— Заправлен? Бензином, в смысле? — уточнил Иван. — Ну а чем? Салом, что ли? У меня рядом с домом, на той же улице, заправка хорошая. Знаешь, где бензин не разбавляют ослиной мочой. — Меня всегда интересовало, где эти недобросовестные заправщики постоянно берут ослиную мочу? — хмыкнул Иван. Кречет расхохотался. — Хорошо, значит, Голованов заправился. Что дальше? — А дальше он меня там высадил и уехал. А я пешком до дому дошел. Иван остался в Нижнем Новгороде до следующего утра. В местном управлении поговорил с экспертом-механиком, и выяснилась странная вещь, которая не давала Ивану покоя всю обратную дорогу в Киров. Машина Голованова, обнаруженная практически на выезде из города, в десяти километрах, не больше, от места заправки, стояла около магазина «Копейка» практически без топлива и с битым крылом. Как на интервале в десять километров Голованов умудрился разбить крыло и растратить весь бензин — неизвестно. Получается, двенадцатого августа Голованов уехал из Нижнего Новгорода с полным баком — а это в случае с его «Мицубиси» шестьдесят литров. При среднем потреблении на трассе одного литра на десять километров Голованов должен был развернуться где-то посредине пути и вернуться к «Копейке», по дороге разбив где-то крыло. При этом он никому не сообщил о том, что с ним что-то случилось, не позвонил жене, не сказал, что возвращается в Нижний. Далее, оставив машину около «Копейки», Голованов неведомым образом попал в лес в Кировской области. Место, которое ему вообще было не по дороге. Место, где перед рассветом он был зверски убит. 32 Алиса обнаружила, что дело передали Бахтину, самым неприятным образом, когда тот позвонил, чтобы заново ее допросить. Она не стала возражать, спокойно ответила на все его вопросы, снова объяснила, что никогда не ездила на дачу к отцу, что в последний раз была там, наверное, пятнадцать лет назад, когда еще была жива ее мать. Что — нет, никто не вступал с нею в контакт с тех пор, как отец умер, и что — нет, она еще даже не начинала заниматься вопросами наследства. Договорив, Алиса подождала, пока возмущение уляжется и восстановится дыхание, а затем набрала номер Ивана Третьякова. — Это что же значит? — спросила она самым спокойным тоном, на который была способна. — Вам стало скучно заниматься этим делом и вы передали его какому-то стажеру? — Алиса? — удивился Иван. — Какому стажеру, о чем вы говорите? — Мне только что звонил некто оперуполномоченный Бахтин и спрашивал, уверена ли я, что не убила отца ради наследства. А то ему бы лично эта версия очень помогла. — Вот же черт упертый, — в сердцах воскликнул Иван. — Вы меня извините, я только вчера приехал из Нижнего Новгорода, работы — просто невпроворот, а Бахтин — он у нас как бульдог. Если ему дали команду, он уж вцепится, не отпустит. Так и будет болтаться на ноге. — Интересно, как и кто же ему отдал такой приказ вцепиться в меня? — холодно уточнила Алиса. — Поверьте, вам незачем даже обращать на него внимание, ваша нога в безопасности, — успокоил ее Иван, косясь на соседей по хостелу — тому самому, где он уже ночевал после Нового года. — Почему он занимается делом маньяка? — спросила Алиса напрямую. Сосед с койки рядом вздрогнул — услышал — и встретился взглядом с Иваном. Пришлось выйти из комнаты. Иван пообещал заехать к Алисе сегодня же вечером и все объяснить. Что именно он собирался ей объяснить — он и сам не знал. Все последние дни он пытался проследить за движениями Черного Воина, пытаясь угадать его следующий ход. Поймать раньше, чем тот доставит жертву на точку. Поймать до того, как Черный Воин усыпит еще одного человека. А в том, что он это сделает, у Ивана не осталось никаких сомнений. Третьякову удалось найти еще одно тело, как раз там, где они с Алисой и подозревали. На участке между Гайдами и Тошкином, ровно в двухстах километрах от каждого пункта, была убита женщина, Людмила Викторовна Жданова, тридцати двух лет, местная жительница, работавшая на агропромышленном предприятии в Кирове, а точнее, в поселке Дороничи, входившем в состав города. Жданова была в разводе, у нее осталась маленькая дочь, которая жила с бабушкой и дедушкой. Жданова девятого апреля поехала в гости к приятельнице в город Омутнинск и исчезла тем же вечером. В последний раз живой ее видели на вечерней службе в храме Троицы Живоначальной на берегу Омутнинского пруда, — очень красивый храм, построенный в старых славянско-византийских традициях, белый с зеленой крышей и луковками куполов. После вечерней службы подруги тепло попрощались, и Жданова отправилась на автостанцию, чтобы уехать в Киров на попутке, которую она нашла на «Блаблакар». Больше ее не видели живой. Конечно, начальство обрушило на Третьякова целую обойму угроз и предупреждений, стоило ему только донести до них информацию о том, кто на этот раз стал жертвой Черного Воина. Как угодно, что угодно, но чтобы не было и намека на религиозный подтекст в этих преступлениях, иначе «заманаемся пыль глотать», кричал Мануйлов по телефону. Мало того что Губаханов был, так сказать, представителем национального меньшинства, что давало основания предположить расовый подтекст. А теперь что? Убита русская женщина, верующая, да еще на пути из храма? Нет, это плохо. Лучше было бы иначе. Лучше бы ты, Третьяков, какого-нибудь еще бомжа нашел. Третьяков слушал вполуха. Лично он не видел никакого подтекста, никакого «официального заявления» в действиях Черного Воина. Конечно, плохо, что найдена вторая женщина, но Иван подозревал, что не пол ее привлек убийцу, а скорее, тот факт, что ей нужно было добираться до Кирова, и добираться на автомобиле. Когда изуродованное тело Ждановой было найдено в кювете неподалеку от деревни Черная Холуница, первым делом под подозрение попал водитель «Блаблакар», однако выяснилось, что Жданова от заказа отказалась. Сама отказалась, в приложении. Машина «Блаблакар» с тремя пассажирами/свидетелями отбыла из Омутнинска без нее, а на карту Ждановой вернулся аванс. Почему? Следователь, занимавшийся делом, в телефонном разговоре с Иваном предположил, что Жданова нашла другой способ попасть в Киров. Это было самым логичным, самым простым — а значит, вероятнее всего, правдой. Решила добраться до Кирова попуткой, наверняка Черный Воин предложил ей доехать бесплатно. В этом просматривался стереотип. Точно так же Черный Воин заманил Губаханова и Багаева в Саранске: предложил подвезти, якобы ему по пути. Возможно, и Жданова каким-то образом пересеклась с Черным Воином и решила сэкономить деньги — триста пятьдесят рублей. Именно поэтому она могла отказаться от заказа, таким образом определив свою трагическую судьбу. Нашли Жданову только весной, отчего точное время смерти определить не представлялось возможности. Полную биохимию крови тоже не проводили, сделали только основные анализы. Жданова была трезва, ужинала за несколько часов до смерти — содержимое желудка успело почти до конца перевариться. Именно поэтому датой убийства было поставлено десятое апреля. Зато локация места убийства была определена с идеальной точностью и в полном соответствии с тем, что ожидал Третьяков. Координаты банки Ципарского помещали Жданову ровно на линию между локациями убийств Шиткиной и Голованова. На двухсотом километре от каждого из них. Причиной убийства посчитали сексуальный мотив, хотя следов насилия так и не было обнаружено. С другой стороны, как и в случае с Головановым, со Ждановой была снята вся одежда. Какой еще мотив, кроме сексуального? Мало ли каких извращенцев носит земля. Иван, конечно, придерживался другого мнения. Не поэтому Черный Воин раздевает жертвы. И не всех он раздевает, если на то пошло. Сказать точно, зачем именно убийце нужно оголять тела, Иван не мог, но предполагал, что делает он это для удобства доступа. Для того, чтобы было легче достать до тела. Жданову убийца ударил ножом четырнадцать раз, и каждый раз так, чтобы было много крови. Бил по артериям, по венам. Словно желал искупаться в крови жертвы. Окончательно сомнения в связи всех этих убийств отпали, когда Третьякову принесли фотографии. Обнаженное мертвое тело Ждановой распласталось по земле лицом вверх. Истерзанный витрувианский человек Леонардо Да Винчи. На изрезанном, окровавленном теле не было живого места, однако при детальном рассмотрении Иван вдруг обнаружил нечто, заставившее его подскочить на месте. На животе Ждановой виднелась неумело сделанная, но вполне отчетливо читавшаяся надпись: И-НА 33 Алиса стояла на ветру и смотрела вдаль. И молчала. Она не шевелилась так долго, что Иван забеспокоился, все ли с ней в порядке. Он встретил ее на выходе из главного здания Университета. — Я понимаю, что это преждевременно, но, с другой стороны, дела действительно никак между собой не связаны, — пробормотал Иван, поднимая плечи так, чтобы спрятаться от ветра. Лицо Алисы было не то чтобы спокойным — каким-то неживым, как у поставленного на паузу робота. Она продолжала молчать, и от этого Иван испытывал непреодолимую потребность говорить. Заполнять паузу. — Мы нашли еще одно тело, и оно лежало просто идеально — именно там, с точностью до метра. Так что ни у кого нет никаких сомнений — наша теория верна. И именно поэтому дела не могут быть связаны. В убийстве вашего отца нет ни геометрии, ни географии нашего убийцы. Убийца всегда похищал людей — так и или иначе, мы не знаем, точно как, но ни разу, никогда он не убивал никого в доме. Ножевые ранения. Даты. Ваш отец не входит в серию, понимаете? — Моего отца убил Черный Воин, — вымолвила Алиса и повернула наконец голову к Третьякову. На ней не было шапки, и длинные волосы прилипали к лицу, мешались, поднимаемые ветром. «Как же она хороша», — в который раз подумал Третьяков. — Почему вы так уверены в этом? Нет ничего, указывающего на это, — покачал он головой. — Нет ничего, указывающего на противоположное. — Неправда. Я вам только что перечислил все, что указывает на противоположное. Мы вообще провели линию между убийством вашего отца и другими убийствами только потому, что в делах фигурировал флунитразепам. Больше эти дела не связывает ровным счетом ничего. — Мы что-то упускаем, — покачала головой Алиса. — Я согласна, мои утверждения нелогичны. Не знаю, почему я так уверена в том, что Черный Воин убил моего отца. Может быть, потому, что мне хочется верить, что я на пути к его поимке. Или оттого, какой страшной смертью умер отец. Настолько страшной, что кажется, это не мог сделать человек. Только кто-то очень черный, потерявший все человеческое. Как ваш Воин. Но вы правы, связи нет. Значит, вы нашли тело. Только одно? — Есть еще несколько возможных совпадений, но там география не так точна. Есть жертвы с ножевыми ранениями, найденные на расстоянии в триста километров, примерно, друг от друга, есть такие, что буквально в ста. — Это не те, — тут же отмахнулась она. — Черный Воин всегда очень точен. — Алиса, вам не холодно? Мне, к примеру, очень холодно. Просто жуть, какая мерзкая погода. Может быть, я вас до дому подброшу? У меня машина запаркована на углу… Алиса посмотрела на Третьякова, словно пыталась на глазок определить степень его умственной неполноценности. Иван с запозданием вспомнил про ее фобию. Извинился, чертыхаясь про себя. Алиса махнула рукой, показывая, что это мелочь, ерунда. Не это важно. Спросила про найденное тело Ждановой. Иван рассказал о знаке, найденном на животе убитой. Знал, что не должен был. За разглашение материалов следствия — вплоть до увольнения. Но за годы работы он также хорошо усвоил, что действовать по инструкции и всегда следовать правилам — это путь в никуда. Без информации останешься и без связей, а огрести все равно можешь. Потому что наказывают не за что-то, а потому что это кому-нибудь нужно. Впрочем, с Алисой Морозовой он уже зашел так далеко, что лишняя пара слов ничего бы не изменила. Иван, продолжая дрожать от холода, рассказал Алисе про Губаханова и что начальство официально включило его в группу, у которой только одно задание — предотвратить убийство двадцать третьего марта. — Теперь уже ни у кого нет никаких сомнений, что мы с вами были правы. Наши специалисты сейчас выясняют локацию, ведут переговоры с местными властями. Если мы даже не сможем найти Воина раньше дня «Х», мы поймаем его на месте. — И что, его отпустят? — спросила Алиса. — Кого? Убийцу? С чего бы? — Губаханова отпустят после того, как поймают настоящего убийцу? — уточнила Алиса, и от ее взгляда Ивану стало не по себе. Все-таки как по-разному они видят мир. Третьяков хоть и не злодей, но плевать ему на судьбу Губаханова. Не то чтобы плевать, но Иван об этом не думал. Не входил Губаханов в зону его интересов. На свободе или в тюрьме Губаханова ничего хорошего не ждет. — Только если поймают настоящего убийцу, — покачал головой Третьяков. — И то, только в случае, если будет доказано, что этот Воин убил Багаева. Я имею в виду, доказано в суде. — Но ведь… он не убивал! — Глаза у Алисы расширились, она сделала шаг назад. — А суд постановил, что убивал. Алиса, Губаханову мы сейчас не поможем. А вот меня окончательно заморозить можем. Да и вас. Хотя про вас у меня есть определенные сомнения. Может быть, вы работаете на квантовом топливе и вам не бывает холодно. — Квантового топлива не существует. Если бы у нас была такая вещь, мы бы могли летать на расстояние в несколько галактик, но технически пока это просто абсурдная комбинация слов, которую может придумать какой-нибудь писатель-фантаст. — Алиса остановилась и посмотрела на откровенно смеющегося Ивана. — Шутить изволите? Ладно, езжайте. — А вы? Пешком пойдете? По такой погоде? — Не бывает плохой погоды, только плохая одежда. — И отсутствие шапки, — добавил Иван, кивнув на нее. Алиса хмыкнула. — Я вообще-то пока что домой не собиралась, к вам просто вышла поговорить. — Домой не собирались? — опешил Иван. — У меня тут у друга комната в общежитии, — пространно ответила Алиса, и Иван почувствовал неудобство, словно он вошел без стука в чью-то спальню. Алиса с вызовом смотрела на него. Иван вспомнил про ее друга Криса, с которым разговаривал, собирая сведения об Алисе. Уж не к нему ли она намылилась? А вообще, это не его дело. — Я еще раз хочу подчеркнуть, Алиса, что без вашей помощи мы бы не вышли на след этого убийцы. Надеюсь, что и убийцу вашего отца мы тоже поймаем. — Вы поймаете, да, — кивнула она. — Вы мне сейчас так вежливо намекнули, что наше с вами сотрудничество окончено, и я, наверное, должна отойти в сторону и больше ни во что не лезть? — Нет, почему же! — возмутился Иван, тем сильнее, что именно это он и имел в виду. — Я просто хотел вас поблагодарить за помощь. — Вы даже близко не подобрались к нему, — сказала Алиса, и в ее голосе зазвенел металл. — Если вы сами этого не понимаете — мне вас жаль. — Чего я сам не понимаю? — разозлился Иван. — Нужно больше данных. Вы нашли одно тело, а по нашим с вами подсчетам, тел должно быть одиннадцать. Понимаете? Одиннадцать. С четвертого октября по третье декабря. Вы ждете двенадцатое убийство, но что, если мы в чем-то ошиблись?