— Ты как, нормально? — Гвен смотрит на меня с беспокойством в своих больших синих глазах. Я ненавижу то, насколько сильно они напоминают мне о Стоуне. Я едва могу смотреть на нее, не думая о нем. Это не то воспоминание, которое мне нравится, потому что каждый раз оно болью отражается в моем сердце. Независимо от того, сколько раз я пытаюсь забыть о чувствах к Стоуну, я знаю, что просто лгу самой себе. Просто, когда я уже думаю, что они исчезли, одна маленькая вещь может заставить их проснуться. Я думаю, что если очень часто будут об этом себе лгать, то возможно поверю в правдивость этих слов. Гвен все время за мной следит. Я знаю, что она заботится обо мне, но в последнее время это заставляет меня чувствовать себя жалкой. Если кому и следует спрашивать, как у другого дела, так это мне у нее. Она теперь нашла свою пару и уже ждет двух прекрасных маленьких девочек-щеночков. Гвен пригласила нас с Руби, чтобы пообщаться и наверстать упущенное. Доминик, пара Руби, уже запечатлелся, и Кси теперь тоже. Пары Гвен и Руби, которые ожидают пополнения, ни на шаг от них не отходят. Мужчины-оборотни склонны очень опекать свою пару во время беременности. Интересно, сделала бы моя пара то же самое. О чем это я? Я даже не знаю, спариваются медведи или нет. — Ага, просто немного грустно. Я все еще ничего толком не вспомнила. А сегодня я была везде, — признаюсь ей. Чувствую, как мои гормоны сходят с ума. Возможно, это потому, что обе мои единственные подружки беременны, и от этого у меня все зудит. Когда я вижу, как они купаются в любви и радости, это немного причиняет мне боль, заставляя хотеть того же. Будучи единственной медведицей в городе, полном волков, я понятия не имею, насколько их спаривание отличается от нашего. Но в последнее время я пытаюсь это выяснить. В течение долгого времени я пыталась вспомнить свою прошлую жизнь, которую имела, прежде чем стала частью стаи Грей Ридж. Но через некоторое время я просто отпустила ситуацию, думая о том, что, возможно, в один прекрасный день память сможет вернуться. Но, как видите, этого все еще не произошло, хоть и прошло уже почти четыре года. Теперь я снова взялась за то, чтобы заставить себя вспомнить, и у меня все еще ничего не получилось. Даже несмотря на то, что я сблизилась с Гвен, я все еще не чувствую, что принадлежу этому месту, и у меня все часто зарождается мысль покинуть стаю. Пойти туда, неизвестно куда. Колледж? Возможно. Заняться хоть чем-то, потому что я чувствую, что могу сломаться в любой момент. Я начинаю думать, что буду чувствовать себя более восприимчивой в человеческом мире. Я больше не буду оборотнем. И уверена, Стоун не станет меня искать. — Ты узнаешь, когда это произойдет. Ты почувствуешь это, — говорит Гвен, потянувшись, чтобы взять меня за руку. Я знаю, что она говорит о совершеннолетии. Поскольку я не знаю, сколько мне было лет, когда я пришла в Грей Ридж, мой возраст был неизвестен. Кажется, Гвен думает, что я похожа на волка и не найду свою пару, пока мне не стукнет восемнадцать. Правда это или нет, никто точно не знает. Что еще более странно, когда я начинала заводить разговор со Стоуном, о том, как медведи ищут свою пару, он тут же начинал вести себя как-то чудно. Чудно — это не то слово, которое я когда-либо думала использовать в отношении Стоуна, но именно так он себя и вел. Черт, я тоже себя ощущала неловко, спрашивая об этом, но мне нужно было узнать, поэтому я продолжала донимать его. Он продолжает отталкивать меня, и трудно задавать вопросы человеку, с которым у вас есть определенная связь, и когда вы готовы заняться сексом. — Судя по тому, как говорит об этом Доминик, ты почувствуешь, когда это произойдет, — говорит Руби, нежно улыбаясь мне. Мне очень нравится Руби. Кажется, она понимает меня как никто другой. У нее непослушные рыжие волосы и пышное тело, как и у меня. Все оборотни здесь высокие и худые. Я очень бросаюсь в глаза, но поскольку Руби человек, она не переживает по поводу своей внешности, поэтому у нас с ней есть кое-что общее. Ну, кроме того, что ее пара, Доминик, подарил ей во время спаривания. — Да. Ты права. Сегодня я просто вся на эмоциях. Я все время плачу. Простите, — говорю я им обоим, пытаясь выдавить самую лучшую улыбку. Я не хочу, чтобы все это превратилось в жалкую вечеринку. Я пришла сюда, чтобы хорошо провести время, чтобы забыть все плохие мысли, и, в основном, чтобы уйти от своих сводных сестер. — Если бы я не была так уверена, то подумала, что беременна, — смеюсь я над шуткой в слезах, заставляя всех тоже засмеяться. — Расскажи мне об этом. В последний раз, когда я была такой сумасшедшей от гормонов, мне испол… — Гвен на секунду замирает, словно ей только что пришла отличная идея в голову. — Винни, ты не думаешь … Ее прерывают, когда входная дверь распахивается, заставив меня вскочить на ноги, и я замечаю Стоуна, стоящего в дверном проеме. Ксавьер и Доминик оказываются перед нами в течение секунды, оба готовые к драке. Стоун стоит там, тяжело дыша, и выглядит так, словно пробежал сто миль. Он почти похож на сумасшедшего, когда смотрит мимо Кси и Дома, прямо на меня. Его рычание эхом разносится по комнате, заставляя сердце в моей груди задрожать. Однако, я не ощущаю страха. Нет, это нечто иное. Затем только одно слово слетает с его губ. — Моя. Он буквально оказывается на мне, прежде чем кто-то может сделать хоть шаг, притягивая меня к своему телу. Мои ноги обнимают его талию, а руки касаются его плеч, когда я стараюсь удержать равновесие. Моя спина касается стены, и я даже не могу пошевелиться. Прежде чем я могу вымолвить хоть слово, Стоун утыкается своим лицом мне в шею, и я ощущаю его зубы. Острые клыки вонзаются в меня, прежде чем я могу издать хоть звук, он кусает. Сильно. Я жду, что почувствую боль, когда мое тело напрягается в ожидании, но вместо этого — сильная горячая страсть, ни с чем не сравнимая, пронзает меня. Мои глаза закрываются, когда из моего рта срывается стон. Мое тело дергается, сильнее прижимаясь к нему, когда удовольствие проходит сквозь меня, доходя до самых пальчиков ног. Когда я возвращаюсь в реальность, я чувствую, как язык Стоуна проходится по укусу, которым он меня только что пометил, и мои глаза резко распахиваются. — Моя, — говорит он напротив моей кожи. Я вижу, как все в комнате смотрят на нас. Тогда я понимаю, что я стою в комнате, полной людей, пока Стоун клеймил меня как свою. Глаза Гвен выглядят так, будто вот-вот вылезут на лоб, а Кси и Дом выглядят так, будто не уверенны, что должны делать. Думаю, они ждут, когда я что-то скажу, но я не уверенна, что именно должна сказать. Я думала, что, когда пары находят свою половинку, они полностью поглощены друг другом. Стоун сейчас рядом со мной, но все, что мне хочется, это оттолкнуть его от меня. Я чувствую, как ускоряется мое сердцебиение, и я просто уверена, что все в комнате тоже это могут услышать. Стоун, похоже, безразличен ко всему, поскольку он продолжает лизать и покусывать мою шею, в то время как все на нас смотрят. Как долго я пыталась обратить внимание Стоуна на себя? Как долго я умоляла его наконец-то заметить меня и остаться с ним? Теперь, кажется, у меня есть все это, но оно мне больше не нужно. Одна часть меня рада его вниманию, в то время как другая напоминает мне, что он выбрал меня, потому что природа взяла свое. Именно она заставила его сделать это. От этой мысли всхлип вырывается из моего горла. Стоун замирает от этого звука, и рык вырывается из глубины его груди. Он быстро ставит меня на пол и поворачивается, словно в защитном жесте, не подозревая, что причиной этого всхлипа является он сам. — Тебе нужно немного остыть, Альфа, — слышу, как говорит Дом. Я ничего не вижу из-за большого массивного тела Стоуна. Я пытаюсь выглянуть из-за его спины, но он отступает, пряча меня за нее. — Моя, — повторяет он, словно ему неизвестны другие слова. Я никогда не видела его таким. Потерявшим контроль. — Никто не говорит, что она не твоя. Я просто чувствую запах ее крови, — снова пытается Доминик. Моя рука тянется к моей шее, чтобы коснуться места, где он укусил меня. Стоун поворачивается, чтобы смотреть на меня сверху вниз, пробегая своим голодным взглядом по моему телу, заставляя почувствовать себя голой. Мои предательские соски тут же становятся твердыми. — Я сделал тебе больно? — его слова настолько глубокие, что могу смело предположить, что его волк пытается вырваться на свободу. Я просто стою тут, глядя на него, не уверенная, что ответить. Прежде чем я могу себя остановить, я выпаливаю. — А когда ты не делал этого? Глава 2 Стоун — Что? — я смущенно смотрю вниз, на полные слез глаза Винни. То, как она сказала это, совсем не несло в себе упрека. Я никогда не причинял ей вреда. Все, что я делал, когда дело касалось её, было для ее собственной защиты. Ради ее безопасности. Я последовал за Винни в дом Гвен и Ксавьера сегодня. Я всегда приглядываю за ней, поэтому тут нет ничего удивительного. Это привычка, с которой я не мог справиться на протяжении многих лет, независимо от того, сколько раз я пытался. Неважно, где она, или что она делает, я всегда наблюдал за ней. Я становлюсь очень беспокойным, когда упускаю ее из вида. Но сегодня я знал, куда она пойдет, поэтому я подождал перед тем, как навестить их. Когда я приблизился к дому и уловил ее аромат, что-то внутри меня воспламенилось. Все стало иначе. Мой волк сорвался с цепи, и мне нужно было как можно скорее добраться до нее. Я рванул сквозь лес и примчался к ней так быстро, как только смог. Мой зверь знал, что она наша, и мне только нужно было заклеймить ее. Мне потребовались все силы, чтобы не обернуться. После всего этого времени и этих лет тяготения, я понимаю, что такое притяжение, и почему я всегда нуждался в ней. Нуждался, как ни в ком другом. Когда я ворвался в комнату и первым делом обнял ее, я впервые за всю свою жизнь почувствовал себя цельным. Весь тот страх и разочарование, что я чувствовал, будучи альфой, растаяли, и единственным беспокойством стала Винни. Вкус ее кожи на моих зубах и укус, метка того, что она принадлежит мне, было единственным величайшим моментом в моей жизни. Когда я почувствовал, как ее удовольствие пронзило ее тело и мое, у меня возникло желание повалить ее на пол и взять прямо там. В тот момент мне захотелось спариться с ней и привязать мою девочку ко мне на всю оставшуюся жизнь. Я чувствую, как злость закипает в моих венах. Я никогда не должен был заставлять ее почувствовать боль. Я злюсь на себя за то, что держал дистанцию, но это было правильное решение. Я знал, что она сломает меня, и думал, что лучше будет не играть в эти игры. Она была слишком молода. Слишком сладкая. Я сделаю все для нее. Я все исправлю. — Ты моя пара, — я начинаю тянуть ее за руку, но она не двигается. Она отталкивает меня, и я в шоке смотрю в ее большие карие глаза. Ни одна пара еще так категорически никогда никого не отвергала, и я не могу понять, почему это происходит сейчас. Почему она это делает. Она должна чувствовать притяжение, как и я. Хотеть быть рядом со мной. Я альфа. Разве она не гордится тем, что мы должны спариться? — Винни. Пойдем же. Ну. — Я ощущаю, как во мне рычит волк, когда меня отталкивают от того, что мы хотим. Она наша, и никто не отнимет ее у нас. Даже если она не хочет нас, мы убедим ее. — Отпусти меня, Стоун, — ее слова тверды, и, как всегда, ее глаза смотрят в мои. Рык покидает мое горло, и я смотрю на ее шею, чтобы увидеть, где именно я оставил метку на ней. Она моя. Конец дискуссии. — Стоун, отступи от нее и дай ей пространство. Мы во всем разберемся. Я слышу Доминика около нас и издаю еще один рык. Я не покину ее. Меня не волнуют ничьи команды. Сжав ее руку, я снова пытаюсь притянуть ее к себе. — Я не пойду с тобой, Стоун. Позволь мне уйти, — говорит Винни, что-то загорается в ее глазах, и я им не верю. Мы предназначены друг для друга. Это судьба. Мы пара. — Стоун, не заставляй меня делать это, — я слышу щелчок пистолета-транквилизатора Дома и быстро поворачиваюсь, пряча Винни себе за спину. Я сейчас не могу мыслить трезво, поэтому показываю ему зубы и рычу. Я чувствую, как мои глаза меняются, а волосы на моей шее удлиняются. Мои ноги болят от перевоплощения, и я медленно обращаюсь в волка от гнева. — Блядь. Сделай это, Дом. Он превращается, — говорит Гвен, и я оглядываюсь на Доминика вовремя, чтобы увидеть, как он нажимает на курок. Мне удается повернуться и схватить Винни за руки. Но когда ее руки ложатся мне на грудь, она делает это не для того, чтобы приблизиться ко мне, а чтобы оттолкнуть. — Винни, — скулю я, но слово выходит еле слышным. Все выглядит так, словно мой собственный голос утопает в туннеле, а затем все перед глазами блекнет. * * * Я просыпаюсь на холодном цементе и озираюсь по сторонам. Ксавьер находится по другую сторону тюремной решётки, и я не могу удержаться, чтобы не засмеяться. Мы были в похожей ситуации не так давно, и в тот раз я был на его месте. Я пытаюсь встать на колени, а затем медленно отталкиваюсь от пола. Я подхожу к решеткам камеры и крепко хватаюсь за них. Я делаю глубокий вдох, чтобы ощутить, насколько Винни далеко от меня, но все, что могу почувствовать — это сильный запах наркотиков. Лекарство все еще находится в моей крови, но я оборотень и знаю, что оно быстро выветрится из моей крови. Через несколько минут его уже не будет во мне, и на этой земле нет такой клетки, которая смогла бы удержать меня вдали от моей пары. — Где она? — мой голос глубокий и грубый, словно я не пользовался им какое-то время. Я чувствую, как мой волк мечется внутри меня, ему неприятно чувствовать себя запертым в клетке. Я делаю глубокий вдох, пытаясь обрести контроль. Его потеря мне ничего не даст, и, как альфа, я должен показать, что могу держать своего собственного зверя в руках. — Она наверху разговаривает с Гвен. Она хочет поговорить с тобой, но сделает это при условии, что ты будешь за решеткой. Она не готова стать твоей парой, и она хочет, чтобы ты ее выслушал, — поясняет Кси. Он всегда говорит прямо. — Я не представляю для нее никакой опасности. Я ее пара. Я всегда буду ее защищать. Теперь выпусти меня отсюда, — я сильнее сжимаю прутья, желая побыстрее оказаться на свободе. Это безумие. Почему она не хочет меня? Разве она не чувствует притяжения, как и я? — Думаю, медведи отличаются от нас. Гвен объясняет ей, что она должна чувствовать, но с Винни этого почему-то не произошло. Она злится, что ты так долго отталкивал ее. Ты не был достойным другом, поэтому девочка думает, что ты не будешь хорошей парой.