– Ты никогда о нем не думал? – пыталась пробить стену отчуждения Ольга Сергеевна. – Мне некогда было. Я едва не умер. Гошка уставился в учебник. Ну вот… сейчас эта тетка заведется на полчаса. Отец-дед-прадед, родная кровь – морковь – любовь… В результате он не успеет сделать задание, придется наверстывать вечером. А он хотел, чтобы мама ему почитала сказки. Как-то у них так повелось… Чтобы все вечером собирались в гостиной, чтобы дядя Боря разжигал камин, чтобы Анна устраивалась на диване, а Гошка и Кира подсаживались к ней с двух сторон и выбирали книгу. А Анна им читала. Глупо? Отстой? И вообще, игры интереснее? А вы попробуйте. Игры – они пустые, холодные и безразличные. Ты можешь убить сто тысяч монстров, сохраниться, пойти дальше, можешь построить город на песке, но это – там. Не тут. Игрушке все равно, жив ты или умер, как ты себя чувствуешь, о чем думаешь, чего желаешь… это придуманный виртуальный мир. А реальный… Реальный – это когда тепло, тихо и уютно. По-настоящему. И мамин голос, и рука, которая обнимает тебя за плечи, и странички, которые ты переворачиваешь, потому что другой рукой мама обнимает Киру, и дядя Боря, который считает что-то важное или читает какие-то сводки, но – рядом. Вместе. И утверждает, что ему ничуть не мешают приключения Марьи Моревны или Ивана – крестьянского сына. Даже наоборот. Им всем спокойно и уютно. И тетя Роза, которая приносит всякие вкусняшки и смотрит такими теплыми глазами… И Смайлик, который обожает семейные вечера, приходит и устраивается на ногах у дяди Бори. И мурчит. Тоже греется. И греет… Семья. Настоящая. А не суррогат из чужих людей под одной крышей, игрушек и ток-шоу. Ольга Сергеевна, заметив, что мальчик ее просто не слушает, попробовала кашлянуть. Потом тряхнула его за плечо. – Георгий! Послушай меня! Твоя мать лишает тебя блестящего будущего! А в следующую минуту… – А ну отойди от моего брата! Кира выглядела так, что с ней побоялся бы связываться даже медведь-шатун. Борис Савойский, при всей его мягкости с родными и близкими, добрым и безобидным существом не был. И пара трупов как финансовых, так и обычных, за ним числилась. Кира и это унаследовала от отца. Только еще сама об этом не знала. Не приходилось применять. Но вот сейчас все аж всколыхнулось внутри… Ее. Брату. Угрожают! Да кто такое спустит с рук?! В отличие от Гошки, она помнила эту тетку. И помнила гадкий скандал, который та пыталась устроить. Пусть получилось-то все хорошо, но благодарить не тянет. Разве что стукнуть чем потяжелее. Ольга Сергеевна посмотрела на Киру как на особо тупого таракана. – Не мешай мне. Кыш. Зря она это сделала. Потому что Кира перешла от слов к действиям. Если кто сталкивался с газировкой (вредно, но вкусно же! И тянет! И вообще иногда можно!), тот знает. Не надо взбалтывать еще не открытую бутылку. Кока-колу Кира купила. Но до занятия выпить ее не успела, чтобы не расстраивать Гошку. Тому тоже хотелось, а нельзя. После операции еще какое-то время ему надо будет соблюдать диету. После? Тоже некогда. Домой хочется. К папе и к Ане. А там еще вкусняшки в холодильнике, и свекольник… ум-м-м! И квас такой… куда там газировке из химикатов? – Пш-ш-ш-ш-ш! – сказала кока-кола. – Б…!!! – эмоционально высказалась обтекающая Ольга Сергеевна. – Гошка! – рявкнула Кира. Объяснять было некогда, но мальчишка к ней рванул, словно скаковая лошадь. Спрятался за спину и сразу успокоился. Сестра же! Кира его в обиду никому не даст! – ПОЖАР!!! ГОРИМ!!! Опешили все. Но что еще было кричать Кире? Охрана? Пока еще дозовешься, да и наверняка охраннику перепало на лапу, чтобы он эту выдру в Центр детского творчества пропустил. Учителей? Так кто еще отзовется, и когда, и вообще? Это как не надо, их не распихаешь. А как понадобится, так учителей днем с фонарем не разыщешь. А вот на вопль «Пожар!» народ отлично высыпал. После некоторых событий это больной вопрос. Что горит, где горит – и куда удирать? Сразу же в коридоре стало не протолкнуться. Ольга Сергеевна безнадежно завязла в потоке детей. А вот Кира и Гошка не растерялись. Кира схватила брата за руку – и рванула к противопожарному выходу, продолжая орать, словно сирена. Ничего! Переживут! Сами эту пакость впустили, пусть сами и расплачиваются! * * * Роман не задерживался никогда. Не задержался он и в этот раз. И даже в лице переменился, узнав о случившемся. – Так… ребята, срочно к Борису Викторовичу. – Зачем? – заныла Кира, понимая, что ей сейчас и дадут благодарностей, и добавят. За все хорошее. – Потому что ситуация может повториться. Хорошо, сейчас эта тетка пыталась поговорить. А если бы мальчика хотели похитить? Это вполне реально. И могло осуществиться даже сейчас. Сегодня уже. Гошку аж затрясло, и Кира сгребла его в охапку. – Цыц! Я в следующий раз ее вообще хлоркой оболью! Не бойся! – Следующего раза быть не должно, – увесисто сказал Роман. – Кира, ты понимаешь, что, если Георгия вывезут за границу, вернуть его будет практически невозможно? Люди годами судятся, чтобы увидеть своих детей. Годами… Дети вцепились друг в друга еще крепче. – Русских за границей не слишком-то любят. И поверь, частенько – заслуженно. Есть отношение к местным, и есть к тем, кто «понаехали тут»… не всегда, но частенько[5]. Кира фыркнула. Зло и ядовито. – И взаимно. Нам знаешь, что историк сказал? Что Россия – действительно отсталая страна. Вот Англия концлагеря выдумала. Франция – гильотину. Германия впервые применила боевое отравляющее вещество. Есть им чем гордиться, определенно[6]. Роман качнул головой: – Кира, это история. И ты меня отвлечь не пытайся. Факт прост. Георгия надо защищать. А что там еще изобретут просвещенные страны – их проблема. Лишь бы нас жизни учить не лезли. Кира надулась. Фокус не удался. А вот с математичкой можно было только начать говорить о политике – и все! Урок сорван! С Романом такой номер не прошел. Увы… * * * – Что эта старая… так, дети, заткните уши! Дети переглянулись с видом «чего мы там не слышали». Борис Викторович скрипнул зубами. И набрал номер Якова Александровича. Погоди, зараза! Я тебя колой обливать не буду! Ты не могла не наследить! Сейчас изымем все записи, возьмем показания, что там еще надо… Да тебя к ребенку на километр не подпустят! И надо охрану. Надо… надо защищать свою семью! Только вот как это Анне рассказать? И ведь не скроешь, не получится ее защитить. Вопреки его предположениям, Анна восприняла спокойно.