– Ха-ха! Знаешь анекдот про то, как официант перед подачей на стол бутеры с игрой облизывал, чтобы блестели? А-ха-ха! Ха-ха! Евгений сдвинул брови. – И все это с обезьяньими ужимками. Пальцами салфетку мял. Мужик точно был на нервном вздрюке. Я напрягся, подумал: может, он наркоман? Обкурился? Или нанюхался? Теперь его в разные стороны и потащило. Скоро упадет в ноль, потребуется новая доза, полезет в мою кассу… Я поморщилась. – Неприятно. Женя сделал глоток из чашки. – Я и не таких видел. На работу меня к вам не взяли, но с рыхлым дядей я живо справлюсь. И страха у меня, когда я один, нет. Вот с напарником да, стремно. Я внимательно посмотрела на хозяина кафе, тот объяснил: – Лешке я как себе доверял, знал, что он всегда вытащит, в зубах раненого унесет. Страшно было не то, что Леха меня бросит, а то, что я за ним не угляжу. Человек всегда себя в первую очередь спасает, во вторую о друге думает. Мне это качество не нравится, я его в себе вытаптывал, но успеха не достиг. Хорошо, что меня первым подстрелили, если бы наоборот, я всю дальнейшую жизнь мучился бы, что не спас Алеху! Евгений взял булку. – Посетителей нет, значит, хозяину самому все слопать надо, чтобы не пропало. Я на хохмача полюбовался, но особенно не напрягся. В кассе пусто, переть нечего. Начнет хамить, я его живо в пакет перевязанный оформлю, полицию вызову, сдам, родимого. Чего мне опасаться? И день хороший стоял, не как сегодня. А парень тот телефон схватил, ему позвонили. С кем он говорил, не знаю, но через минуту в кафе девушка вошла. Я заликовал. Аж два клиента! Жизнь-то налаживается! Посетительница приблизилась к стойке. – Сделайте мне капучино. Можно у вас в туалет зайти? Я ей ответил: – Сортиром красивых женщин угощаю бесплатно, можете на кофе не тратиться. Она улыбнулась. – Спасибо. Но мне на самом деле хочется капучино. В ваш уголок размышлений можно без страха войти? Там чисто? Я заверил ее, что унитаз как у мамы родной, подал мужику кофе. А ему опять позвонили, он телефон схватил и как закричит: – Ну? Берут меня? Берут? – вскочил и к выходу в фойе побежал. Наверное, не хотел, чтобы я его разговор слышал. Да мне не интересно, о чем посетители говорят, я вернулся за стойку, кофе девушке сварить хотел, но сироп закончился. Двинул в кладовку. Помню ведь – там еще три бутылки было, а ни одной на месте нет. Искал, искал, нашел. Выхожу в зал. Девушка сидит там, где раньше хохмач устроился до того, как убежал, руки на столик положила, на них голову. Мужик стоит у выхода из зала с чашкой. Я ему сказал: – Посуду на столике оставьте, сейчас уберу. Он совершенно по-идиотски засмеялся. – Парень, эх, парень! Судьба – индейка, жизнь – копейка. Слышал поговорку? Честно говоря, он мне надоедать стал. Но клиентов не выбирают. В моем случае фейс-контроль в заведении не предусмотрен, всех впущу и поцелую. Поэтому я поддержал тупую беседу: – Нет, впервые сейчас от вас узнал это выражение. Он стоит, смеется как заведенный. Ну точно, неадекват. Я за стойку, посетитель мне в спину: – Ничего, если я выйду с чашкой на улицу? Курну там. Тут я не выдержал: – Если просто сигаретку выкурите, то пожалуйста. Летнюю веранду я не открыл, пока погода подводит. А если чем-то другим пыхнуть решили, то подальше от моего заведения. Он опять заржал, можно подумать, что ему веселую историю рассказали. И ушел. Я сварил кофе, понес девушке, иду, думаю: что не так? Понять не могу, но что-то определенно не так. Поставил чашку. Она не пошевелилась, заснула вроде. Руки на столе корзинкой сложены, лицо в нее уткнула. Ну устал человек, случается такое. Я вернулся за стойку. Машина на улице загудела. Раз, другой, третий… Потом сюда девушка вбежала, похожая на ту, что за столиком спала. Кинулась к ней, схватила за плечо, как закричит: – Мама! Я поспешил к новой посетительнице. И сообразил! Та, что спит, не спит. Она мертвая. – Понятно, – пробормотала я. – Дальше что? Женя потер затылок. – Сказал той, что прибежала: «Спокойно, сядьте у кассы». Девушка зашептала: – Воды дайте, скорей, скорей. Я за стойку, наполнил стакан, поворачиваюсь. А та, что пить просила, смылась. Удрала! – А что мужчина, который покурить вышел? – полюбопытствовала я. – Я забыл про него в суматохе, – честно ответил Евгений, – а когда вспомнил, посетителя и след простыл. Ушел вместе с чашкой. – Вместе с чашкой? – удивленно повторила я. Хозяин постучал ладонью по столу. – Я не сразу сообразил, что он ушел, не заплатив за капучино. Народ шизеет потихоньку. Интернет людей в зомби превращает. Думать все вообще отвыкли. Ну зачем ему чашка? Она недорогая, с логотипом кафе. Смысл такую переть? Евгений замолчал. – Если заметили что-то интересное, скажите, – попросила я, – нам надо найти этого человека, но зацепиться не за что. Мастерков откашлялся. – Он, когда к двери с чашкой направился, притормозил, начал хвастаться: «Да я ж актер, сегодня роль получил! Главную! Сейчас гениально на улице сыграл!» Ну и далее в том же духе. – Название пьесы сказал? – обрадовалась я. – Может, театр упомянул? – Что-то он еще нес, – вздохнул хозяин, – да ясно же, что просто пыль в глаза пускал, я перестал его слушать. Отошел к стойке, так он мне с обидой вслед: – Если без уважения к клиенту относиться, то он больше никогда не придет. Между прочим, перед тобой звезда. Я улыбку на лицо наклеил, стою молча. Что-то он еще говорил, да я над головой пропустил. Ну и какого фига «звезда» чашку уволокла? – Случайно, наверное, – встала я на защиту незнакомца. – Случайно человек не свою зажигалку берет, в карман кладет и уходит, – возразил Мастерков. – Один раз я чужой портфель сцапал, правда, мигом понял: тяжелый очень, не мой. Но как чашку из-под капучино невзначай прихватить? Ее в карман не положишь. Ну ладно, вышел на улицу покурить, кофе допить, ушел совсем, а чашку куда дел? – Возможно, он ее разбил, – выдвинула я новую версию, – или где-то на улице оставил! – Где? – хмыкнул Евгений. – Летнюю террасу я не открыл. Кадок с деревьями нет. Куда сунуть кружку? И осколков не было. Он что, разбил кружечку, собрал руины и спер? Это нормально? – Не совсем, – вздохнула я, – остается последнее предположение. Он не хотел платить за кофе. Поэтому вышел с ним на улицу и просто сбежал. Пустую посудку вышвырнул где-то по дороге. – Точно! Именно так он и поступил, – отрезал Мастерков. – Знаю, конечно, про таких любителей угоститься. Но сюда такой впервые забрел. О! Вспомнил! Он еще сказал: «Зря ты со мной не любезен. Я с дороги горящих цветов». Совсем он того, похоже. Я протянула Евгению визитку. – Вдруг что-то еще вспомните, позвоните. Глава 22 – Дорога из горящих цветов? – повторил Димон. – Это что? – Какое-то выражение, – пробормотала я, – либо цитата из анекдота, если мужчина болтун-весельчак. Или его личное изобретение. Твоя Лапуля мастер такие придумывать. – Верно, – согласился Димон, – но мне почему-то слова «дорога из горящих цветов» знакомыми кажутся. Где-то я их слышал. Анфису Кривкину отравили. – Чем? – уточнила я.