Наконец торг состоялся, и шел он до тех пор, пока Остап не оставался доволен. Василь отдал требующийся выкуп. Остап вышел из-за стола. А девки запели: Братик-татарын Продав сыстру за дары; Узяв за сыстру стрилочку, За ии русу косочку Здвыгнулыся стины, Як бояры силы, Ще дужче здвынутця, Як вына напьютця. Остап, выйдя из-за стола, взял молодых за руки и обвел их трижды вокруг стола. После третьего раза Марфа и Микола сели в красном углу, а девки продолжили: Во садочку соловэйко защыбытав, А Микола Марфочку поцилував. Микола и Марфа коснулись друг друга губами. Девки радостно переглянулись и затянули: Выплыла утыня С пид лыпы кориня, Пытае в сылэзня: «Чи люта зыма?» – «Хочь люта – ны люта, А будэ як лито!» Молода Марфочка Пыта Миколу: «Чи люта свыкруха?» «Хочь люта – ны люта, А будэ як ридна». После этого гости опять поздравили молодых. Желая мира и добра, процветания и счастья. Микола, взял Марфу за руку и проследовал с ней к выходу. Пора уже было ехать к церкви – дьякон звонил на часовне праздничным перезвоном. Марфа с Миколой, все друзья и подружки вышли за ворота. Вновь раздались ружейные выстрелы. Все, и конные и пешие, отправились в церковь. Станичники высыпали на улицу и радостными окриками напутствовали жениха и невесту. Событие вовсе неординарное. Два станичных богатых рода Билых и Ковалей соединялись навеки. У церкви молодых встречал отец Иосиф. С подобающей ему строгостью и торжественностью он осенил всех крестным знамением: – Мир всем! – И духами твоему! – отозвался дьяк. В церковь молодые взяли два рушника, вышитых – один самой Марфой, другой же – матерью Миколы. Один рушник им постелили под ноги, другим связали руки. Две иконы Божией Матери и Спасителя привезли с собой в церковь Наталья Акинфеевна и Иван Михайлович. Это были старинные родовые иконы бабули Миколы, которые переходили от поколения к поколению. Молодых ввели в храм в торжественной процессии, впереди которой шел отец Иосиф. Над Марфой и Миколой молились и их благословляли. Они слушали слово Божие. «Благословен Бог!» – прозвучала начальная молитва, и служба началась. Светло и умиротворенно было в церкви. Солнечные лучи, пробиваясь через небольшие окошки у купола, ниспадали дивными лучами на алтарь и всех присутствующих. Словно свет Божий проливался в это момент на грешную землю. «Благословение Господне на вас, Того благодатию и человеколюбием всегда, ныне и присно, и во веки веков», – произнес отец Иосиф. «Аминь», – вторил дьякон. Служба шла своим чередом. Молитвы сменяли одна другую. Вот и «Символ веры» прозвучал, отдаваясь эхом голосов под самым куполом. И «Отче Наш…» прошла своим чередом. Марфу и Миколу венчали венцами славы Божией как наследников вечной жизни его царства. Венцы над головами новобрачных как восприемники держали Василь и близкая подруга Марфы. Они же подтверждали своими подписями акт браковенчания в метрической книге, как хорошо знавшие жениха и невесту, иным словом поручались за них. Служба подвигалась к концу. Отец Иосиф, держа сплетенные руки Марфы и Миколы рушником, трижды с молитвой обошел вокруг аналоя. Молодые завершали свой брак так же, как завершались и все таинства: совместным принятием Святого Причастия. Отец Иосиф вынес Чашу, и Микола с Марфой приняли Святые Дары. Кольца, как знаки вечности и неразрывности брачного союза, были приобретены заранее. Ими и обменялись Марфа и Микола в знак верности. По традиции одно из колец было золотым, а другое серебряным. Золотое кольцо символизировало своим блеском солнце, свету которого уподобляется муж в брачном союзе; серебряное – подобие луны, меньшего светила, блистающего отраженным солнечным светом, свету которого уподобляется жена. После таинства венчания отец Иосиф, держа поочередно иконы Божией Матери и Спасителя, благословил молодых: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, любы Бога и Отца и причастие Святого Духа буди со всеми вами», – и по окончании службы, обратившись ко всем присутствующим, держа в руках крест, возгласил: «И да будут милости Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами». После таинства Венчания Марфа и Микола прошли под тремя «воротами». Из обнаженных шашек, которые держали станишники, что символизировало защиту новой семьи от всех невзгод и несчастий. Затем следовали вторые «ворота»: два казака держали над головами молодоженов папахи, что означало наделение новой семьи всей полнотой законных прав. Третьи «ворота» были образованы от вскинутого рушника – символа семейных обычаев. «Венчание – это таинство Церкви, в котором Бог подает будущим супругам, при обещании ими хранить верность друг другу, благодать чистого единодушия для совместной христианской жизни, рождения и воспитания детей», – напутствовал молодых отец Иосиф. Вся процессия, выйдя из церкви, остановилась, образовав небольшой круг. Дьякон, по наказу отца Иосифа, быстро забрался на колокольню, и станицу накрыл праздничный перезвон колоколов, заглушавший песню, которую запели казаки с казачками: Славэн вэчир, дывэн вэчир, та рано-рано, Славэн вэчир, дывэн вэчир, та ранэсэнько. Нэ так славэн, як изряжен, та рано-рано, Нэ так славэн, як изряжен, та ранэсэнько. А тры стины камьяныйи, та рано-рано, А чэтвэрта золотая, та ранэсэнько. А на тий стини макивочка, та рано-рано, На макивочки ластивочка, та ранэсэнько. А вона ж там, та гниздэчко вье, та рано-рано, А вона ж там гниздэчко вье, та ранэсэнько. Та с черного, черного шовку, та рано-рано, Та с билого, билого льонку, та ранэсэнько, Та вывыла диток однолиток, та рано-рано, Та вывыла диток-однолиток, та ранэсэнько. Шо пэрвэ дитятко – молодый Микола, та рано-рано, А другэ дитятко – молода Марфичка, та ранэсэнько. После венчания невеста ехала в повозке с близкими своими приятельницами; позади нее сидела сваха. Во время поезда сваха закрывала молодую полотенцем, чтобы нечистый глаз не испортил ее. За повозкой ехал Микола с Василем и друзьями. Свадебный поезд направлялся к куреню Федора Кузьмича Коваля. По причине вполне понятной он не смог быть в церкви. Сам он и близкие родственники Марфы поздравили молодых, пожелав их союзу многая и благая лета. Тем, кто поздравлял молодых, подносили спиртное и испеченные накануне шишки – небольшие булочки.