Добрый тебе вечер, ласковый хозяин! Радуйся, радуйся земля! Сын Божий в мир родился! Мы к тебе хозяин с добрыми вестями, Радуйся, радуйся земля! Сын Божий в мир родился! Доброго вэчора! Як у нашой у крыныци Плавають сыныци. А вы, молодыци, Пэчить паляныци, З пэчи выймайтэ, Нам по пырижку дайтэ. Щедрый вэчор, добрый вэчор, Добрым людям на здоровья! Бажаемо щастя, здоровья, Та й з новым годом, та й з довгым виком! К вечеру и старшие казаки во главе со станичными старшинами колядовали. Сам атаман порой приставал к компании старшин и вместе с ними ходил по всем жителям. Но сегодня Ивану Михайловичу было недосуг. Обещал своим домашним, что весь день проведет с ними. После утренней церковной службы станичники разговлялись после долгого Рождественского поста. В день Рождества Христова ранним утром 7 января, до восхода солнца, маленькие казачата ходили по дворам, славили Христа – рожествовали. Зашли и в атаманскую хату. После пропетой песенки казачонок побойчее сказал: – Хрыстос рождаеця, а бабушка догадаеця – зализэ в сундучок, достанэ пятачек! Наталья Акинфеевна, улыбнувшись, спросила: – Чем же вы берете? Ребята отвечали: «Чем Бог послал!». И Марфа с Натальей Акинфеевной от души наделили казачат пряниками, пирогами, колбасой, салом, конфетами и копеечками. Чтобы год был сытный и богатый. Иван Михайлович торопился домой. Долг долгом, а семья все же важнее. Да и праздник-то какой большой. Христос в мир пришел! – Да радуйтесь земли, веселитесь, люди – Сын Божий народился! – раздалось за спиной Ивана Михайловича. Он обернулся. Девять казачат разного возраста, выстроившись цепочкой, прошли мимо атамана. – Христос родился – Бог воплотился! – ответил радостно Иван Михайлович. – Постойте-ка, малые. Вот вам копеечка. – Спаси Христос, дядько атаман! – ответили дружно колядующие. – Во славу Божию, детишки. Во славу Божию! – поддержал атаман. Вот и хата. Из дымаря густым белым облачком подымался дымок. Иван Михайлович глубоко втянул морозный воздух и сглотнул слюну. Знал, что супруга его, Наталья Акинфеевна, ох и мастерица готовить традиционные круглик и пашкет. Пироги, выпекаемые в основном на Рождество. Створка ворот поддалась легко. Накануне Микола с Михасем смазали салом навесы, и те не замерзли на морозе. Иван Михайлович отворил входную дверь. Густое облако теплого пара выплеснулось наружу. Из малой хаты пахнуло теплом, уютом и готовящимися пирогами. Наталья Акинфеевна с Марфой возились с тестом на круглик и пашкет. Впрочем, различие у этих двух пирогов традиционной казачьей кухни было лишь в начинке. В круглик закатывали мелко нарезанную баранину и куриное мясо, а пашкет начиняли в основном свининой и квашеной капустой. Запахи опары и начинок нагоняли аппетит. – Здорово живете, – поздоровался Иван Михайлович. – А где сыны? – Да слава Богу, Иван, – ответила супруга. – Хлопцы-то? Вона на базу, где им быть-то? Худобе корму задают. Чтобы отвлечься от мыслей о предстоящей трапезе, Иван Михайлович тоже вышел к сыновьям, оставив женщин в хате одних. – Ну шо, хлопцы, як худоба? – заботливо спросил атаман сыновей. – Да мы только покормили, – ответил Михась. – То-то и оно, – сказал поучительно Иван Михайлович. – Окромя того что кормить, остальное сегодня делать грех! – Да знаем, батько! – теперь уже и старший, Микола, вторил отцу. – Ну, знаем не знаем, а напомнить лишний раз не помешает, – по-отцовски добавил Иван Михайлович. И тут же перевел тему разговора в другое русло. – Морозно сегодня-то. Деды говорили, если на второй день седьмого января будет мороз, то и урожай будет хороший, – сказал Иван Михайлович. – Да, батько, урожай нам добрый не помешает, – улыбнувшись, ответил Михась. – У тя голова о другом болеть должна. И без тебя справимся, – нравоучительно заметил Микола. – Впрочем, и сам забудешь об этом, когда в училище поступишь. – Да ладно тебе, братэ, – сконфузился Михась. – Хватит пугать. – Так, харэ из пустого в порожнее. Заканчивайте, и в хату пошли. Еда уже, поди, дымится, – с нотками строгости сказал Иван Михайлович. Словно услышав его слова, из хаты выглянула Марфа и позвала: – Пошли разговляться. Готово уж все! – Василь с Аксиньей обещались подойти, – заметил Микола. – Это не Шелест-то? – спросил Иван Михайлович. – Она самая, – подтвердил Микола. – Ты ж погляди, яку девку этот охламон оттяпал! – удивленно и не без удовольствия ответил Иван Михайлович. – Мозги, видно, с бекреня вернулись на должное место. – И, замолчав на минутку, спросил: – А с хохлушкой той шо? – А я почем знаю! – ответил Микола. – Оно мне надо?! Шо кацап, шо хохол – одна белиберда. Они нам не ровня. – Вот оттож, – поддакнул Михась. Иван Михайлович строго взглянул на младшего сына и, прищурив глаза, сказал: – Не дай бог, если свяжешься с кацапкой в городе, пятый угол в хате искать будешь! – Да ладно, батько, чего взъелся-то? – с обидой в голосе сказал Михась. – Да и вправду. Чего в такой праздник о мирском?! Звиняйте, сынки, – спохватился Иван Михайлович. – Да и ты нас, батько, – в один голос ответили братья. – Господь простит. Пошли в хату! – закончил Иван Михайлович. – Здорово живете, – в морозном воздухе раздалось традиционное приветствие. Василь с Аксиньей под ручку стояли у входа в хату. – Слава Богу! – ответили Билые. – Христос раждается – славите, Христос с Небес – срящите. Христос на земли – возноситеся. Пойте Господеви, вся земля, и веселием воспойте, людие, яко прославися, – мелодично пропели Василь с Аксиньей. – От це добре! – заметил довольный Иван Михайлович. – Христос родился – Бог воплотился! – И уже по-хозяйски распорядился: – Заходьте у хату. Разговляться пора. Практически везде на Кубани трапезу рассматривали и как поминовение умерших предков и погибших членов семьи. Для этого на рождественском столе ставили лишний прибор и небольшую мисочку с кутьей.