— В чем, например? Время исчезновения Ждановой говорит, что мы верно поняли последовательность. — Простая, линейная. Один Меркурий за другим. Так, да? — И двести километров. — А вас не смущает, что линий — две? В какой момент и где ваш Черный Воин перешел с одной линии на другую, почему он начал укладывать свои трупы в обратном направлении? Зачем вообще он это делает? Пока вы не ответите на эти вопросы, можете тыкать пальцем в небо. — Можем. Но это — наша лучшая попытка, Алиса. Двадцать третьего марта никто не умрет. Я вам это обещаю. — Тогда креститесь, — сказала Алиса, разворачиваясь к ступеням Главного здания МГУ. Иван в недоумении проследил за ней взглядом. Она прихрамывала, но даже не замечала этого. Она явно была зла и раздражена. Между прочим — на него. — Зачем креститься-то? Алиса обернулась. — А когда обещают — крестятся! 34 16 марта, пятница Москва Четкое понимание того, что нужно делать дальше, пришло к Алисе Морозовой внезапно, как по наитию. Она сидела в маленькой квартире в общежитии Главного здания, у своего друга Криса Моргана, с которым в последнее время проводила чересчур много времени. Это было неправильно, к тому же Крис мог истолковать ее присутствие неверно. Да, они вместе занимались курсовым проектом, к тому же дружили, но Крис был давно и всерьез влюблен в нее, и Алиса прекрасно знала об этом. Сама же Алиса относилась к Крису тепло и нежно и была готова ради него буквально на все — о чем неоднократно говорила ему. После того, как просила простить за то, что не любит его «в таком смысле». Френд-зона — так френд-зона. Крис был веселым парнем, легким на подъем. Сказывался менталитет: американцы в силу воспитания умеют сдерживать свои чувства и «дружить» с девушками. Да и потом, были у Криса и другие девушки. Кроме того, он чувствовал, что не в нем тут дело. Что «в таком смысле» Алисе Морозовой вообще никто и никогда не был нужен. А раз так, надежда умирает последней. Может быть, в один прекрасный день ему удастся сложить слово «Вечность» из букв «Ш», «И» и «Ш». Она его еще полюбит, нужно только подождать, и тогда она останется с ним навсегда. А пока он не унывал и приручал Алису, как в свое время приручал Изотопа, своего большого пушистого кота породы мейн-кун. Вообще-то котам в общежитии жить не положено. За «не положено» коменданту ежемесячно лично в руки отдавалась тысяча рублей. Изотоп Алису одобрял, любил лежать у нее на груди, принуждал ее чесать его кошачий лоб расческой-щеткой. Вот именно тогда, когда Алиса сидела на письменном столе и болтала ногами, держа на коленях Изотопа, она вдруг сказала вслух — самой себе: — Система! Черт возьми, это же примитивный уровень. — Что именно — примитивный уровень? — усмехнулся Крис. — Ты понимаешь, это же все как задача, которую просто невозможно решить, пока не объединить все данные в систему. Как в школе, да, именно так. Просто нужна система из двух или даже трех уравнений. Сможем решить систему — сможем найти все ответы. — Хорошо, — завелся Крис, убирая руки от клавиатуры. — Система уравнений. И какие у тебя есть общие неизвестные? — Во-первых, Х12 — место следующего убийства. Во-вторых, Y12 — время. — А я думал, что время в вашей системе задано прогрессией этого твоего Меркурия, — возразил Крис. — Зачем вычислять, если его можно подставить? — В целом — да, особенно в случае с Y12. Это будет двадцать третье марта. Однако есть и такие убийства, в которых мы не знаем точного времени, а кое-где время вообще не соответствует. В двух случаях. У этого тоже должна быть своя причина. Если я исхожу из того, что неизвестный убийца N — один и тот же человек во всех моих уравнениях, тогда время даст возможность вычислить неизвестную Z — причину, по которой он убил моего отца и этого парня из Егорьевска… Тогда нужно именно с ними и работать. Это же элементарно, Ватсон. Нужно ехать в Егорьевск! — Зачем в Егорьевск? И потом, кто поедет в этот твой Егорьевск? Это вообще где? У нас учеба, — принялся возражать Крис. Алиса рассмеялась. — Плевать мне на учебу. — Ты не поедешь. Как ты доберешься до Егорьевска, если в метро-то еле можешь заставить себя зайти? — Ты пойми, ведь вся эта геометрия, эти прямые линии, даты и время — все эти, так сказать, константы — они отражают некий алгоритм, который мы считаем уже решенным. Но в другой части системы — убийство в Уфе, в Нижнем Новгороде, убийство моего отца. Ни времени, ни геометрии тут нет. Но есть N, есть убийца, который называет себя Воином. И есть воин, которого убили в Великом Новгороде. Да, он воин игрушечный, фальшивый. Но воин, как ни крути. Витязь, варяг или кого там они исторически реконструировали. Разве это может быть совпадением? — Ты слишком много думаешь об этом убийце, — покачал головой Крис. — Хочешь, я одолжу тебе кота? Но Алиса уже подхватила пальто и выбежала в коридор. Крис бросился за ней. — Эй, чокнутая, ты сумку забыла. Своему Третьякову побежала звонить? Он же сказал, что ты в интересах следствия снова переведена в подозреваемые! — Это ничего, это ладно, — кивала Алиса, нажимая кнопки лифта — не останавливаясь, подряд. — Ты нам так лифт сломаешь. С двадцатого этажа пешком я ходить не люблю еще больше, чем ты на машинах ездить, — возмутился он, схватив ее за руку. Алиса посмотрела на Криса так, словно хотела попросить его о чем-то. Потом покачала головой. — Ты только помни: никому ни слова. Тайна следствия. Крис только фыркнул. Дома Алиса достала все материалы, которые скопились у нее за это время, и принялась заново раскладывать их на полу в гостиной. По убитому Курланову у нее имелась только выписка из дела относительно проведенной экспертизы и титульный лист этой самой экспертизы. Алиса набрала номер Ивана и не заметила, что кусает губы в ожидании, пока тот ей ответит. — Третьяков, — коротко бросил он после восьми гудков. — Это Алиса, — пробормотала она, обескураженная сухостью его голоса. — Я вас ни от чего не отрываю? Она всегда так спрашивала, это была формальность, дань вежливости, но в этот раз ее вежливость была использована против нее. Иван сухо ответил ей, что да, отрывает и что он перезвонит ей, когда сможет. И бросил трубку, оставив Алису хлопать ртом от изумления и негодующе дышать. Она не знала, что в этот самый момент Иван трясся в служебной «буханке» по извилистым дорогам в Майнинском районе Ульяновской области, а местный оперативник развлекался тем, что задавал Ивану разные дурацкие вопросы, стараясь побольнее задеть московского умника. Официально они занимались тем, что пытались очертить оперативный квадрат будущего возможного убийства и просчитать пути подхода к нему. Район был, так сказать, отдаленный, но и не «глухой угол». Как раз в духе Черного Воина. В самый географический эпицентр попадала лесостепь неподалеку от маленького поселка Игнатовка, в часе с лишним езды от Ульяновска. Поселок уютный, с деревенскими домами вперемешку с трехэтажками. Есть магазин, две школы, библиотеки и даже какая-никакая больница. Однако Ивана все это, скорее, огорчало, чем радовало. Чем больше поселок, тем сложнее организовать поимку убийцы. Тем более что сама локация отступает от края поселка на семь километров в лесостепь. Просторы вокруг Игнатовки были, как говорится, бескрайние. Русь-матушка, велика ты и необозрима! Когда Алиса позвонила Ивану, ульяновский оперативник, выделенный ему для разработки территории, как раз поинтересовался — ехидно, с поддевкой, — каким же образом их Черный Воин планирует доволочь до такой глуши свою жертву. На вертолете сбросит? Или у него трактор есть? Тут, мол, по весне по таким снегам да грязи и на тракторе, мол, сесть можно. Тут-то и позвонила Алиса. Конечно, Иван не смог с ней поговорить. Вместо этого он открыл почту, нашел там протокол осмотра места происшествия по Голованову — тот, что с фотографиями, и показал их оперативнику. Тот долго смотрел на обнаженное, изрезанное и изуродованное тело бизнесмена, валяющееся в лесу. — Видишь, тоже как с неба упал. До сих пор не знаем, как он его туда доволок. А другая жертва была выброшена в кювет на дороге в четырехстах километрах от Перми. Тоже просто так мимо не проедешь. Вот ты мне и скажи, как он туда попадает. А потом убеди меня в том, что он не прибудет сюда в соответствии со своим графиком двадцать третьего марта, забрав кого-то с улиц Ульяновска или даже вот этого самого поселка, Игнатовки. Может быть, бомжа, а может, и женщину — мать семейства, чью-то жену, чью-то дочь. А потом убьет и бросит — а где, я тебе прям сейчас покажу. Мы с тобой туда ножками сходим. Попробуем дойти. И там, на точке, которую я знаю с точностью до метра, ты мне скажешь, что я занимаюсь ерундой. Нет? Не можешь ты меня в этом убедить? В таком случае не трепись. — Иван выругался и замолчал. До конца дороги ульяновский оперативник тоже молчал, хоть и сопел, и только когда они остановились на границе деревни, он посмотрел на Ивана больной побитой собакой и спросил, зачем ему это нужно. Этому Черному Воину. Иван промолчал, потому что ему нечего было сказать. Он смог перезвонить Алисе только через час, и она была уже взвинчена до предела. На белой маркерной доске были выписаны все данные по Курланову — адрес регистрации, возраст, заброшенная, но все еще активная страница в ВК, которую Алисе удалось найти только потому, что в городе Егорьевске не так уж много Константинов Курлановых. На фото профиля к закрытой странице призраком улыбался живой, худющий, длинный парень в расшитой на славянский манер рубахе. Он стоял на холме, за его спиной, как зубы, торчали из земли огромные камни, выставленные полукругом — или вроде того. «Костя Витязь» — так Курланов называл сам себя в сети. Никогда бы в жизни не нашла. «Витязь» — это в графе «фамилия», вместо Курланова. Доступа к странице у Алисы не было. Алиса почувствовала злость и отчаяние. Ничего, ей не известно ровным счетом ничего. Разве только… попробовать… Алиса скопировала фотографию в буфер, бросила в программу обработки изображений — в ней Алиса готовила графики и диаграммы для Университета. Увеличила изображение, осмотрела. В нижнем углу стояла отметка: 12/07/2012. Алиса аж в ладоши хлопнула. Хоть что-то удалось выяснить. Затем она сохранила фотографию в своей папке и запустила на сервис «Яндекс», с помощью которого можно было найти аналогичные фотографии в Интернете. Аналогов найдено не было, зато система предположила, что на фотографии изображено нечто под названием «Ales Stenar». Алиса не успела уточнить, что это значит, когда позвонил Иван. — Что вам нужно? — спросила она — тон и ритм в соответствии с тем, как Третьяков сам говорил с нею час назад. — Извините, Алиса. Был занят. Готов вас выслушать, — ответил он устало, и Алиса поняла — не притворяется. Устал смертельно. Не важно, дело есть дело. — Вам нужно съездить в Егорьевск, Иван. Вам обязательно нужно поговорить с родителями и друзьями Курланова. Понимаете, ведь он же тоже был Воин. Может быть, в этом есть какая-то связь. Может быть, он тоже считал себя Воином Ина из клана, о котором говорил Губаханов? В любом случае это может быть связано. — Может быть, — согласился Иван слишком легко. — Я обязательно съезжу. — Когда? — спросила Алиса. Иван закрыл глаза и откинулся на сиденье в пустом автобусе. Любое следственное действие теперь означало для него тряску по три часа в каждую сторону, и за последние дни он исколесил Россию так, словно это были какие-то Мытищи. Он усмехнулся про себя. Когда же, ну когда он сможет сгонять в Егорьевск? Давайте прикинем. Сейчас он в Игнатовке, у черта на куличках. Едет в Ульяновск, в управление, на совещание. Оттуда, вероятнее всего, обратно в Игнатовку или, может быть, сначала в МЧС. Все это начинало напоминать дурацкое голливудское кино. До ретроградности Меркурия осталось семь дней. — Как только вернусь в Москву. Сразу съезжу, — пообещал он и еле удержался, чтобы не добавить: «Если понадобится». Перед операцией не стоит говорить такого, можно спугнуть удачу. Вот поймает — тогда и поговорит. — А вы где сейчас? — спросила Алиса таким невинным тоном, что Иван зло расхохотался. — А вы сами подумайте, вы же не глупая девушка. Где же я, где? — Алиса промолчала. — То есть сможете поехать в Егорьевск только после… — Точно! — кивнул он. — Только после. Сейчас нужно тут, на месте, решить море вопросов. Это такое место… Он, скорее всего, уже сделал какие-то приготовления. Тут полно подходов, дорог, дорожек и тропиночек. Не место, а сумасшествие какое-то. Ладно, простите, я с вами всегда нарушаю должностную инструкцию. Давайте я к вам заеду двадцать четвертого числа, к примеру. Вы не заняты двадцать четвертого числа? Алиса отключила связь. Она сидела долго, не меняя позы, смотрела на экран с фотографией улыбающегося Курланова, а затем вбила в строку поиска фразу Ales Stenar. Впрочем, еще до того, как стало ясно, что именно такое этот самый Ales Stenar, Алиса уже решила, что поедет в Егорьевск сама. В понедельник Крис Морган получил от Алисы сообщение — эсэмэску, — что ее не будет на лекциях и занятиях в понедельник и, возможно, во вторник тоже, простудилась на ветру. Он ничего не заподозрил, только отписался коротко — «ок». 35 Она не собиралась никого пугать, тем более исчезать с радара или отключать телефон. Это все — эмоции и случайности, от которых никто не застрахован, стоит только выйти из дома. Уж она, как никто, понимала это. И все же ждать нельзя. Что-то подсказывало ей, хоть она и не верила в сверхъестественные силы, в интуицию, что они могут что-то упустить. Слишком глобальные выводы они сделали из недостаточного количества информации. Они не знали главного, они не знали, зачем Черный Воин убивает людей. Не зная зачем, разве можно быть уверенным в том, каков будет его следующий шаг? Она решила ехать. Весь понедельник потратила, чтобы все продумать, написать Крису, «отмазаться» от Университета и добраться до Егорьевска. Она все продумала, насколько это было возможно в ее случае. Одна приятельница с факультета журналистики одолжила Алисе свое журналистское удостоверение. Они были не слишком похожи внешне, но Алиса знала, что люди редко смотрят на фотографии, они больше интересуются тем, что в удостоверениях написано. Большинству же вообще достаточно самого факта наличия удостоверения или даже простой готовности незнакомого человека выслушать. Осталось только придумать, как добраться до Егорьевска. Самым простым было нанять машину, но этот вариант она отмела как невозможный. Только в крайнем случае, когда не остается никаких других вариантов. Она хорошо помнила, как это было в последний раз, по дороге к… Как все ее мышцы задеревенели от нечеловеческого напряжения, которое она даже контролировать не могла. Страх всегда заливает тебя с головой, топит в ложке воды. Она решила ехать на поезде. Дело было даже не в статистике аварий, хотя, да, железнодорожный транспорт — самый безопасный — в сравнении с автомобилями-автобусами. Никакая статистика не сможет успокоить ее, ведь ее страх — он на бессознательном уровне, он иррационален и не связан с логикой. Нет, в поезде ей не будет легче, но поезд — самый предсказуемый, он следует по расписанию, идет по двум прямым линиям, параллельным друг другу, и это отчего-то успокаивало Алису.