Нападение и атака. Черный дар итилири замораживает вены, будто северный ветер лозы зимой, и на губах — лиловый цвет виноградных ягод. Но ведь наверняка есть возможность забрать… Если… Встреча оставила новые шрамы на коже обоих, но — мужчины находились в уважении друг к другу. Уж не знаю, как насчет войны и экономики, но взаимодействию в сфере обмена знаниями, кажется, начало положено. Лисы хитры. И ван понимает прекрасно, что две расы будут гораздо сильнее вместе. — Я попросил Аларика… подтвердить, что он сможет защитить свою женщину, — прикрыв веки, говорит ван. Ну разумеется. А для церемоний время еще найдется. Возможно. — Аларик и его родители, правящая чета, просят позволения посетить род Блаэри. Веснушки на бледной коже стали будто темнее, в цвет гречишного меда. Дроу уверены, что им ничего не грозит в нашем доме? Очень зря. Луна в ипостаси плодовитой женщины — будто тусклая золотая монета. Возможно ли купить за нее покой? Томас Блаэри сумеет. Он поделился воспоминаниями с нами, и я знала, как это было. В тот день, говорил отец, она услышала призыв. Шла по топким болотам, не оставляя следов. В изящных пальцах, унизанных перстнями с бирюзой — говорят, в камень этот превращаются кости умерших от горькой любви — скорлупа бледно-голубая, с коричневыми крапинками. Тонкий длинный язык мелькает быстро, и желток тает. — Чего ты хочешь? Мать обмана смотрит прямо в глаза, усмехается холодно, и холод этот, кажется, способен запечатать кровь в венах. Но маг давно не боится. — Мне необходимо защитить свой дом и свою семью. Я прошу твоей силы. Луна отбрасывает ненужную уже скорлупу — жаль, жизни в ней ни на каплю не осталось, — и касается безымянным пальцем уголка губ. — О, вот как. Меня это должно интересовать? Отец склоняет голову к плечу, и белые почти пряди касаются щеки. — Почему нет? Оружие служит лучше, если заботиться о нем и лелеять. Смех ее резкий, высокий, будто птичий клекот. — Пусть так. Чем заплатишь за мою благосклонность? Отрез шелка брошен в сторону, и у ног сэра Томаса остается подношение. Грудная клетка вер-льва, убитого им лично. В костях светлого достаточно тепла, и Луна насытится. Маг действительно желал, чтобы вечно Отражающая смогла хоть немного утолить свой голод. Мать обмана ломает легко ребро, самое нижнее, и лакомится им, будто сахарной конфетой. Жмурится довольно. — Возьми, — Луна протягивает ладонь, исчерченную темными линиями, а на ней — тонкая ветвь белладонны. — Прикрепи над входом, и если кто задумает зло против тебя ли, против твоей женщины или дочери — иллюзии заманят его в свою паутину и осушат до дна. Именно потому сейчас я глубоко вздохнула и сказала: — Отец, матушка, думаю, мы должны хотя бы познакомиться с ними. Будут ли итилири оскорблены, если мы откажем им? Несомненно. И вряд ли недовольство выразится только в словах. Сэр Томас попробовал, остры ли Близнецы — отражение того серпа, что на небе. Остры — и перышко надвое легко перережут. Кивнул, соглашаясь с моими словами. Разумеется, в личных покоях Альберта существуют определенные ограничения, но клятве Блаэри ван верит, а серпов не боится. Управляться с ними он вряд ли сможет, а вот нейтрализовать — вполне возможно. Слишком много энергий этого мира питают правителя. Леди Сиенна поправила и без того идеально заколотую камею из малахита на вороте своей блузки и невозмутимо сказала: — Ждем их в час после захода дневного светила, через три малых круга. По дороге домой я думала почему-то о том, что прекрасные корзиночки с компотом из ревеня мы так и не попробовали. Глава 2 Той ночью мне, естественно, не спалось. Сделав себе крепкий кофе с щепоткой красного перца, я забралась с ногами в любимое кресло, намереваясь ознакомиться с трактатом об устройстве мира итилири, любезно предоставленного мне из секретного отдела библиотеки вана. За окном — предрассветные сумерки цвета шелковичного вина, старые страницы пахнут гвоздикой и мускатом. Я в своем доме, и все дышит покоем, но читать я… боюсь? Это ведь нормально, волноваться о будущем. Вот только кто же знал, что будущее наступит так скоро. Естественно, я обладала определенными достоинствами, которые делают девушку привлекательной для мужчин — происхождением из древнего и сильного рода, предположим, — и осознавала, что без брачных предложений не останусь. Но думалось об этом туманно как-то — в конце концов, я еще очень молода. Впрочем, для вступления в брак мой возраст уже допустим. И кажется, родителям осознать этот факт еще тяжелее, нежели мне. Признаться откровенно, принц меня заинтересовал. Каково это — жить, слыша голоса мертвых, их мольбы и проклятия? Делиться с ними своей кровью? Какую игру он ведет? Возможно ли, что демонстрация способностей все же была угрозой? Решительно отставив чашку с остывшим кофе, я обратилась к фактам. Как оказалось, мир Феантари весьма богат ценными ископаемыми. Процветают животноводство и земледелие, — правда, плодородность почв весьма умеренная. Дроу воинственны, и их армия много времени проводит в походах. С кем они воюют? Почему? Основные способности — некромантия и Хаос. То есть, теоретически, каждый из них способен превратить любое кладбище в неспокойное? Великолепно просто. Женщины пользуются равными с мужчинами правами, утверждает автор. Активно участвуют в политической и социальной жизни. Воодушевляет. Справедливость мне по душе. Но что насчет обязанностей? Гильдии работников, ремесленников, торговцев и земледельцев пользуются серьезными льготами. Что же, это правильно — для развития экономики. Ритуалы итилири — как бытовые и войсковые, так и призванные поддерживать равновесие и верную циркуляцию энергий — весьма жестоки. Вот это меня почему-то вовсе не удивило. Поклоняются Северному ветру. Я задумчиво накручивала локон на палец. Аларику необходима кровь, чтобы кормить свое божество? Возможно. Мне для того же необходимо молоко. Интересно, как он воспринимает этот аспект своего служения? Система замкнута, продолжает почтенный исследователь. Темные эльфы весьма решительно пресекают вмешательство в свои дела — за исключением тех случаев, когда контакты с иными расами могут быть им полезны. Как мило. Принц считает, что брак со мной может быть выгоден ему? Наверное, это должно мне польстить. Аларик Астис, наследник правящего Дома, прозван Волком. Весьма серьезно. Но оправдано ли? По тону автора я поняла, что поведения принца он не одобрял. Не думаю, правда, что самого дроу это хоть сколько-нибудь заботило. Несколько Кругов после возвращения Аларика из плена были ознаменованы в общей истории многими кровавыми сражениями. Кто его пленил? Как это произошло? — Даже не знаю, что во всем этом более забавно: вопросы — или ответы на них, — сказала я родителям на следующий день за обедом. Откусив блинчик, я поморщилась. Что придает горечь лимонному джему? Наша тревога, быть может?