это сделал я. Зорга: Я вас услышал. Итак, суд мы уже провели, настало время вынести приговор. (он взмахнул лапой над своим правым плечом, и Ласка положила на его ладонь Кольт Паттерсон, который слишком долго бездельничал в сейфе) Я приговариваю вас к смерти, Серов. Через расстрел. Волчара закрыл глаза. Вот оно. Свершилось. Шариков предупредительно выставил лапы: Постойте, вы хотели просто поговорить… Зорга: И так как вы, капитан, решили по доброй воле присутствовать на суде, а не уйти сразу — я не могу оставить вас в качестве простого свидетеля. Значит мне придётся убить и вас. Шариков заскулил, и в брюхе у него заурчало. В пасти пересохло и язык беспомощно повис на клыке. Какой дурак, — думал он. Какой же ты дурак, капитан, бл*ть, Шариков. Как же так… не может же быть так глупо?.. Шариков: Г… господин Зорга. я не сделал ничего плохого и никому не скажу. Я могу уйти сейчас… Серов: Зассала псиная морда. Шариков признал, что волчара был прав. Серов выглядел внушительно уверенным для запуганного подозреваемого. Но молодому капитану было что терять; он по-настоящему влюбился и стремительно взбирался вверх по карьерной лестнице. Неужели путь его должен был закончиться так случайно и глупо? Зорга: Но я не убью вас, если вы сами приведёте приговор в исполнение. Шариков: Чт… Ласка протянула молодому капитану его Наган рукоятью вперёд. Шариков в бреду, ещё не отойдя толком после контузии свето-шумовой гранаты, медленно взял револьвер. Зорга: Убейте этого подонка и скажите, что это был побег Серова, организованный его друзьями из волчьей своры. Они взяли вас в заложники, но вам удалось выбраться. Серова вы убили при самообороне. Я гарантирую, что никто из присутствующих даже не зевнёт в вашу сторону после этого. Это останется тайной. Вы верите мне? Серов: Давай, псина. Делай, что должен. Шариков: Не называй меня так. Не называй… Разум молодого капитана несколько прояснился. Он глянул на крота, Ласку, окинул взглядом стоящую за их спинами армию игуан. Что же он теперь должен был сделать? Убить зверя? Волчару, два раза отсидевшего за изнасилование, но всё же… в первую очередь… зверя. Близкого собрата, почти такого же, как и он сам. Хррррчик — собачий коготь как-то сам собой потянул на себя язычок, приводя курок в боевую готовность. Шариков: Сколько их было, Серов? Девушек, которых ты убил. Сколько их в итоге? Серов задумался: Четыре. Шариков: Четвертой была малышка Зи. Серов: Всё верно. Шариков: И как ты её убивал. Серов: Ну… кусал. Закусал её… простите уж… до смерти закусал. Закусал. Да кого ты там закусал? — подумал молодой капитан и опустил револьвер. Шариков: Я понятия не имею, господин Зорга, что случилось, пока я был в реанимации… Но у меня есть причины полагать, что мы взяли не того зверя. Мне жаль это признавать, но полиция Зверска в лице майора Когтина и комиссара Лосева делала всё, чтобы пустить расследование по ложному следу. И они затыкали меня как только могли. (молодой капитан глянул на своё правое плечо, с которого на него обвиняюще смотрели четыре маленьких звёздочки) Малышку Зи убили клыком мёртвого волка. И её не ели. Ни кусочка не оторвали. Серов врёт, он не трогал вашу дочь. Полагаю, полиция неплохо с ним поработала. Зорга вскинул бровь: Возмутительно, детектив. И его вы везли в суд? Зверя, в виновности которого не уверены сами? Ласка презрительно хмыкнула: Мусора, господин Зорга. Шариков: Слушайте, я делал всё, что в моих силах. Я, блин, полгода как из института, меня тыкают носом во все косяки — даже те, в которых нет моей вины. (молодой капитан наклонился к волчаре) Говори, дурак. Говори, мы тебе помочь хотим. Волчара молчал. Зорга: Это ваш шанс, Серов. Обещаю вам жизнь, если расскажете правду. Эх, подумал Серов, интересно жизнь складывается. Прямо сейчас скажет он — и помогут ему, и в самом деле помогут, спасут от злых мусоров, накажут злодеев, лишивших его мужского достоинства, похитивших его дочь. И никакого срока. Только дочь менты, скорее всего, убьют. Вот неприятность одна. Большая. Наконец Серов сдался: А хер его знает, начальник. Я уже и не помню половину. Устал я что-то. Да убей ты его, Шариков! Убей! Героем будешь. Богатым будешь. При бабе будешь. И что же ты, Шариков, медлишь? Ведь знаешь, что варианта у тебя только два. Шариков сжал челюсти, зарычал: Господин Зорга, я не могу быть уверен, что этот зверь и в самом деле виновен. По крайней мере в убийстве вашей дочери. Меня уже длительное время терзают сомнения на тему компетентности местной полиции. Как минимум в двух случаях они подделали материалы дела в угоду своей правде. И кто же тебя за язык тянет, — мысленно долбал себя Шариков. Долбал, но продолжал твёрдо стоять на ногах, держа в лапе заряженный револьвер. Зорга сделал пару шагов к нему и наклонился: Капитан, такие слова — если они ложны — не проходят бесследно ни для кого. Поэтому, если вы пудрите мне мозги… Шариков искоса глянул на крота и тихо, едва раскрывая пасть, перебил: Природой клянусь — вашу дочь убили крупным волчьим клыком. А в полицейском отчёте, который сформировал мой босс, сказано, что она погрызана волком. На её теле были слабые укусы от какого-то зверя с большими клыками. Но её не пытались съесть. Говорю вам, господин Зорга, если вы прямо сейчас выкопаете вашу дочь и проведёте новую экспертизу, то узнаете, что смертельные отверстия на её шее нанесены клыком, который принадлежал волчаре по фамилии Ногтин. Он давно умер. А клык… Зорга передёрнулся. Затем махнул лапой в сторону, развернулся и зашагал прочь. Ласка подтолкнула молодого капитана вперёд и повела следом за кротом. Через сотню метров они трое вновь поравнялись. Зорга нащупал пуговицы своей рубашки и стал расстёгивать их одну за другой: Не пугайтесь, капитан. (затем, когда подолы рубашки распахнули грудь, молодой капитан увидел волчий клык, висящий на шее крота в качестве амулета) Полагаете, клык был похож на этот? Большой клык. Вот уж и правда — наградила Мать-Природа. Но уж лучше маленькие в пасти, чем большие на груди, — подумал Шариков. И сказал: Думаю, нечто похожее. Простите, но как это понимать? Это можно считать признанием в убийстве? Зорга усмехнулся, покачал головой: Вы не должны были увидеть его. Этот клык… не для хищных глаз. Это знак принадлежности к ордену высших травоядных. (он начал застёгивать рубашку) Повторите фамилию того, кому принадлежал клык. Шариков: Ногтин. Но в отчёте этого нет. Медэксперт пробил следы от клыков в день, когда убили вашу дочь. Полагаю, это… Зорга улыбался, опустив голову: Эта информация определённо не могла быть вами выдумана, капитан. И клык Ногтина принадлежит мэру этого города. Но мэр был у меня на глазах в момент смерти Зи. Ласка: Сын мэра был одним из посетителей клуба Милк, которые находились в VIP-зоне в одно время с Малышкой Зи. Они провели весь вечер в личной VIP-комнате оленя Бамби. И, похоже, вместе с ними была Малышка Зи. Она сама или случайно покинула клуб в тоннель, замаскированный под вентилляцию в личной VIP-комнате Бамби. Шариков: Бамби был её любовником? Ласка: Сорвал, что не знает её. Её изнасиловали? Шариков: Насилуют, обычно, в более мягкой форме. Интимная зона, будто, с паровозом столкнулась. При всём уважении. Ласка: Получается, что фамильным клыком своего отца Младший убил Малышку Зи. А олень Бамби либо участвовал, либо был рядом с ним. Господин Зорга — надо брать п*дорасов. Зорга покивал, повертел носом, принюхиваясь; как-то отчётливо уловил он витающий в воздухе запах крови: Найди мне пацанов. А я свяжусь с комиссаром и назначу встречу. (затем он поднял чёрные линзы своих очков на молодого капитана, который не мог взять в толк: как это у старого крота получается — быть слепым и при этом проникать своим взглядом в самую сердцевину звериной душонки) Вы, капитан, поедете с нами. Ну вот ещё что. Такие неприятности Шарикову были совсем ни к чему. Он и так наговорил столько, что хватит на целую крепкую пулю где-то у переносицы. Шарико нервно усмехнулся: Мне ясно дали понять, что если я продолжу любопытствовать, мне отрежут нос. Зорга вздохнул, сунул лапы в карманы брюк и вновь поводил носом, вынюхивая, не подобрался ли к ним кто-то из темноты: Вы оказались меж двух огней, капитан. Меж очень богатых и влиятельных огней. Что ж… у вас не так много вариантов. Всего два, если быть точнее. Ах чёрт. И в самом деле. Куда он пойдёт сейчас? Поздно, поздно капитан. Надо было думать раньше, когда язык зубы толкал. А эта Ласка — горячая девчонка — спустит в него обойму без лишних мыслей, если пёс будет чудить. Так что и в самом деле…