- Никак не хочет снимать форму, с утра в ней! – покачала головой Ксения, наблюдая за Власовым и дочкой. Вернувшись домой с первой в своей жизни школьной линейки, девочка наотрез отказалась снимать школьную форму – по ее словам, она чувствовала себя в ней взросло и ответственно. - Зорь, ты у меня всегда самая главная красавица! Ты и без формы хороша! Давай, переодевайся, нельзя так по дому ходить, – капитан опустил дочь на пол. Надув губки, девочка всё же ускакала в комнату, а Власов поднял на руки и закружил Павлика. - Ну, Павлуш, как тебе наша Зорька? – капитан кивнул в сторону детской, где Зарина расправляла повешенное на плечики праздничное светлое платьице в мелкую тонкую клетку. - Необычная! Непривычно! – протянул мальчик и кивнул, будто удостоверил правоту своих слов. - Через пару лет таким же будешь – необычно-непривычным! – Власов вернул сына на пол, раскрыл свой рюкзак и достал торт, купленный в любимой пекарне детей. - По случаю радостного дня сегодня ужин отменяется! Будем есть вкусный торт! – капитан продемонстрировал полупрозрачную упаковку с картинкой торта на медово-сливочных коржах со взбитым кремом и сухофруктами. Квартира тут же наполнилась детским радостным визгом, не преминувшим вырваться из уст Заринки и Павлика, услышавших весть о сладостях. - Юр, я их обрабатывала на овощной салат и грибные зразы, а тут ты ворвался! – Ксения шутя махнула рукой и покачала головой, улыбаясь. - Ксюх, повод самим пожрать сладкое – это когда есть повод у детей, – заговорщицки произнес Власов, целуя Ксению. – Поэтому давай, в сторону ужин. Шикуем. - Теперь у нас два ученика. Один большой. Второй маленький, – женщина приняла торт из рук Власова и ушла с ним на кухню. За ней ускакал Павлик, которому страшно не терпелось откусить от торта большой лакомый кусок. Зарина разрывалась на части: ей тоже хотелось поскорее вкусить сладкий подарок папы, но и привести в порядок новенькую школьную форму, чтобы и завтра она осталась такой же прелестной, тоже было важно. Собрав волю в кулак, девочка завершила аккуратное раскладывание одежды по местам и, обогнав Власова на его неторопливом пути из ванной комнаты на кухню, пронеслась мимо на турбоскорости, налетев на кухонный табурет. Так же, как его дети налетают на предметы мебели, носясь по квартире, на капитана налетели мысли, которые он даже и думать не думал. Память о страшной встрече с иноземными монстрами Ярославля, конечно, еще долго будет свежа, скорее всего засядет на полочки воспоминаний на всю оставшуюся жизнь. Но очередной взгляд на календарь, напоминавший о дате, и случайный, ничем не обусловленный, беспричинный арифметический подсчет месяцев погрузил рабочие мысли капитана в ретроспективу картин апрельской ночи и последующего утра. Власов нахмурился, еще раз пересчитал дни и удостоверился: да, сегодня – ровно полгода со дня встречи с тварями. Ни с кем не отметить (хотя весьма странный повод, чтобы вообще отмечать день, когда тебя чуть не сожрали с потрохами...). Ни с кем не поделиться. Никому ничего не рассказать. Только разве что Сезонову. Не Фамилину ведь напоминать! Генерал тогда метал громы и молнии, узнав о ярославской истории, и всю неделю Власов, как помнил, вместе с подполковником не выходили из кабинета начальника управления, который пытался разобраться со всеми обрушившимися на него и подчиненных опасными поворотами, отбивая удары и нападения. Власов и Сезонов были безмерно благодарны Фамилину, до сих пор не зная, как его отблагодарить. Генералу, как оказалось, было достаточно искренних слов и обещаний, что такого больше не повторится, в чем все трое не были так уверены: до сих пор проскальзывали пугающие мысли, как где-то по стране – или даже совсем в другом регионе планеты – разгуливают еще не пойманные, не обнаруженные уродцы, подобные туношенским. - ВалерИгорич, разрешите? – Власов проскользнул в кабинет к Сезонову. Тот заметил его неуверенный и несколько тревожный взгляд. - Да, что-то случилось? Давай быстро, мне сейчас идти к «арбатским», – подполковник сохранил компьютерные файлы, сверкой которых занимался, и пустил их на печать, пригласительным жестом указав капитану на стулья у приставного стола. - Да так, мелочь. – Власов остался стоять у дверей, не проходя в кабинет. – Просто сегодня полгода как вы-помните-что. Сезонов тут же посмотрел в нижний угол монитора на дату и время. У него в кабинете никогда не было бумажных календарей, насколько знал капитан, ни настольных, ни настенных; подполковнику было достаточно мгновенного взгляда на экран компьютера или мобильного телефона. - Действительно. Как-то не отобразил. Полгода у Арсения тут было на днях как раз, звонил его родным, а это как-то мимо прошло. Не связал даты, числа, – произнес Сезонов, убирая в файл распечатанные документы и поднимая глаза на Власова. – Ну что тут сказать, товарищ капитан. Живы остались – и слава богу. Не приведи еще раз с этой нечистью встретиться. - Согласен, товарищ подполковник. Сезонов покивал, поднимаясь и убирая файл в папку. - Как в академии у тебя? Как дети? - Спасибо, ВалерИгорич, учимся – и я, и Зорька. - Сын в следующем году тоже в школу? - Через два. - Быстро растете. Сезонов поставил сумку, куда убрал папку с документами, на край приставного стола и накинул пальто. - После Арбата я до Лубянки. Часа два не будет. Фамилин в курсе, – подполковник взял сумку и надел фуражку, взглянул на Власова. – Веселей, товарищ капитан. Служба идет. - А солдат спать и не думает! – с готовностью заявил тот. - Всему бы отделу твою работоспособность, товарищ инженер, – Сезонов кивнул и сделал Власову знак, намекая, что время вышло и ему пора идти. - Согласно всеобщему юмору, это благодаря кофе из автомата, – неслышно пробубнил капитан, возвращаясь за свой стол. Едва сев, он тут же вскочил и спустился на первый этаж, занимая место у кофемата, где дважды купил двойной эспрессо: как только вспомнил про кофе, тут же стало клонить в дрему – необходимо восполнить баланс молотых зерен в организме. 4. Был теплый декабрьский день, когда телефон Сезонова отчаянно и требовательно, почти умоляюще завибрировал. В ту минуту подполковник находился с визитом на Большой Лубянке и, извинившись перед сослуживцем, который несколько лет проработал с Сезоновым бок о бок и недавно перешел в ФСБ, отошел в сторону, увидев, что звонит Власов. Капитан обычно не набирал Сезонова, всегда писал сообщения. Что сейчас? Он ведь, как помнится, должен быть в академии. - Да, Юр, – ответил Сезонов и тут же отметил дыхание запыхавшегося капитана, нечеткость связи, будто при быстром беге. - ВалерИгорич, преследую преступника! – выдохнул Власов. – Отпеленгуйте меня по мобильнику, нужна подмога – кого-то с оружием, можно травмат, или полицию там вызовите! - Какая подмога? Какой преступник? Капитан Власов! – в голос Сезонова проникла тревога. Он невольно взглянул на спецназовца, которого заинтриговал разговор. Тому не понравилось выражение лица подполковника. Сезонов хотел было что-то спросить, но трубку бросили. Подполковник тут же шагнул к спецу: - Коль, это мой подчиненный, какое-то срочное дело, нужны твои парни, один или два. Он за кем-то гонится. - Пойдем, – не задавая лишних вопросов, спецназовец тронул Сезонова за плечо, и офицеры спешно направились на нижний этаж соседнего крыла. - Он что говорил, твой капитан? – силовик обернулся на подполковника. - Ничего толком не сказал. За каким-то преступником бежит, только зачем... Я ему верю: просто бы так он не позвонил, не ринулся бы куда попало, – произнес Сезонов. – Еще просит найти его. - Подключимся к сетям передачи, труда не составит, – кивнул спецназовец. Когда он ушел в кабинет отдела, попросив Сезонова подождать в коридоре, подполковник набрал контакт Власова. Тот ему не отвечал, хотя гудки шли. «Юрий, да что же у тебя там такое...», подумал Сезонов, отключая вызов и поднимая голову на вышедшего спеца с двумя оперативниками. - Вот, свободные ребята, тебе в распоряжение для поиска капитана, – силовик кивнул на бойцов и обратился к ним: – Так, значит сейчас – в боевую экипировку, как на выезд, и через минуту во внутреннем дворе. Выполнять. - Есть. Так точно. Два молодых спецназовца быстрым шагом удалились в сторону лестницы, скрывшись за поворотом. - Думаешь, в беду попал твой? – офицер Лубянки двинулся дальше по коридору. - Чувствую, да. Просто на него это не похоже, – произнес Сезонов. - Минуту еще подожди, – спецназовец зашел в новый кабинет и вышел из него спустя минуту с электронным планшетом в руках. - Пойдем на выход. Говори служебный номер твоего капитана. Сезонов продиктовал, силовик напечатал его в поле на экране планшета и протянул подполковнику: - Смотри, если его карта подключена к сети – выскочит окно подтверждения, на него нажмешь, увидишь капитана. Надо, чтобы у него телефон всё время был включен и чтобы в зоне покрытия для отслеживания был. Иначе не найдется. - Большой радиус? – Сезонов принял планшет. - От нас прочерти до Коломенского, вот тебе и покрытие. Через полминуты подполковник выскочил на стоянку служебных автомобилей и микроавтобусов и нашел взглядом двух снаряженных спецназовцев только потому, что оба подняли ладони, привлекая внимание, стоя у серебристого кроссовера. Один сел за руль, второй – на заднее сидение, рядом с водителем пристегнулся Сезонов, устанавливая планшет на приборную панель. - Он в зоне видимости, за ним, – подполковник указал на темный перемещающийся на карте Москвы квадратик, недоумевая, что Власов делает за проспектом, перемещаясь ближе к зоне долгостроя, совершенно в ином направлении от академии, где должен был сейчас находиться. - Что известно? – спросил спецназовец с заднего сидения. - До капитана не дозвониться. Он кого-то преследует, кто представляет некую опасность, раз необходимо вооружиться. Назвал человека преступником, но не уточнил ничего, – сказал подполковник, понимая, что прозвучало очень зыбко и ненадежно. - Ну ладно. Разберемся, – промычал водитель. - Э! Стоять, а! По-хорошему! – кричал Власов, срываясь дыханием, все оставшиеся силы выкладывая в бег вверх по лестнице. Всё выше и выше, сноровисто и ловко, словно никогда не устававшая, взмывала на верхние этажи мужская фигура. Рано или поздно ему никуда не деться: либо у него тоже закончатся силы, либо он оступится и рухнет вниз, повредив ноги, в кровожадной мольбе, взывая к небу, думал Власов, преследуя одетый в темное стремительный силуэт. Топот ботинок переместился: убегавший свернул с лестницы и пересекал площадку этажа. Власов выбежал с пролета за ним, захрипев и сплюнув на пол, умирая от огня, разъедавшего грудь (вот что значит долго не бегать на большие расстояния с препятствиями, филонить на тренировках),на ногах, которые уже еле несли его. Увидев мелькнувшую впереди фигуру, Власов, сильнее молотя руками воздух, придавал себе ускорение. - Стой! Фигура остановилась прямо у края площадки. Капитан не поверил, что убегавший его послушал, и был уверен, что тот наконец решил-таки сдаться. Но не тут-то было. Отступив назад, фигура разбежалась, упруго отскочив, и, проделав мощный прыжок вперед, вцепилась руками в скелет строительного крана, ловко установилась на нем, словно цирковой артист, и по-обезьяньи поползла вниз, спускаясь на землю. Убегавший ни разу не оглянулся, не посмотрел он на Власова и сейчас, явно чувствуя, осознавая победу над своим преследователем. «Чертов закладчик! Чертов паркурщик!» Совсем обнаглели эти закладные, думал капитан, сверля злым взглядом преступника. Уже посреди дня в людном месте схрон устраивают. А этот еще и циркач какой-то: быстрый, ловкий. Спортсмен хренов... Хорошо, что хоть он, Власов, понял, с каким типом имеет дело, совершенно случайно, но так удачно зацепив взглядом движение парня. Отец в последние годы службы поставил на контроль воронежским отделам внедрять оперативников в банды распространителей и закладчиков нелегальных партий запрещенных к обороту веществ. Юрий не понаслышке знал характерное поведение преступников, и новичков, и бывалых, промышляющих в этой сфере. Заподозрив в парне в парке нечто тревожное, капитан, присмотревшись к нему, увидел оценивающий обстановку вокруг себя взгляд, уловил быстрое движение руки с небольшим пакетиком светлого порошка и приблизился к парню со спины, когда тот уходил деланно торопливо, будто спешил на важную встречу. Парень разговаривать мирно не пожелал и дал деру. Ничего не оставалось, как пуститься за ним, пожертвовав занятиями в военной академии. Надо было позвонить в полицию. Но он, капитан, почему-то набрал своего командира, словно тот в ответе за безопасность всех центральных городских районов. «Врешь – не уйдешь», скрипнул зубами Власов, глядя на отрывающегося от погони.