Нечаев беспечно кивнул, а полицейский на земле тихо простонал. — Ты хочешь, чтобы он остался жив. — Алиса заметила у него в руках длинный блестящий нож с тяжелой рукоятью. — Тогда кто-то должен пролить кровь вместо него. Я бы не хотел, чтобы это была ты. — Тот голос… — О, у тебя еще остались для меня вопросы? Отец, отец, отец. Как мы привязаны к нашим корням, это же чудовищно. Ладно, что ты хочешь знать, Алиса из Страны чудес? — Этот голос — как он передал тебе видео? То видео, где ты убиваешь Карима Джуварлы? — Кого? — искренне недоумевал Нечаев. — Убийство в Лесных Морквашах. — Так его звали? — удивленно скривил губы он. — На самом деле его звали Га-Маюн. Бог-птица. Он нехороший бог, несет беду, но беда — это тоже часть жизни. Тоже часть того, что вы называете добром и злом. А видео? Кажется, я получил его по электронной почте сразу после звонка. — Он тебе звонил? Наблюдатель тебе звонил? — Наблюдатель? Да, Алиса, ты права, это его имя — Наблюдатель. Может быть, он и сейчас наблюдает за нами. Он приходил ко мне во сне, но самое забавное, что тогда он действительно позвонил. Так… по-земному, да? Полицейский шевельнулся, и Нечаев склонился к нему. Алиса воспользовалась моментом, выбросила вперед руки с пистолетом, нацелила его на Нечаева. — Отойди от него, — сказала она. Нечаев вздохнул и закатил глаза. — Мы ведь это уже проходили, Алиса, разве нет? Ты же не выстрелишь в меня. — Не обращая внимания на пистолет, Нечаев стянул с себя форменную рубашку и отбросил фуражку, оставшись по пояс голым. Поймав взгляд Алисы, он усмехнулся: — Чтобы тебе целиться легче было. — Я этого не хочу, но я это сделаю. — Не сделаешь. Никита улыбнулся и склонил голову вбок. Полицейский начал приходить в себя, простонал и приподнялся на локтях. Продолжая улыбаться, Нечаев размахнулся и со всей силы ударил того по лицу ногой. Алиса закричала, но Нечаев тут же перевел взгляд на нее — бешеные черные глаза. Что-то с ними было не так, с его глазами. Это сон, ужасный сон. Она должна его застрелить. Руки дрожали, и пистолет, к которому она так привыкла за последний месяц, стал чужим и тяжелым. Разбудите меня. — Стреляй, что же ты не стреляешь? — зло крикнул он. — У меня нет времени на этот цирк, коридор открыт, но у нас максимум минут двадцать. Отойди и не мешай, а то скоро сюда вернутся твои друзья, и мне придется убить гораздо больше людей. Нечаев отвернулся, ухватил мальчишку-полицейского за ноги и поволок дальше в лес. Алиса шла за ними, держа пистолет перед собой и пытаясь убедить себя в том, что сможет выстрелить. Коридор открыт. Мальчик стонет. Из Алисиных глаз текут слезы. Она их не замечает. — Видишь ли, Воином может быть не каждый, — говорит Нечаев с напряжением в голосе от нагрузки. Тащить тело тяжело. — Ты сражаешься с бесчувственным человеком. Ты не Воин. — Разве? А мне кажется, что на меня наведен пистолет, — возразил он, криво усмехаясь. — А ты, наверное, представляла себе эту сцену. Может быть, даже тренировалась. Но убить живого человека, Алиса, особенно в первый раз — это ведь сродни самоубийству. Я знаю, потому что в каком-то смысле я был рожден уже мертвым. Я не говорил тебе, что чуть не умер в родах? Это все из-за моего отца. Мать потеряла столько крови… Он говорил, а сам тащил тело жертвы. Его сила — физическая сила — просто поражала. — Ты не Воин, Алиса. Пока что, во всяком случае, хотя могла бы им стать. Тут нужно тренировать не тело, а дух. Чтобы душевная боль стала частью тебя, как хроническая болезнь, как сумасшествие, с которым смиряешься и учишься жить. — Он склонился и одним движением вспорол ножом форменную рубашку на полицейском. Тот простонал, его грудь и живот оголились. Бросив короткий взгляд на Алису, Нечаев выпрямился, как пружина, замахнулся — его рука взлетела вверх, и нож блеснул в ночи. Алиса сжала пальцы и нажала на курок. Звук выстрела был тихим, сработал глушитель. Алиса вгляделась в темноту, но тут же почувствовала что-то на своей шее. Холод. Острие ножа. — Я не думал, что ты все-таки выстрелишь, — услышала она восхищенный голос. Он звучал прямо у нее за ухом. Нечаев стоял за ней, его нож был у Алисиного горла. — Молодец. Я не ошибся в тебе. Скажи, тебя ведь уже не так пугают города и дороги? Знаешь, мы могли бы уйти отсюда вместе. Ты и я. Он давил лезвием сильно, вызвав пульсацию вены, Алиса почувствовала острую боль в руке. Нечаев кулаком выбил пистолет из ее ладони, и он улетел в небытие. Страх — тугая волна горячей крови по венам. — Но ты не пойдешь со мной. Коридор открыт, — прошептал он, — для тебя. Иди на свет. — Отойди от нее! — раздался до боли знакомый голос из леса. Третьяков стоял там, выставив вперед пистолет. — Отойди от нее и подними руки, если хочешь прожить следующие три секунды. — Нет. — Коридор все равно уже закрылся. Ты проиграл, Ингвар, и даже если ты убьешь ее сейчас — четырнадцатого убийства все равно не будет. Все кончено. Отпусти ее. — Ты ничего не знаешь об этом, — крикнул Нечаев, и нож врезался в Алисино горло чуть сильнее. — Это не игра, и я не могу проиграть. Если ты выстрелишь, ты попадешь в нее, и ее кровь прольется на эту землю. Если ты не выстрелишь, я воткну в нее нож, и случится то же самое. Это случится в любом случае… Алиса не стала слушать дальше, она рванула вниз. Доли секунды хватило, чтобы выхватить нож, развернуться и со всей силы вонзить его Нечаеву в шею. В ту же долю секунды прозвучал выстрел, он был как гром. Нечаев зашатался, сделал шаг назад, его черные глаза сфокусировались на Алисе. Она смотрела, не могла отвести взгляд. Кровь била фонтаном из его шеи, стекала тонкой струйкой по белой обнаженной груди. — Ты с ума сошла? Чертова дура, отойди, отойди от него! — кричал Третьяков, но Алиса осталась стоять на месте. Она знала, видела, что все кончено, но знать путь и пройти его — не одно и то же. Алиса смотрела ему в глаза, Никита Нечаев еще держался на ногах, но это было его последнее мгновение на земле, его время раскручивалось по спирали, ускоряясь до скорости света. Еще доля секунды, и Черный Воин дернулся — воин с пробитой стрелой грудью. Он раскинул руки, как крылья, и полетел назад, вниз, к земле. Его тело изогнулось в полете, он упал на землю и остался лежать там, разбросав руки в стороны. Алиса бросилась к нему, склонилась, мотая головой. — Прости, прости, — бормотала она. Никита посмотрел на нее и вдруг улыбнулся. Еле заметно, уголками губ. Из последних сил он поднял свою окровавленную руку, потянулся и нежно провел пальцем по ее лицу. — Теперь ты воин, — выдохнул он, и его черные глаза помертвели. Алиса сидела очень тихо, недвижимо, пытаясь задержать время, но спираль дрогнула и закрутилась в другую сторону. К Алисе подбежал Иван, оттащил ее в сторону, осмотрел, взял за плечи и принялся трясти. — Ты как? Ты в порядке? У тебя кровь идет. — Это не моя кровь, — ответила она. — Это его кровь. Он — тринадцатая жертва. Иван нахмурился. — Это он так сказал? Что он сказал тебе? — Алиса покачала головой. — Ничего. Он не сказал ничего. 74 Алиса отказалась от медицинской помощи, но ее все равно привезли в Пучежскую центральную районную больницу — аккуратное двухэтажное здание, располагавшееся в квартале от пожарной части. Операционная, к облегчению главного врача больницы, не потребовалась никому. У Алисы, хоть она и была вся в крови, оказался только небольшой порез на горле. Когда ей предложили донести ее до приемного покоя на носилках, она ничего не ответила, выпрыгнула из «Скорой» и прохромала в здание на своих ногах. — У нее повреждена нога? — спросил хирург. — Нет, это у нее старая рана, — ответил Иван задумчиво. — Наряду со многими другими. — У вашего лейтенанта сотрясение мозга, перелом скулы. Его били ногами по лицу, — сообщил хирург и ушел в здание. Иван прошел за ним. По телефону ему уже сообщили, что Алиса должна быть арестована за незаконное хранение оружия и что если он, майор Третьяков, упустит ее, то будет отвечать за это лично — погонами. — Она ничего не сделала, — пробормотал он, пытаясь вклиниться в крик Шапошниковой, но знал — его не услышат. Поэтому, заходя в палату, где разместили Алису, он раздумывал и никак не мог придумать, с чего начать. — Он убил полицейского, — начала за него Алиса. Иван кивнул. — Чтобы выдать себя за него в оцеплении. Его нашли? — Мы нашли тело, да. Он выбросил его на помойку около дома, где тот жил. Вероятнее всего, убил в подъезде вечером накануне сбора. Понятия не имею, как он узнал, кто входит в состав группы оцепления. Алиса сжала кулаки. — Как его звали? — Я не знаю. Если хочешь, могу узнать. — Знаешь, Иван, есть что-то неправильное в том, как вы говорите — обнаружено тело. — Как ты могла пойти туда одна, Алиса? — Как так вышло, что я оказалась там одна? — ответила Алиса вопросом на вопрос. — Знаешь, я ведь думала, что даже дороги не перейду. Там должен был быть хоть кто-то еще! На этот вопрос у Ивана ответа не было. И не важно, что Нечаев продумал такой эффективный и простой план для отвода глаз, нашел парня-наркомана похожего телосложения и дал ему столько денег, что тот утратил всякий контроль и способность мыслить рационально. Сделал все, что Нечаев просил, ни на секунду не задумался, какой такой наркодилер назначает встречу в лесу в пять утра. И кто в Ивановской области покупает траву баулами. Это не важно, Алиса права. — Смотри, у меня руки в крови, — сказала Алиса, разворачивая ладони вверх. — Не стоит придавать этому слишком большого значения. Ты спасла жизнь тому мальчику. — Его зовут Максимом, — сказала Алиса. — У него есть жена и ребенок. — Я не знал. Что ж… — Скажи, Третьяков, если я захочу сейчас встать и уйти, ты отпустишь меня? — спросила Алиса, склонив голову и тряхнув покрытыми кровью волосами. Иван отвернулся к окну и долго молчал, затем повернулся и кивнул: — Иди. Ты свободна. Алиса холодно улыбнулась.