Анна, Россия – Папа, здравствуй. Как ты? Как дела? – Янка, если ты по делу позвонила, так и говори, а не морочь мне голову. Петр Воронов человеком был конкретным донельзя. Дела? Жив, здоров, не съеден, не надкусан. Дозвонилась же? Вот и отлично! А попусту воздух сотрясать нечего! Социальные ритуалы не для родных и близких придуманы. Они как раз для тех, между кем нет ничего, кроме общей генетики. А так-то, может, и чужие это люди… – Ну… если по делу… пап, я замуж выхожу, – решилась Анна. – Надеюсь, за Савойского? – даже не удивились в трубке. – Д-да… – Вот и отлично. Мужик правильный, вразнос тебе пойти не даст. – Это когда я вразнос ходила? – искренне удивилась Анна. Вот, с ее точки зрения, разноса в Яниной жизни и вообще не случалось. Сережа Цветаев? Вот еще, аргумент… Других-то мужчин не было. И интереса не было. И даже флирта. Работа, сын и снова – сын и работа. Все очень четко, жестко, по графику. Иначе не выжить. – А могла бы, – наставительно заметил любящий отец. – Когда у бабы дела нет, она обязательно вразнос пойдет. Природа ваша такая… – Пап! – Ладно, ладно. Яна, я за тебя безумно рад, дочка. На свадьбу-то пригласишь? И столько тепла было в голосе мужчины, столько любви, что стоили эти слова сотен тысяч признаний. А может, и побольше. – Конечно! Я… я думала, ты будешь против. – Против счастья своего ребенка? – Ну… кордон? – Он куда-то деться собирается? Ты лучше к нам приезжай сюда, в свадебное путешествие. Покажем твоему мужу и детям наши места. Ну… старшенькой. Анна едва не прослезилась. – Папа… – Я что – чурка с глазами? Не вижу, что девочке мать нужна? А тебе – дочка… вот все и сложилось удачно. – Обязательно приедем! – Вот и давай, давай… а то взяла моду – сопли разводить. Хоть платок-то есть? – Есть, – вовсе уж по-простецки хлюпнула носом Анна. – Пап… я тебя люблю. – Я догадываюсь. И тоже тебя люблю, дочка. Жду приглашения, а то хозяйство надолго не оставишь… Анна попрощалась и долго смотрела на зажатый в руке телефон. Вот ведь как бывает. Ее отец ее любит. Даже пусть это другой мир – ей повезло. Они поженятся с Борисом. И обязательно съездят в свадебное путешествие. А потом… Слезы все-таки закапали на прозрачный экран. Анна помнила, что должна их оставить. Но как же это тяжело. Как больно. Она справится. А они справятся без нее. Но правильные слова не приносили утешения. И слезы текли и текли, и почему-то не заканчивались. Спасибо тебе, Хелла. Меншиков, Свободные герцогства – И вот это – ВСЕ?! Доктор Ромарио и поверить не смел. Сидит, понимаешь, в банке тварь страшенная и бессмысленная, таращится своими лупешками и, наверное, еще и ядовитая. Врет купец! Точно!!! Но… лекарство-то помогает?! – Вот те Творец истинный! – осенил себя знаком Федор Михайлович. – Не вру! И выложил на стол еще и большую коробку. Ее величество рассказывала, называется это не по-человечески: «презентация». А по-нашему, по-русински, товар надо лицом показать. Вот и стараемся. В первом отделении была медведка – уже дохлая. Во втором она же, но обработанная и высушенная. В треть- ем – частично перетертая, в четвертом уже конкретно порошок… Ну, тут и доктор поверил. – Невероятно! Федор Михайлович улыбнулся, успешно спрятав это в роскошной бороде. – А все ж таки она работает. Али нет? Доктор Ромарио кивнул: – Еще как работает! У меня восемнадцать детей в клинике, так вот! Ни у одного нет ухудшений. А улучшения есть у восьмерых. Еще двое практически выздоровели. И я посоветовал их родителям сухой и теплый климат. Федор Михайлович кивнул: – Да, так оно, поди, и правильно. Доктор поворачивал банку, влюбленными глазами глядя на медведку. Та смотрела на доктора с подозрением. Ходят тут всякие… с которыми гнезда не построишь! – Федор Михайлович, миленький, я уже и заявки подал, и землю приобрел, благо нам не фабрику строить, нам пока начать, потом развернемся. И даже первоначальные здания уже есть. Но вы мне главное скажите! – Что именно? – насторожился купец. – Откуда вы секрет узнали? Федор Михайлович, вы поймите, я ж рискую. Мы сейчас производство запустим, а там и хозяин объявится, а глядишь… суды пойдут… Ради детей я и не на такое пойду, но знать-то надо. Жом Меншиков погладил бороду. И раскололся: – Секрет сей доверила мне лично императрица Анна Петровна. Доктор открыл рот.