— В Теночтитлане у тебя будет шанс найти хорошего жениха, — подбадривала мать, — Возможно даже из семьи самого тлатоани! — Да-а-а, наш император богат на сыновей и племянников, — ядовито усмехнулся вождь. — Но если я выйду замуж, вернуться в Сочимилько уже едва ли получится, — произнесла Майя вслух, а про себя недовольно фыркнула: «Нет уж! У отпрысков тлатоани уже имеется по супруге, а то и не по одной. Оказаться младшей женой во дворце императора мало чести» Сердце Майоаксочитль снедала обида — так внезапно отец отправляет её, не объяснив толком к чему эта спешка. Теули находятся далеко на побережье, легенды о них сомнительны, быть может до Сочимилько они никогда и не доберутся, но она понимала — отец крепок в своих намерениях. Переубедить не получится. Позже, завершив трапезу, девушка поднялась и, пожелав доброй ночи, с тяжёлым сердцем удалилась в свои покои. — Майя, позволишь? — Тональнан бесшумно вошла в комнату дочери. — Конечно, матушка. Женщина села рядом в дочерью, обняла её за плечи и, тепло улыбнувшись, сказала: — Грустишь, мой Цветочек? Майя понуро кивнула. — Когда-то давно мне предстояла дальняя дорога, — начала Тональнан, — Меня везли сюда, в Сочимилько, к твоему отцу. Ох, и страшно же мне тогда было! — И как же потом? — Потом я вышла замуж, — мечтательно вспоминала мать, — Эхекатль всегда был мне добрым и понимающим супругом. Его любовь согревала меня в минуты нескончаемой тоски по дому. — Ты скучаешь до сих пор? — Нет. Великую радость мне принесли вы. Сначала Тепилцин, а затем ты, Майя. Вы — истинные дети Сочимилько. Вместе с вами я словно заново познавала мир, благодаря вам — увидела яркие краски своей новой родины. Помнишь, как вы доплывали до огорода господина Чимальи и приносили мне оттуда цветы? Ох, и ворчал он потом! — Он ворчал, потому что Тепилцин воровал для меня молодые початки маиса, — смахивая слезу и улыбаясь, вспоминала Майя, — Они были очень тонкие и сладкие. Мы набирали их столько, сколько могли унести, а потом, развалившись под деревом и прячась от солнца, с наслаждением их поедали. — Я хочу, чтобы ты сохранила тёплые воспоминания в своём сердце, — заключила Тональнан, — И постаралась понять: для нас с отцом ты самая большая драгоценность. Твоя жизнь важнее всех сокровищ Анауака, и наш долг — сберечь тебя. — Знаю, мама. Иного и не подумаю. — ответила Майя, крепко прижимаясь к матери. *** Ранним утром, пока ещё сонный морок окутывал город, Майоаксочитль вышла в сад. Она прошла по дорожке, что вела к небольшому причалу, села в маленький каноэ и отправилась к плавучему острову, где крестьянские дети соорудили себе шалаш в зарослях маиса. Город Сочимилько расположился на одноимённом озере и был буквально соткан из множества островков, соединённых каналами и плавучими садами, потому местные жители с малых лет умели управлять каноэ. Лодка девушки бесшумно скользила по водной глади, сопровождаемая умиротворённым пением птиц и окружённая пёстрыми огородами, умело сооружёнными на специальных деревянных сваях прямо на воде. Вдалеке меж островков лёгкой дымкой тянулся сизый туман, скрывая от взора маленькие крестьянские лачуги, а позади оставалось поместье касика, молчаливо смотрящее вслед. Юной Майе не дозволительно было уходить из отчего дома без сопровождения, но иногда ей всё же удавалось ненадолго улизнуть, как это случилось и сегодня. Добравшись до островка, дочь вождя сошла на берег плавучего сада, прошла по прохладной утренней тропинке и села под раскидистым деревом возле маленького детского «убежища». «Едва ли у меня получится вот так свободно разгуливать по великому Теночтитлану, — горько усмехнулась Майя про себя, — «Боюсь, там мне и шагу не дадут ступить без сопровождения чичиуакатль[5]» Дочь вождя не раз бывала в Теночтитлане и знала этот великий и по-настоящему суровый город. Она пребывала в смешанных чувствах: с одной стороны, мысль о жизни в столице захватывала и казалось, открывались новые горизонты, с другой — уже сейчас Майя чувствовала щемящую боль от тоски по родному краю, словно отрывали частичку её самой. Тоже самое она чувствовала, когда брат отправился в столицу на службу к тлакатеккатлю[6] Куаутемоку. А ещё эти теули! Майя не любила разговоры о теулях, что всецело занимали отца последнее время. Она помнила, как однажды в детстве мать рассказывала, будто великий бог Кетцалькоатль, «Пернатый Змей», покидая Анауак, пообещал вернуться вместе со своими детьми на огромном корабле со стороны утренней зари и принести мир, покой и процветание их великой стране. Ацтеки всегда помнили его обещание, и сейчас шла молва, что пророчество сбывается — бледнолицые сыны Кетцалькоатля прибыли в Анауак, чтобы нести мир и процветание великой империи. Так или иначе, юной дочери вождя совсем не хотелось менять свой привычный уклад жизни. Ещё некоторое время Майоаксочитль пребывала в меланхолии и вела диалог сама с собой, наблюдая как медленно на горизонте встаёт оранжевое солнце, облачая в золото урожай маиса. Рассвет неминуемо приближался, и не желая заставлять родителей волноваться, Майя поднялась, снова села в свой маленький каноэ и отправилась домой. ---------------- [1] год Первого Тростника — 1519 год от Рождества Христова [2] тлатоани (tlatoani) — правитель, император [3] Анауак — в данном контексте территория центральной Мексики с захватом части побережья Мексиканского залива [4] год Второго Кремня — 1520 год [5] чичиуакатль (chichihuacatl) — в данном контексте «няня», «гувернантка» [6] тлакатеккатль (tlacateccatl) — военачальник, командир Глава 2 - Тепилцин Солнце стояло высоко, когда отряд Тепилцина приблизился к дому Эхекатля. Едва узнав о решении отца отправить сестру в столицу, воин прежде всяких дел поспешил к тлакатеккатлю Куаутемоку, чтобы просить разрешения лично сопроводить Майоаксочитль в Теночтитлан. Куаутемок возражений не имел и лишь шутливо сказал: — Что ж, если это необходимо, отправляйся за своим прекрасным Цветком, что растёт во славу Сочимилько. Внешне дети Эхекатля «делились» поровну: старший Тепилцин походил на отца, унаследовал высокий рост, силу и стать, а младшая Майоаксочитль была такой же миниатюрной как мать с длинными шёлковыми смоляными косами, миловидными чертами лица и игривыми ямочками на щеках. Сдержанный, но жизнерадостный Тепилцин и любопытная, строптивая, но склонная к меланхолии Майоаксочитль очень друг друга дополняли и в детстве были не разлей вода. Юная Майя даже намеревалась отправиться вместе с братом в кальмекак[1] изучать военное искусство, а узнав, что девочек туда не берут, расстроилась страшно, отказывалась есть и нарочито громко протестовала. Тепилцин имел звание воина-орла и служил в особом подразделении ацтекской армии. Воины-орла и воины-ягуара представляли собой ведущий военный класc, который состоял из самых храбрых бойцов, имевших благородное происхождение и захвативших наибольшее количество пленных в бою. Из всех воинов Анауака они были самыми опасными — пленение врага показывало силу воина гораздо лучше, чем просто убийство вражеских солдат на поле боя. Тем временем путь к Сочимилько вёл через множество каналов озера Тескоко, и путешественникам приходилось обходить плавучие сады — чинампы. Каноэ скользило по водной глади среди пёстрых красок богатого урожая плавучих огородов, будь то жёлтые початки маиса, гроздья красного жгучего перца, неуклюжие рыжие тыквы, алые томаты или сочные авокадо. Обилие плавучих островов, созданных руками человека, являлось гордостью местных жителей и одним из самых значимых изобретений ацтеков. Чинампы давали несколько урожаев в год, а в дождливые сезоны на приподнятые поля постоянно добавлялось органическое вещество водных растений, что позволяло поддерживать плодородие почвы на высоком уровне. Благодаря такому изобилию, ацтеки обеспечивали себя необходимым продовольствием даже на островах, не располагая большими площадями почвы, пригодной для возделывания. Сам Сочимилько располагался на одноимённом озере, впадающем в Тескоко, южнее столицы, а по водной границе соседствовал с городами Кулуакан, Тлалпан и Куитлауак. Приближаясь к родному краю, Тепилцин мечтательно вздохнул, возвращаясь к местам своего детства. Воин-орла никогда не считал Теночтитлан своим домом, несмотря на то, что в столице уже успел обзавестись жилищем и семьёй, а его кроткая и нежная супруга Козамалотль и вовсе готовилась подарить ему первенца. Когда небольшой отряд Тепилцина прибыл в город, вождь Эхекатль тепло поприветствовал сына и его воинов и пригласил в дом. — Какие новости, сын мой? В добром ли здравии твоя супруга Козамалотль? Признаюсь, твой визит — неожиданность для нас. — Всё хорошо, хвала Богам. Моя драгоценная жена готовится подарить мне сына, будущего славного воина Теночтитлана. — улыбнулся Тепилцин, — Я отправился, как только узнал о твоём решении, отец. С позволения тлакатеккатля, решил лично сопроводить Майю в Теночтитлан. — Это мудрое решение, Тепилцин, — Эхекатль по-отечески потрепал сына по плечу, — Никто лучше тебя не защитит нашу славную Майоаксочитль. В это мгновение дочь вождя, запыхавшись и в чрезвычайном волнении, вбежала в дом, радостная от вести о прибытии воина-орла. — Тепилцин, братец! Как я рада тебя видеть! — выпалила девушка и без стеснения крепко обняла брата. — Не торопись, юная киуапилтцинтли[2], позволь брату отдохнуть. — с напускной строгостью сказал отец, — Обещаю, завтра мы устроим небольшой праздник. А тебе Майя, необходимо быть готовой к скорому отплытию в Теночтитлан. — Да, сестра, — подтвердил Тепилцин, — Времени мало. Я вынужден вернуться в столицу как можно скорее. Отправимся через два дня. *** Следующим вечером был разожжён большой костёр, а городские жители показывали своё куикатламатистли«искусство пения» в честь прибытия Тепилцина. Музыка и танцы занимали особое место в жизни ацтеков — в каждом городе, для каждого правителя была установлена обязанность содержать ансамбль певцов и танцовщиц, оплачивая им установленное жалованье. Считалось, что каждый музыкант «пел» своим инструментом, но на первый план выступала совсем не красота звучания, а внушительность производимого звука. Майя очень любила ритмичные звуки уэуэтлей, вертикальных цилиндрических барабанов, в сочетании со звуками духовых инструментов и музыкальных раковин атекоколли. А ещё она очень любила танцы! В тот день Майя едва могла усидеть на месте, дожидаясь выступления танцовщиц, а когда с ритуальными танцами было покончено — сама пустилась в пляс. Будучи юной и гибкой, всю свою тоску от неизвестности, что ждала её впереди, она отдавала танцу, гармонично сплетая движения в один единый комплекс, вызывая восхищения зрителей и гордость вождя. На ноги она надела браслеты из ракушек и топала в такт ритуальным трещоткам, сливаясь с общим ансамблем звуков и являя собой важную деталь, украшавшую торжество. Прыжок влево, затем вправо и резкий головокружительный поворот; удар ногой в такт барабану, удар второй и снова лихой пируэт. Голову дочери вождя венчала корона из перьев, длинные концы которой, ниспадая, крепились к рукам и каждый поворот она сопровождала широким взмахом кисти, имитируя полёт орла. Этот танец включал в себя множество поворотов и широких прыжков и требовал от выступающих мастерства владения тяжёлой неподатливой ритуальной атрибутикой. Его невозможно исполнить, не зная движений и не владея своим телом в совершенстве. И дочь вождя, гордость касика Эхекатля, блестяще показала свои способности. Поздней ночью, когда звуки празднества стихли, а звёзды уже ярко освящали величественный теокалли, Майя тайно пробралась в покои Тепилцина. Она помнила, как в детстве они с братом тайком от родителей и слуг болтали и играли всю ночь до утра, а потом и вовсе могли уснуть, свернувшись калачиком рядышком друг с другом. Когда девушка вошла, Тепилцин ещё не спал. Он вопросительно выгнул бровь и, едва улыбнувшись, спросил: — Не спится? — Разрываюсь от нетерпения поболтать с тобой. — лукаво подмигнув, Майя плюхнулась на циновку рядом с братом, — Сначала вы отправились с отцом к жрецам, затем тебя пытала вопросами мать. Ну, что ж, настал и мой черёд. — Я почти забыл, что в отчем доме мне от тебя не спрятаться. В Теночтитлане, увы, наши праздные беседы станут невозможны. — Из-за Козамалотль, твоей супруги? — Не только. В столице мне приходится часто отсутствовать по долгу службы. Когда я вернусь в Теночтитлан, принц Куаутемок отправит меня с отрядом Текуантокатля в Точтепек. — А зачем Текуантокатлю в Точтепек? — шутливо уточнила сестра. — Патруль приграничных территорий. Тласкаланцы совсем потеряли страх в последнее время. Кроме того, возможно, нам придётся отправиться дальше к побережью... — Там же теули? — округлила глаза Майя, — Вы хотите отправиться на разведку к теулям! — добавила она, понимая, что её догадка верна. — Это будет ясно, когда прибудем в Точтепек, — пожал плечами Тепилцин, — Дальнейшие планы командующего мне не известны. — Я слышала, Текуантокатль, кхм, сложный человек, — сестра посмотрела на брата некоторым сочувствием. — Мне не доводилось служить у него, — уклончиво ответил он, — Однако, я тоже слышал, что он строг и нетерпим к ошибкам. С другой стороны, он всегда приводил наибольшее количество пленных. Это ли не показатель мастерства командира и его воинов? — Ага, а ещё замучил с десяток рабынь...