– Что вы хотите? – Сведения о вашем объекте. Полные и объективные. А также когда и как его собираются эвакуировать. Подозреваю, что завтра, но не вполне уверен. Также нас интересует способ проникновения на объект «Волчий глаз». И в этом вы нам поможете, невзирая на ваше негативное отношение к данному вопросу. – Я вам помогу, а потом вы меня… убьете? – Вы невнимательно слушали, фрау Маркс. Добросовестное сотрудничество сохранит вам жизнь. Германия проиграла, вы это понимаете. Конечно, лучше бежать в одну из западных стран, жить в достатке, заниматься любимой работой, но тут уж… не повезло, в общем. Осклабился Садовский, подошел ближе. Рамона стояла в стороне, с любопытством озиралась. Интерьер был небогатый, но чего-то большего одинокой женщине и не требовалось. Жилье убирали, очевидно, приходила домработница. – У меня есть другое предложение, – хрипло произнесла блондинка. – Я предоставляю все необходимые вам сведения, и вы меня отпускаете, а также гарантируете мою безопасность. – Вы серьезно? – удивился Дымов. – Считаете, что находитесь в положении, когда можно выдвигать условия? Давайте так, вы начнете говорить, а мы посмотрим, на какую уступку можем пойти. Согласны? – Хорошо. – Она расслабилась, снова нижняя пола халата поползла по коленке, обнажая белую кожу… Способ был обкатанный. Дождавшись замешательства в стане противника, она резко изогнулась, ударила ногой. Резкая боль пронзила запястье, Влад от неожиданности выронил пистолет. Он с мягким стуком упал на ковер. Удар второй ногой – оригинальные «ножницы» – Дымов получил в грудь и повалился на обомлевшего Садовского. Капитан не выпустил из руки пистолет, и это раздосадовало плутовку. Но он все равно не стал бы стрелять. Со змеиным шипением фурия перекатилась через подлокотник, мелькнули обнаженные ноги с идеальным педикюром. Она удачно приземлилась, метнулась к лестнице – полы халата летели за ней, словно крылья. Женщина запрыгнула на лестницу, стала карабкаться на второй этаж. – Не стрелять! – прохрипел Дымов. Живот крутило, словно съел что-то несвежее. Ох уж эти бабы, с ними лучше не связываться! Садовский бросился в погоню, но запнулся о ножку кресла и с негодующим возгласом сверзился на пол. «У нее оружие наверху!» – мелькнула запоздалая мысль. Опомниться не успели, как вдруг Рамона перепрыгнула через Садовского – не вырастет больше, и поделом! – побежала к лестнице и запрыгала по ступеням. Наверху прозвучал сдавленный крик, топали босые ноги – фрау Маркс неслась, теряя тапки. С преступным опозданием, отталкивая друг друга, оперативники забрались наверх, ворвались в небольшую, уютную спальню. У фрау Маркс имелись все шансы добраться до оружия и учинить переполох. Но ей не хватило пары секунд. В комнате находилась кровать, заправленная покрывалом, тумба с выдвижными ящиками, шкаф. На плечиках висел элегантный эсэсовский мундир. Фрау Маркс была не просто «девочкой из лаборатории», а целым обер-штурмфюрером! Она подбежала к комоду, выхватила из выдвижного ящика «люгер» – в этот момент ее и сбила с ног подбежавшая Рамона. Оружие не выстрелило, запрыгало по полу. Фрау Маркс ударилась копчиком о край комода, взвизгнула. Их обеих отшвырнуло в сторону, дамы завертелись в каком-то диковатом танце – и рухнули на кровать. В этот момент оперативники и вбежали в спальню. Два тела катались по кровати, хрипели, обмениваясь ударами. Блондинка потеряла халат – ткань порвалась и висела на одной руке. Она запуталась в собственной одежде, стонала от отчаяния. Рамона оседлала ее, нанесла удар – голова фрау дернулась от звонкой пощечины. – По лицу не бей! – ахнул Дымов, перехватывая маленькую, но не слабую руку девушки.  Подоспел Садовский, схватил немку за плечи, прижал к кровати. Рамона скатилась с соперницы, встала на колени, тяжело дыша. Но спохватилась, спрыгнула с кровати, подобрала «парабеллум» и сунула себе в карман. Дымов держал фрау Маркс за ноги. Женщина тяжело дышала, изгибалась дугой. В глазах теснились боль и страх. Ее, казалось, совсем не волновал собственный обнаженный вид. – Спасибо, дорогая. – Майор улыбнулся и погладил Рамону по плечу. – Это было незабываемо, ты утерла нос двум бестолковым мужикам. Рамона с изумлением на него уставилась. О чем он говорил? Взвилась фрау Маркс, но капитан усилил нажим на ключицы, пресекая попытку вырваться. Женщина захрипела, закашлялась. – Твари! – выдохнула она. – Ладно, вам сегодня повезло… – Продолжим, фрау Маркс. Вы нас сильно разочаровали. И как после случившегося прикажете вам доверять? – Да никак, – буркнул Садовский. – Давай ей горло перережем, командир? Дымов сделал два «природных наблюдения»: первое – фрау Маркс немного понимала по-русски, потому что после этих слов в ее глазах заметалась паника. И второе: она не фанатка, жертвовать жизнью по имя «святых» идеалов не будет. Поартачится и смирится, будет делать все, чтобы выжить. Она обмякла, глаза утратили жизненный блеск. – Даем вторую попытку, фрау Маркс. Если снова возьметесь за старое, нам придется расстаться. Усвойте: вы спасете себя только тем, что выполните наши требования. В этом доме мы не задержимся. Соберите то, в чем завтра пойдете на работу… Дорогая, а мне нравится этот эсэсовский мундир, – обратился он к Рамоне. – Уверен, он идет фрау Маркс лучше, чем коктейльное платье с блестками. Можешь его сложить и упаковать, заодно прихватить подходящую обувь? У тебя это выйдет лучше, чем у нас. Есть еще сумочка, где у фрау Маркс косметика, пропуск на секретный объект. – Зачем вам это надо? – занервничала немка. – Что вы хотите сделать? Вы сами сказали: я предоставляю вам сведения, и вы оставляете меня в покое… – Во-первых, я такого не говорил. Ваше будущее зависит от объема принесенной пользы. Вы сопротивляетесь – это уже в минус. Вы пойдете с нами, фрау. Комфорта не обещаю, но по крайней мере будете жить. И насколько это благо продлится, зависит от вас. Просим прощения, что смотрим на ваши прелести, у вас неплохая фигура, хм… Сейчас вас отпустят, и вы оденетесь. О, нет, не в этот элегантный мундир. Его мы побережем. Что-нибудь немаркое, теплое, в чем не стыдно ходить по лесу. И не надо так смотреть, фрау Маркс, ваша жизнь решительно изменилась с текущей ночи. Капитан, отпустите ее. Пусть оденется, а потом тащите вниз эту… скорбящую мадонну. – Вы же отвернетесь? – процедила блондинка, сбрасывая ноги на пол. – Сожалеем, но нет. Вы утратили доверие. А это что у нас? – Влад заглянул за резной трельяж. Позади предмета мебели прятался приземистый сейф, примитивный по конструкции, с единственной скважиной для ключа, очень тяжелый – сдвинуть его с места ногой не получилось. – Фрау Маркс, как насчет ключа от сейфа? Только не говорите, что вы его проглотили. – В сумочке. – Женщина стиснула челюсти, побелела кожа на лице. – Я сама открою, там замок заедает. – Вы любезны, но мы справимся. – Нашла, – объявила Рамона, выхватывая из ридикюля увесистый медный ключ. Она пристроилась на корточках у сейфа и открыла его с первой попытки. Фрау Маркс отвернулась, скрипнув зубами. Садовский держал ее под наблюдением, ухитряясь при этом следить и за всем остальным происходящим в спальне. Рамона извлекла из сейфа короткоствольный «браунинг», вопросительно глянула на майора. Дымов хмыкнул: вопрос доверия оставался под вопросом. Блондинка презрительно задрала нос – словно наглая студентка, у которой преподаватель отнял шпаргалку. «Браунинг» перекочевал к Рамоне. «Куда ей столько оружия?» – мелькнула мысль. Следом из сейфа вылетела пачка рейхсмарок – весьма упитанная. За марками – небольшой пакет, завернутый в грубую бумагу. Женское любопытство было столь же острым, как мужская любознательность. Девушка развернула пакет, и Дымов засмеялся. Здесь тоже лежали деньги. Но не советские рубли и не германские рейхсмарки. Бумажки были весьма причудливые, даже не доллары Соединенных Штатов Америки. Удивление было искренним. Влад перелистал купюры, зачем-то понюхал, посмотрел на свет. – Это что? – не понял Садовский. – Английские фунты стерлингов. – Дымов не сводил пристального взгляда с блондинки. – А вы знаете, друзья, это весьма примечательно. Наша знакомая не такая уж глупая, как это может показаться. Судьба Германии ей уже неинтересна. Когда руководство этой барышни выяснит, чем она занимается, ей не поздоровится. А ведь доктор Абель доверяет своей помощнице – иначе она не хранила бы фунты в домашнем сейфе. Значит, обыска не боится. Только, боюсь, фрау Маркс, вы не с теми связались. Британским спецслужбам будет трудно наложить лапу на лабораторию. Разве что на материалы вашей лаборатории… Например, на эти, – следом из сейфа вылетела завязанная папка. Влад ее поднял, развязал тесемки. Внутри обнаружилась пачка рукописных и машинописных листов. Беглого взгляда хватило понять, что это рабочие документы, графики, диаграммы, химические формулы, результаты исследований и экспериментов. Каждый лист имел полупрозрачный печатный оттиск – гитлеровский орел, вцепившийся в свастику, и гриф «секретно». – Вникать не будем, пусть разбираются специалисты. Думаю, здесь не все бумаги, которые вы хотели передать британцам. Когда намеревались добрать остальное? Завтра, послезавтра? Вас ведь не досматривают на КПП? Начальство вам всецело доверяет. Итак, фрау Маркс, теперь вы понимаете, что наш провал автоматически влечет ваш провал. Будем сотрудничать? – Ладно, ваша взяла, – проворчала женщина. Глава десятая Путь из городка оказался тенист – хотя он фактически состоял из трех улиц. Изображали пьяных офицеров, снявших в кабаке проституток. Садовский и фрау Маркс шли первыми. Волосы женщины прикрыли беретом, чтобы не резали глаз. Садовский обнимал ее за плечо. На другой руке висела накидка, скрывающая пистолет, упирающийся в бок блондинки. Патруль вывернул из переулка, но не застал врасплох. Рамона визгливо смеялась, Дымов обнимал ее за талию и фактически висел на девушке, ноги путались и подгибались. – О, дорогая Дайна, вы так обворожительны… – пьяным голосом бормотал Дымов. – Это наша последняя ночь, завтра едем воевать и всыплем большевикам по первое число! Ты же будешь горячей сегодня ночью, крошка Дайна? Рамона лепетала, что готова поддержать непобедимый рейх ударной работой в тылу, и будет это делать еще лучше, если милый гауптман заплатит, сколько обещал! Истошно засмеялся Садовский, в этот момент фонари патруля и осветили трогательную сцену. – В чем дело? – грозно прорычал Дымов, прикрывая глаза от яркого света. – Солдаты, кто ваш командир?! Дернулась идущая впереди блондинка, и крик застрял в горле, когда мушка «вальтера» едва не распорола ей кожу. Проверять документы у подвыпивших офицеров патрульные не стали – дело житейское, все понятно. Унтер-офицер с пистолетом на поясе отдал честь, остальные просто прошли мимо. Разыгрывать спектакль пришлось еще какое-то время, пока вояки не скрылись за углом. Затем ускорились. – Неплохая фигура у фрау Маркс, говоришь? – прошептала Рамона. Влад проглотил смешинку, всмотрелся в лицо девушки. Оно сливалось с темнотой, только мерцали большие глаза. Рамона дышала как-то подозрительно. Видимо, обстановка навевала романтику. – А что не так? – усмехнулся Влад. – Сделал даме комплимент, все равно не оценила… Эта девушка, которую Влад машинально обнимал за талию, вдруг стала волноваться. Она сама не понимала, что с ней происходит. Еще вчера советские люди были ее заклятыми врагами. Сегодня она так не думала – по крайней мере про одного из них. Это противоречило жизненным устоям, Рамона злилась и нервничала, чувствовала себя не в своей тарелке. Но сила притяжения работала. Она смотрела майору в глаза, прижималась к нему. Иногда Садовский находил возможность обернуться, качал головой: эх, плохи дела у командира. Взаимоотношения этой парочки могли перечеркнуть успех операции. По примыкающей дороге проехали мотоциклисты. Громкий треск разорвал сонный покой городка. Пьяные офицеры их внимания не привлекли. Группа пересекла дорогу, устремилась к лесу. Тропа нашлась не сразу. Пришлось поспорить с Рамоной и в итоге со стыдом признать, что женщина права. Фрау Маркс предприняла вялую попытку сбежать, Садовский провел подножку и сделал ей строгое внушение. К запястью пленницы привязали веревку, второй конец которой Садовский намотал себе на руку. Немка шипела, как гадюка, но в этом шипении уже звучала обреченность. Группа ступила на лесную тропу… На поляну, где стояла машина, вышли через полчаса, предварительно свистнув условным образом. Время перевалило за полночь. Навстречу выбежали партизаны, они включили фонари, стали радостно кружить вокруг Рамоны. У девушки хватило благоразумия отстраниться от майора. И все же он поцеловал ее, когда остальные были заняты тем, что загружали в кузов связанную пленницу. И даже капитан Садовский пропустил этот яркий момент. Неожиданно для себя Влад обнял девушку за плечи, прижал к себе. Она открыла рот от удивления, он впился в него губами с какой-то страстной жадностью, и дрожь пошла по обоим телам, словно ток тряхнул их и вышел через пятки. Влад отступил, девушка, дрожа и пряча глаза, прошептала: – Зачем? – и стала мять отворот кармана, словно собиралась выхватить «браунинг» и пристрелить к чертовой матери этого наглеца! – Не знаю, прости… Он бросился помогать партизанам. Фрау Маркс мычала и лягалась. Только она могла видеть этот странный поцелуй. Женщина успокоилась, когда ее втащили в кузов и зафиксировали с помощью веревок. Комментировать увиденное ей было незачем, и она лишь ядовито усмехалась. Партизаны запрыгнули в машину. Кто-то помог забраться Рамоне. Девушка привалилась к борту и всю дорогу пребывала в задумчивости. Грузовичок трясся по проселкам, кузов ходил ходуном. Единственная целая фара освещала разбитую дорогу, окруженную деревьями. А когда от тряски лопнула лампа в последней фаре, настала полная темень. Луна спряталась за облака. Путь освещали фонарями, высунувшись из кабины, и многие пассажиры находили это забавным. На хутор Мирдзы въехали через сорок минут. Здесь находились оперативники, не участвовавшие в «вечеринке», и полтора десятка партизан, подтянувшихся с засекреченной базы. Валдис Скудра тоже присутствовал. – Кто это? – спросил он удивленно, осмотрев добычу. Блондинка свернулась в позе зародыша и ни на что не реагировала. – Это наш пропуск на секретный объект, – объяснил Дымов. – Позднее разберемся. Чувствую, ночка будет бессонной. Есть новости, Валдис? – Есть. – Партизан помялся, он не испытывал восторга от того, что предстояло сказать. – Мы доставили с базы рацию, теперь вы можете связаться со своим руководством. Аппарат американского производства, обеспечивает голосовую связь на удалении в тридцать километров. Похоже на то, что наступление ваших войск начнется завтра или послезавтра. Наступление, по-видимому, будет решительным, нацисты долго не продержатся. Подпольный центр отдал приказ продолжать оказывать содействие Красной армии. Наша группа вам поможет. – Отлично, – обрадовался Влад. – На сколько человек мы можем рассчитывать? – Не больше полутора десятков. Это предел. Данные люди имеют опыт ведения боевых действий, участвовали в диверсиях и перестрелках. За них я могу поручиться. Остальные штатские, они погибнут сразу же, как только начнут стрелять… – Я понял, Валдис, этого достаточно. Показывайте, где ваш иностранный агрегат. И пусть ваши люди приготовят к допросу фрау Маркс. Она крепкий орешек, но, надеюсь, до утра мы ее расколем. Соберите все стрелковое оружие, что есть в наличии, гранаты и взрывчатку. Тротил не надо экономить, в следующий раз он уже не пригодится. Радиоаппарат от горе-союзников заводился с толкача, как битый советский самосвал. Такое ощущение, что звонишь через коммутатор, просишь девушку соединить со Смольным… Связь была неустойчивая, помехи зашкаливали. Но полковник Барыкин, поднятый среди ночи, узнал голос Дымова, возбудился. Он орал, почему так долго, группу давно похоронили, что происходит, черт возьми?! Майор отвечал лаконично, качество связи не позволяло растекаться по древу. – Понял тебя, Дымов! – прокричал полковник. – Хотя и не совсем… Любишь ты, так тебя растак, наводить тень на плетень и все усложнять! Действуй по обстановке, ты знаешь, что надо делать! Инструкций нет, решай сам. Подполью из ЦЛС обещай золотые горы, пусть работают на нас. Придем в Курляндию – разберемся, в чем они вредны, а в чем полезны… У нас все готово к наступлению, войска укомплектованы, стоят на позициях, сигнал о начале наступления может поступить в любую минуту. Штурм не затянется, уж поверь. Координаты объекта, которые ты озвучил, уже обрабатываются! Как только появится возможность, мы туда выдвинемся, но сам понимаешь, не раньше, чем войска возьмут Лиепаю и погонят фрица на север. Так что ты держись там, Дымов… Ни о каких диверсионных группах или точечных десантах речь, понятно, не шла. Действовать предстояло мизерными силами. Три часа на сон, и за работу – до рассвета оставалось несколько часов. Часть партизан выдвинулась на свою засекреченную базу. К утру они обещали вернуться со всем необходимым. Люди не роптали, приказы командиров не обсуждались. «На самоубийство идем, товарищ майор, – охал и вздыхал Мишка Балабанов. – Небогато у нас с шансами. Ну, ничего, не привыкать, лишь бы дело сделать…» Немецкую форму, как могли, привели в порядок, привлекли к этому делу Рамону – как-никак, а женщина. Девушка выполняла все, что ей приказывали, находилась в каком-то трансе. Иногда искала глазами контрразведчика, морщила лоб и думала с таким усилием, что возникали опасения за ее здоровье. С фрау Маркс работали обстоятельно – при свете костра и фонарей. Она уже не думала о побеге, ушла в себя. Сначала повествовала скупо, односложно, каждое слово приходилось вытягивать клещами. Использовали только психологическое воздействие. Оправдания и отговорки в расчет не принимались. Дымов прояснил ей ситуацию. «Понимаем, фрау Маркс, вы не нацистка, недолюбливаете СС, фашистский режим, а звание обер-штурмфюрера получили по недоразумению. У вас было трудное детство, больные родители, вы просто любите свою родину, какой бы она ни была. Все так говорят. Давайте только по существу и ни капли лжи. Расположите нас к себе, фрау Маркс. Даю слово офицера: если вы нам поможете, то, как только операция закончится, я вас отпущу. Без всяких условий и прочих ограничений. Получите гражданскую одежду и уходите куда хотите, на север, на юг, плывите в Швецию брассом, нам безразлично. С женщинами мы не воюем, даже с такими, как вы. Вас устраивает мое обещание? Заметьте, оно дано в присутствии моих офицеров и гражданских лиц, которых трудно заподозрить в симпатиях к большевикам. Свои обещания я привык выполнять – пусть мне это и не нравится. У вас все равно нет другого выхода. Пуститесь в бега или поднимите тревогу – получите пулю в бок. Вы не фанатичка. Война проиграна. Сговора с британцами уже не будет – мы этого не допустим. Думайте, фрау Маркс. Возможно, вы умны и хитры, и надеетесь нас обдурить. На письме, которое лежало в ваших бумагах, значится обратный адрес в Лейпциге. Там живут ваши родители, верно? А Лейпциг в советской зоне. Зачем вам неприятности, фрау Маркс?» Загнанная в угол блондинка уже более охотно давала в течение нескольких часов показания. Она описывала объект, указывала расположение постов, наиболее уязвимые участки базы. Слабых мест в периметре хватало, этот объект никогда не охранялся как-то особо. Он находился глубоко в тылу, подпольщики не проявляли к нему интереса. За все четыре года на объект не было ни одного несанкционированного проникновения. Она рисовала дрожащей рукой здания, дорожки, береговую полосу. Дымов переглядывался с Пушкарем – в принципе, сходилось. Со скалы видели примерно то же. – Она не врет, – прошептала на ухо Влада Рамона. – Я наблюдаю за ее лицом – не врет. Всякий раз, когда Рамона к нему склонялась, мысли меняли направление. Это было приятно, но отвлекало. Блондинка продолжала давать показания. Сообщила, что эвакуация назначена на завтрашний вечер, ближе к полуночи. Активность начнется с наступлением сумерек. Все готово к отгрузке из лаборатории. Стащить это хозяйство на пирс – дело полутора часов. Эвакуируется руководство объекта, десяток лучших специалистов, вся документация и пробная партия препарата в специальных контейнерах, а также уникальное оборудование, специально созданное для производства данного вида продукции. Судно будет держать курс на шведский Готланд, но на сам остров оно заходить не будет, обогнет его восточную оконечность и направится к острову Готска-Сандён, который также принадлежит Швеции. В тех краях не ведутся боевые действия. Есть договоренность со шведской стороной. Остров безлюдный. При разгрузке будут присутствовать представители американского Управления стратегических служб…