– Чистой воды вымысел, – хмыкнул Хуан Цзеюань. – Я была еще подростком, – неловко улыбнулась Му Цзяньюнь, касаясь рукой своего каре. – И слухов от правды не отличала. Тогда все девчонки в классе, в том числе и я, подстригли волосы и целых полгода не надевали ничего красного. Тот всепоглощающий страх не отпускал меня, пока я не оказалась в полицейской академии, где ощутила себя в безопасности. – А теперь, Хуан Цзеюань, расскажите о расследовании вы, – попросил Ло Фэй. – Те места, которые считаете правдой. Хуан Цзеюань, затянувшись в последний раз, затушил окурок о блюдце на столе. – По дате, госпожа Му, вы не ошиблись. – Голос бывшего следователя сделался хрипловато-надтреснутым. – О деле номер сто двенадцать о расчлененном трупе стало известно двенадцатого января девяносто второго года. Ранним утром уборщица средних лет приметила возле бака на улице Дунба туго набитый черный мешок. Из любопытства она ткнула его черенком метлы. В образовавшуюся дыру проглянули какие-то кусочки, напоминающие свежее мясо, лоснившееся на солнце. Уборщица решила, что это свинина, которую случайно обронил торговец, спешивший с утра на рынок. Мешок она притащила домой, сочтя, что владельца теперь не найти, а ей вот свезло. – Хуан Цзеюань попробовал усмехнуться, но не сумел. – И тут, начав рыться в мешке, она обнаружила одну странность. Точнее, не одну, а сразу три. Три человеческих пальца, если быть точным. Ло Фэй бросил взгляд на Му Цзяньюнь: ее лицо побледнело. – Женщина с криком выбежала из дома, – продолжал свой рассказ Хуан Цзеюань. – Ее услышали соседи и, как только узнали о той находке, вызвали полицию. Вызов поступил ровно в семь двадцать утра, а спустя пятнадцать минут я уже был на месте с командой экспертов. С самого начала было понятно, что дело серьезное. Ломтики плоти были совсем свежими. Как ни странно это звучит, они действительно походили на свинину с рынка. Мешок весил четыре с половиной килограмма и содержал четыреста тридцать шесть ломтиков мяса, нарезанных с филигранной точностью и аккуратно сложенных. Все было выверено. Каждый ломтик был толщиной от двух до трех миллиметров. Криминалисты пришли к выводу, что плоть была срезана с ноги взрослой женщины, а три пальца – это указательный, средний и безымянный пальцы левой женской руки. От воспоминания Хуан Цзеюань поморщился и тряхнул головой. – Мы тогда еще не сознавали, – помолчав, продолжил он, – что это было только начало. В девять тридцать семь к нам в диспетчерскую поступил второй звонок: двое строителей обнаружили брошенный чемодан на площадке возле улицы Шита. Мы метнулись туда со всей возможной скоростью. К моему приезду полиция уже выставила оцепление, а вокруг собралась толпа. Помню, я разговаривал с двумя рабочими, которые обнаружили чемодан. Они были напуганы до смерти. Я даже не успел составить протокол. Ничто не могло подготовить меня к тому, что я увидел внутри той штуковины. Это был самый холодный день в году, но одежда на мне взмокла от пота… Хуан Цзеюань оцепенело уставился на свою растопыренную пятерню. После этого он закурил еще одну сигарету. Му Цзяньюнь стало вдруг трудно дышать, но не из-за дыма. – Что именно было в том чемодане? – проговорила она. – Голова и полный набор органов, – сказал Хуан Цзеюань, впиваясь пальцами в ладонь. – Один из упомянутых вами слухов оказался правдой. Органы были сварены. Му Цзяньюнь как могла превозмогала тошноту, комом поднимающуюся из желудка. – Голова была малинового цвета, мягкой и разбухшей. Органы расфасованы по пяти прозрачным пакетам, аккуратно уложенным вокруг головы. А кишки свернуты и упиханы внутрь черепа. От одной лишь последней детали по спине Ло Фэя пробежал озноб. Он представил себе, как убийца спокойненько сворачивает кишки жертвы, суховато-педантичный, как бухгалтер за составлением налоговой декларации. Никогда за всю свою карьеру Ло Фэй не сталкивался со столь хладнокровным и запредельно отстраненным преступником. С таким не сравнятся даже деяния Эвменид. Хуан Цзеюань возобновил рассказ: – Содержимое чемодана шокировало всех. Я немедленно доложил о ситуации своему начальству. Совсем скоро была собрана специальная следственная группа, куда преимущественно вошли оперативники уголовного розыска. Первое совещание состоялось непосредственно на стройплощадке и положило начало тому, что мы назвали делом номер сто двенадцать о расчлененном трупе. Специальная следственная группа разработала стратегию из трех направлений. Для розыска других частей тела был организован поиск по всему городу; для установления личности жертвы подняли записи о женщинах, недавно объявленных пропавшими без вести, а для предотвращения повторных нападений усилили патрулирование и интенсивность оповещений населения об опасности. Ло Фэй кивнул: – Выбор правильный. Каков был ход следствия? – Поиск остальных частей тела дал результаты почти сразу. Полицейский наряд обнаружил еще один черный пакет, в мусорной куче на улице Яньлин. В мешке было пять килограммов человеческой плоти, включая еще два пальца. А около полудня того же дня один из общественников в подлеске, возле объездного шоссе на востоке Чэнду, обнаружил завернутый в простыню сверток. Внутри свертка был третий пластиковый пакет, тоже с пальцами и ломтиками человеческой плоти, а еще комплект женского белья, сложенный с абсолютной педантичностью. Но это было последнее, что мы нашли. Прочие останки так и не обнаружились. – Итак, в итоге вы нашли три пакета с наструганной плотью жертвы, а также чемодан с ее головой и внутренностями, – суммировал Ло Фэй. – Совершенно верно. – Эти три пластиковых мешка весили… не больше четырнадцати килограммов, верно? Иными словами, по крайней мере половина останков жертвы осталась ненайденной, включая скелет. – Да, – Хуан Цзеюань угрюмо кивнул. – Мы пробовали проанализировать, почему такое могло произойти. И пришли к выводу, что от других частей тела убийца избавился более скрытно: прикопал, сжег или, может, вывез куда-нибудь за пределы Чэнду. Конечно, ходили и другие слухи, но они, надо сказать, были необоснованными. – Насчет того, что остальную часть тела убийца съел? – спросил Ло Фэй, вспоминая недавние ремарки Му Цзяньюнь. – Это можно полностью отмести за отсутствием логики: зачем каннибалу оставлять кости, выбрасывая все мясо? – А что, если это было ритуальное убийство? – предположила Му Цзяньюнь. Хуан Цзеюань обреченно махнул рукой: – Это мы тоже обсуждали. Поверьте, ни в останках, ни в том, что было с ними проделано, не обнаружилось ничего, что указывало бы на какую-то связь с известными культовыми или ритуальными практиками. Он вытащил сигарету, третью по счету, закурил и несколько раз жадно затянулся. – Из базы данных о пропавших мы ничего не извлекли, поэтому мне оставалось лишь опубликовать объявление в самых тиражных газетах Чэнду. Туда мы включили снимок красного пуховика жертвы – то самое фото, профессор Му, которое вам показывали в школе. Пятнадцатого января со специальной следственной группой связались три студентки колледжа и сообщили, что уже несколько дней не видят свою соседку по комнате. А пуховик в газетах выглядит точь-в-точь как тот, что был у нее. Специальная следственная группа незамедлительно привезла тех девушек для осмотра куртки. Все трое подтвердили, что он принадлежал именно их соседке по комнате. В тот момент я был на девяносто процентов уверен, что жертва опознана. Девушки попросили показать тело, но я этого не захотел. Там одного взгляда хватало, чтобы вывернуть желудок самому матерому полицейскому. Однако они настаивали, и в конце концов я сдался – коли на то пошло, они весь год жили в одной комнате… При виде головы одна из девиц вылупила глаза, что твои блюдца: «Это она! Это она!» Бедняга свернулась креветкой и ну метать всё подряд – слезные вопли, сопли, слизь, слюну… Зрелище не для слабонервных. Но это был огромный прорыв в расследовании. С уходом студенток мы связались с родителями их пропавшей соседки. Они жили в паре часов езды от Управления, поэтому прибыли к нам в тот же день. Му Цзяньюнь глубоко выдохнула через нос: – Это была их дочь? – К моменту расставания с ними мы официально подтвердили личность жертвы: Фэн Чуньлин, второкурсница отделения бухучета профессионально-технического училища Чэнду. – В какой день она пропала? – спросил Ло Фэй. – Последний раз ее видели выходящей из колледжа утром девятого января. – Девушка отсутствовала целых пять дней? – удивилась Му Цзяньюнь. – И никто из других студентов не хватился? Как это объяснили в колледже? – Был конец семестра. Занятия закончились, и весь кампус был занят подготовкой к выпускным экзаменам. В колледже никто и не знал, что Фэн Чуньлин пропала. Ее друзья просто предполагали, что она занимается самостоятельно. Соседи по комнате ее отсутствие, конечно, заметили, но не придали этому значения. – Не придали значения тому, что ее уже несколько дней как нет? – Ло Фэй поднял бровь. – Как я уже сказал, ее дом находился относительно недалеко. Они предполагали, что она занимается дома. Если б не объявление, помещенное нами в газетах, наши поиски скорее всего продлились бы значительно дольше. – Непохоже, чтобы жертва была близка со своими соседками. Хуан Цзеюань кивнул: – Фэн Чуньлин была типичной студенткой: среднего роста и телосложения, двадцати лет от роду. При этом, по словам сокурсников, она была интроверткой, с соседями по комнате общалась неохотно. Не говоря уже об участии в общественных мероприятиях. В комнате она обычно сидела, уткнувшись в книгу. Свободное время проводила в основном за пределами кампуса. При этом совершенно непонятно, куда она ходила, чем занималась и с кем общалась. – То есть точную картину ее личной жизни представить непросто? – Именно. В наши дни все было бы значительно проще – можно было просто проверить ее мобильный. Ну а тогда нашим полицейским приходилось действовать по старинке: опрашивать людей в надежде, что те дадут полезную информацию. А поскольку жертва держалась особняком, найти какие-либо зацепки оказалось чрезвычайно трудно. – И как у вас прошел обыск? – Не было другого выбора, кроме как применить самый простой метод: старый добрый поиск иголки в стоге сена. Ло Фэй одобрительно кивнул: – Чаще всего простое как раз и оказывается наиболее эффективным. При условии, что есть нужное число сотрудников. – С этим проблем не было. Управление общественной безопасности Чэнду под давлением общественности пообещало, что раскроет дело в течение года. Это решение мобилизовало всю полицию города. К расследованию подключились крупные силы, и мы немедленно начали розыск по всему городу. Радиус поиска охватывал два конкретных района и три типажа людей. В основании радиуса находился колледж. Мы «пробили» почти каждого студента и преподавателя, провели опросы в магазинах, ресторанах и иных общественных местах в непосредственной близости от колледжа. – Это дало какие-то зацепки? – Подозреваемых у нас не появилось. Мы выяснили, что Фэн Чуньлин часто захаживала в музыкальные и книжные магазины в районе главного корпуса. И там нам сказали, что не видели ее с десятого января. Но чем больше мы обдумывали эту информацию, тем несуразней нам она казалась. – А как вы определились с радиусом поиска? – Четыре точки, в которых были обнаружены останки жертвы, образовывали углы квадрата. Учитывая трудности, связанные с одновременным разбрасыванием всех четырех свертков, мы предположили, что для избавления от останков подозреваемый совершил четыре отдельные поездки. По мнению нашего психолога, он избегал возвращаться по своим следам. Из этого следовало, что убийство было совершено где-то внутри этого квадрата. Поэтому свои поиски мы сосредоточили на площади, образованной этим самым квадратом, и на самом колледже, включая музыкальные и книжные магазины возле входа. – Это принесло результаты? – спросил Ло Фэй. Хуан Цзеюань покачал головой. Ло Фэй потер ладони: – Вы также сказали, что сосредоточились на трех людских типажах… – Врачи, мясники и рабочие-мигранты. Судя по множественности повреждений, нанесенных телу, у убийцы была железная выдержка и он был искусен в расчленении – черта, явно свойственная врачам и мясникам. С другой стороны, рабочие-мигранты обычно происходят из социальных низов, и именно им в большинстве случаев присущи преступления, связанные с насилием. – И это тоже не дало никаких зацепок? – Совершенно, – горько усмехнулся Хуан Цзеюань, стряхивая пепел с сигареты. – Что и говорить, этот тип был мастером своего дела, – хмуро произнес Ло Фэй. – Справедливости ради стоит отметить, что стратегия полиции – один радиус поиска, два района, три типажа подозреваемых – была проработана тщательно. Но в данном случае не принесла ни единого результата. Значит, убийца либо опережал вас на шаг, либо ваш подход был в корне ошибочным. Похоже, что метод поиска иголки в стоге сена себя не оправдал. Что еще обнаружилось в тех местах, где были оставлены части тела? – Двенадцатого января в Чэнду шел снег, – тихо сказал Хуан Цзеюань. – Снегопад начался в полночь и прекратился только к девяти утра. Пропали все следы, отпечатки пальцев и прочие улики, которые подозреваемый мог оставить при разбрасывании останков жертвы. Мы пришли к выводу, что убийца специально выбрал этот день из-за погодных условий. – Пожалуй, соглашусь. Этот тип просчитал каждое свое движение… – Ло Фэй на секунду задумался. – Вы выяснили еще что-нибудь о том, как он разделывал и упаковывал тело? Это тоже могло дать несколько зацепок. Хуан Цзеюань бросил на него печальный взгляд: – Мы учли и это, но тоже безрезультатно. Те пластиковые пакеты можно было купить на любом рынке или в универмаге. Чемодан с головой и внутренностями был ничем не примечателен, а его вид и следы износа указывали, что ему не меньше пяти лет. Было бы безумием пытаться отслеживать его странствия за полдесятка лет. Ло Фэй сочувственно покачал головой: – Похоже, убийца предусмотрел все возможные варианты. – Он как будто до тонкостей был знаком с нашими процедурами расследования. Какой бы подход мы ни избрали, он уже заранее это предвидел. Мы со специальной следственной группой корпели над этим делом день и ночь несколько месяцев кряду, и всё без единого ощутимого результата. В конце концов я почувствовал, что у меня нет иного выбора, кроме как проглотить свою гордость и отправиться на поклон к Дин Кэ. – Дин Кэ, – задумчиво протянул Ло Фэй. – Он ушел на пенсию, кажется, за восемь лет до дела о расчлененном трупе? Но все равно продолжал оказывать вам существенную помощь?