– Я просто не надеюсь на извозчика, – поправила Яна. Валежный посмотрел недоумевающе, и Яна вспомнила, что здесь-то Фонвизина не было с его чудным Митрофанушкой. Зачем знать географию? Извозчик довезет! А вот затем и знать, чтобы потом… да, потом… Яна довольно прижмурилась. Ее идея с плотиной оправдала себя на все сто процентов. Плотину на Ревеле открыли всего два дня назад, а какой результат? Судя по телеграфным донесениям, Булгарь резко мелеет. Оно и понятно, река судоходная, крупная… в Борхуме пока не заскулили, ну так всему свое время. Лето только начинается. А ведь река – это не просто так. Это посевы, поливы, это вода… да, и для питья в том числе. Борхуму еще придется солоно. Они еще не сообразили, но попали крепко. Чтобы эту плотину закрыть, им придется пройти через половину Русины. А тут сейчас страшненько. И нигде не сказано, что результат будет. Ты придешь, такой красивый, а тебе плотину вообще взорвут. Или еще какую пакость утворят. Вот не понимала Яна идиотов, которые с соседями воюют. Вы же на одной земле сидите! Вот можно подумать, ты домой пришел – и тут же соседу пошел под дверь гадить! Потом подрался с ним, потом поругался… бывает, понятно. Но обычно нормальные люди с соседями стараются дружить. Помогать, ну хоть как-то ладить… А тут что? Сосед соседу – людоед людоеду? Или в геополитике это иначе работает? Кто ж его знает… Зато резко поднялся уровень воды в Хормеле. А теперь считаем. Все броды и переправы – долой. Несколько мостов уже смыло, остальные… хоть пока и держатся, но слабовато, слабовато. Залить область не залило, но снабжение, передвижение, вообще вся логистика полетела к Хелле. Крестьяне – те не пострадали. Даже порадовались, им сейчас самая пора копать-поливать. А вот Никон… Ну не ремонтировал пан-атаман мостов! Мост – он же тупой! Он каменный! Ему плевать, монархист ты или анархист, ему вынь да положь камень, раствор и хорошего мастера. А с этим при анархии как-то туговато. Мастеров оплачивать надо, охранять, материалы везти и, опять же, охранять, а за красное словцо никто работать не будет. Вот и встал пан-атаман на прикол. Не прибили. Не разорили. Но существенно ограничили подвижность. И ударить в бок Логинову он теперь не сможет. Хорошо еще, если к Звенигороду проберется. Понятное дело, конницу так не ограничишь. И прекрасно лошадка и речку переплывет, и пройдет, где надо и не надо. Лошадки вообще умные. Но… Вот именно, что обоз, припасы, фураж, орудия и оружие… да много чего, что надо тащить за собой, сейчас не получится. Можно кого ограбить по дороге, но туда ж еще добраться надо! В своей волости Никон не грабил принципиально. А в чужих… А там и свои бандиты есть. То есть анархисты. Нет, не все так просто и легко будет у Никона впредь. И прыти у него поубавится, что и требовалось. Яна мило улыбалась. Ах как же полезно учить географию! Глава 6 И двигали спицу, влекущую дни Русина, Ковальск Генерал Логинов оглядывал карту хозяйским взглядом. Даже пальцами город погладил. Ковальск. Назван город был не просто так – славен своим оружейным мастерством. Здесь клинки ковали – платок перерубят, в кольцо согнутся да и распрямятся, не сломаются. Здесь оружие делали. Пистолеты, пушки лили, ядра… Понятно, освобожденцы в него зубами вцепились. Но разгрызть этот орешек стоило. Логинов знал о разгроме Алексеева и понимал, что дело… нет, это дело нехорошее. А в Ковальске еще и его давний «приятель». Бывший генерал Калинин. Да, вот такой парадокс жизни. Если Логинов, будучи не из благородных, остался верен императору, даже мертвому, то Калинин был тором поколении аж в пятнадцатом, как бы не больше. И предал. Предал, перешел на сторону врага, наплевал на всех своих предков… Он, конечно, говорил, что предки служили не императорам, а Русине, но это – не повод служить подонкам! А для Логинова освобожденцы подонками и были. Какие-то соглашения? Какие-то договоры? Смеяться изволите, торы и жомы! Кто ж с капустными слизнями договаривается? Их травят и давят, вот и все дела. Но если уж Калинин просит переговоры, надо хоть послушать. Недолго. Из вежливости. Вот и ехал сейчас Логинов под мелким, моросливым дождичком. Конь чувствовал недовольство седока, выгибал шею, фыркал, пытался закусить удила и всем видом показывал, что нисколько не рад поездке. Хозяин тоже не радовался. Они встретились под стенами Ковальска. Два генерала, только один весь начищенный, отглаженный, холеный, борода расчесана и смазана парикмахерским воском, а второй… Бороду Логинов давно сбрил. Мешалась. И брился при первой же возможности, а та была не каждый день и даже не каждые три дня, так что сейчас он был украшен трехдневной седоватой щетиной. А мундир… Понятно, денщик за ним следил. Как мог. Но ведь поход! Там пятно, которое ничем не выведешь, тут прожгли дырку, которую надо заштопать, здесь… Походная форма парадной не станет. Да и не хотел Анатолий Васильевич наряжаться. Он что – девка на выданье? Ради кого красоваться? Ради предателя и подонка? Смешно… Калинин окинул его надменным взглядом. – Что, Анатоль, стареешь? Логинов даже не разозлился. Когда-то его это задевало. О да, когда-то он был готов на все, лишь бы стать своим в высшем обществе. Стать тором… Он получил свое дворянство. И плевать ему стало на все. А уж когда началось все это безумие – вдвойне плевать! Война хорошо показывает, кто и чего стоит. – Ты меня позвал о возрасте побеседовать? – Нет, – не дрогнул Калинин. – Я хочу сделать тебе другое предложение. – Слушаю. – Прочитай. На убеждения Калинин размениваться не стал. Не скажешь же при всех – назови свою цену? За такое и в морду можно. А намеков Логинов не поймет в принципе. Не то что туповат. А… ограничен. Верность какая-то глупая, честь… да кто сейчас, в наш просвещенный век, думает о такой ерунде? Понятно же: служить надо там, где выгодно. И заботиться только о себе.