Сообщения, которые они рассылали и обнародовали, были четко сформулированными, ясными и содержали легко проверяемые факты, понятные любому человеку. Они не оставляли своим жертвам ни капли чести. Но все это было лишь полуправдой. Что бы они могли сделать, если бы Мино не повезло найти на морском дне золотые слитки? Обладая неограниченным запасом денег, они могли покупать себе все что угодно: даже фальшивые паспорта не были проблемой. Им не нужно было подвергать себя неоправданному риску, они могли путешествовать и жить в комфорте. Что бы они могли сделать, если бы не знания Ховины о растительном яде асколсине? Без него им пришлось бы орудовать бомбами или огнестрельным оружием. А сейчас они действовали бесшумно. Преимущество их оружия заключалось в его беззвучности и эффективности. Что бы они могли сделать, если бы не любили друг друга? Они существовали как единый организм, мыслили одинаково, чувствовали одинаково, ненавидели одинаково. Их было всего четверо. Они были невидимыми. Мино Ахиллес Португеза. Двадцать лет. Худощавый, среднего роста, красивый, стройный, немного женственные черты лица, ухоженные борода и усы, густые аккуратно уложенные волосы. Серьезное выражение лица, глаза с постоянно присутствующим огоньком, меняющимся от мягкой теплоты до интенсивного жара. Орландо Виллалобос. Двадцать лет. Мощный, стройный, темнокожий. Элегантно одет, очарователен, с искренним притягивающим смехом. Легкомысленный, но одновременно очень внимательный. Дразнящий взгляд и неугомонность энтузиаста, из-за которых окружавшие его люди казались вялыми и медлительными. Проходившие мимо Орландо девушки всегда оборачивались, чтобы взглянуть на него еще раз. Ховина Понс. Двадцать два года. Маленькая и хрупкая, с кукольным, но очень серьезным лицом. Тихая и сдержанная, но внезапно взрывающаяся целым фейерверком чувств. Незнакомцам она казалась неприступной, холодной и отстраненной. Ильдебранда Санчес. Девятнадцать лет. Пышная и огненная, элегантная своей классической красотой, но совершенно не надменная. Веселая и жизнерадостная, при этом способная обратить обстоятельства в природную катастрофу. Блудница и мадонна в одном лице. Четыре разные личности. Вместе творившие нечто недоступное остальным. Пытавшиеся разрушить их волны разбивались, превращались в пену и разлетались в разные стороны, ударившись о сердцевину из армированного бетона. Морфо и Арганте. Дафлидис и Клеопатра: Ховина выбрала себе дафлидис, белянку, – белую бабочку с коричневыми пятнышками на крылышках, живую, быструю, летавшую повсюду и встречавшуюся повсюду. Клеопатра Ильдебранды – желто-оранжевая дневная бабочка, красавица, порхающая в кронах деревьев. До сих пор они действовали поодиночке, каждый искал себе жертву самостоятельно, опираясь на общие цели группировки. Но теперь они объединились. Все их дальнейшие действия должны были следовать определенному плану. В этом случае эффект будет еще больше. Действовать они планировали двумя способами: совместно они составили список лиц, занимавших важные посты в проектах, тем или иным способом вредивших дождевым лесам. Этих лиц они выбрали, тщательно изучая журналы о финансах, газеты и экономико-политические публикации со всего света. Этих людей нужно было убить четверками, друг за другом, одновременно, члены группировки должны были разъехаться и попытаться провести акции в одно и то же время. Таким образом сохранится иллюзия масштаба и многочисленности группировки «Марипоса». Но между этими рейдами loco lobo, как прозвал их Орландо, они должны проводить солидные совместные акции: отследить конгресс, важную встречу или делегацию, собравшуюся для обсуждения деловых вопросов в определенном месте. При помощи разработанной ими методики они должны были напасть и уничтожить членов этих делегаций. Такие акции они назвали picaduras juntas, «совместные укусы». Первым в списке picaduras juntas стоял конгресс, на котором собирались члены «Мирового банка». Loco lobo и picaduras juntas. Такова тактика. Ни одному гринго, европейцу или японцу не позволено безнаказанно уничтожать уязвимую землю Латинской Америки и обильные джунгли, а также выгонять людей в чумные крупные города, выбрасывая их в лапы нищеты и гибели. Расстрельный список для рейдов loco lobo наконец был закончен. На данный момент он выглядел так: Сэмуэль В. Пирсон, генеральный директор Equador Steel Company. Место жительства: Торонто, Канада. Виновен в истреблении индейцев племен гуихиано, миатинхи и ситсхя. Виновен в уничтожении 26 000 квадратных километров дождевого леса, шести водопадов, а также в осушении большого и важного болота с принадлежавшей ему флорой и фауной. Ойобон Лукайтон Бойобон, верховный представитель династии Бойобон. Место жительства: Куала-Лумпур, Малайзия. Виновен в сознательном уничтожении крупных районов дождевого леса в Азии, Африке и Южной Америке. Виновен в превращении более 70 000 квадратных километров джунглей в пустыню. Доктор Клаус Вильгельм Хенкель, директор института Мерсера, дважды выдвинутый на соискание Нобелевской премии по химии. Место жительства: Франкфурт-на-Майне, Германия. Виновен в разработке и продвижении на рынке пестицидов и вредных инсектицидов, которые нанесли невосполнимый ущерб животным, растениям и насекомым верхней Амазонки при строительстве Трансамазонского шоссе Боа Виста – Порту-Велью. Химикаты Хенкеля навсегда уничтожили по меньшей мере двадцать тысяч форм жизни. Джеффри Шерман, мультимиллиардер, директор нефтяной компании COCC. Место жительства: Майами, США. Виновен в истреблении энхибами-индейцев Колумбии, обвинялся в подкупе членов правительства страны и организации систематической охоты на энхибами с вертолетов, однако обвинение не доказано. Виновен в уничтожении больших районов дождевого леса. Хиро Накимото, президент группы SUNYA, японского монополиста по производству эксклюзивных видов бумаги. Место жительства: Токио, Япония. Виновен в разорении районов дождевого леса на острове Борнео и в Бразилии. Владелец концессий на огромные территории джунглей в этих странах. Виновен в изгнании более 200 000 человек из джунглей в трущобы больших городов. Стефан Стефансон Иксенхаммер, директор концерна SUEBRA. Место жительства: Стокгольм, Швеция. Виновен в разработке и реализации энергетических проектов во многих странах Латинской Америки, в результате которых был нанесен колоссальный ущерб природе. Три проекта концерна SUEBRA привели к серьезным изменениям климата. Харольд Олдоак Смайт, руководитель мирового концерна Pipeway Corp. Место жительства: Шеффилд, Англия. Виновен в строительстве нефте- и газопровода в Бразилии, Венесуэле, Эквадоре и Колумбии, что привело к катастрофическим последствиям для мелких крестьян, индейцев, флоры и фауны. Смайт также владел акциями нескольких золотых приисков в Эквадоре и концессиями в регионах, ранее объявленных заповедными. Пинсон Леопольд Пинсон, основатель династии Пинсонов. Место жительства: Бостон, США. Виновен в уничтожении больших лесных массивов Панамы, Коста-Рики, Эль Сальвадора, Гондураса и Белиза. Организовал частную армию, сражавшуюся с партизанами во многих странах. Заработал миллиарды на фруктах, кофе и хлопке. Так выглядел их список. И это только начало. В продолжение можно было составить бесконечный список гринго, совершивших жестокие преступления против окружающей среды и людей в беднейших районах мира. Группировка «Марипоса» хотела бы распространиться по всему миру. Их дело касалось всех. Орландо показал Мино статью в газете «Financial Times». В статье говорилось об общем собрании акционеров мультинациональной компании «BULLBURGER», сети, производившей бургеры для продажи по всему миру. Мясо для бургеров они получали у фермеров из Латинской Америки, выращивавших крупный рогатый скот. Компания «BULLBURGER» созывала общее собрание, на котором собирались обсуждать планы строительства нового крупного предприятия в Африке. Благодаря этим планам курс акций «BULLBURGER» заметно подскочил в последнее время. Мино кивнул. Собрание акционеров должно было состояться в Париже примерно через месяц. Все складывалось отлично. Прекрасное начало для picaduras juntas. – С каждым съеденным гамбургером, – серьезно проговорила Ховина, – исчезает пять квадратных метров дождевого леса. Планы были ясны. Сначала каждый из них отправится в рейд loco lobo. Первые четверо из списка должны были быть уничтожены. Затем они встретятся в Париже, чтобы стереть с лица земли руководство «BULLBURGER». Мино спустился вниз по крутому каменистому склону Пику-Арейро в пышную долину под названием Куррал-даш-Фрейраш, «убежище монахинь». По преданию, когда на Мадейру пришла чума, группа монашек укрылась в этой потаенной долине. Теперь там находился монастырь. Орландо, Ховина и Ильдебранда поехали на автобусе в Фуншал после горного похода. Мино настоял на том, чтобы спуститься в долину одному. Он сказал, что хочет поискать окаменелости на горных склонах. По правде говоря, он заметил несколько разноцветных крупных бабочек, парящих там, и почувствовал нестерпимое желание выяснить, как именно они выглядят. Но другим он сказать этого не мог, ведь он дал торжественное обещание не заниматься бабочками до тех пор, пока акции группировки «Марипоса» не станут историей. Слишком рискованно, он и сам прекрасно это понимал. Но ему хотелось просто взглянуть на них. Спускаться по склону было сложно. Мино обнаружил заросшую леваду и пошел рядом с ней. Агава и акация изо всех сил уцепились за расщелины и уступы горы, повсюду росли красные бальзамины и фиолетовые наперстянки. Мино отыскал подходящее место и присел, чтобы насладиться тишиной. Вокруг него порхали большие бабочки, он легко мог схватить их голыми руками. Золотистые с черно-белыми пятнами. Из семейства Данаид. Мино подумал, что они принадлежат к роду plexippus, который прозвали монархом. Большие. Гораздо больше данаид из его коллекции. Его коллекция. По ночам Мино просыпался от кошмаров, в которых кто-то уничтожал его коллекцию. Он лежал, уставившись в темноту, всей душой стремясь оказаться сейчас в доме у моря рядом с Марией Эстреллой и своими бабочками. Иногда это желание было настолько сильным, что он вставал с постели, твердо решив разбудить Орландо и сообщить ему, что он уезжает обратно, забывает все их акции и будет жить спокойно и мирно всю оставшуюся жизнь. Но каждый раз Мино менял свое решение. Когда пелена сна полностью спадала и возвращалась способность мыслить разумно и ясно, он понимал, что не успокоится, пока не завершит дело. Пока они не достигнут поставленной цели. Разве сможет он жить спокойно, если вся Латинская Америка превратится в серо-коричневую грязную вонючую пустыню, где люди будут жить на грудах мусора? Откуда он возьмет зеленую тишину, если ничего зеленого и тихого на континенте не останется? И все же. Он скучал. Скучал очень сильно. Оставалось меньше года до освобождения Марии Эстреллы. Что они будут делать? Власти выяснили, что Мино Ахиллес Португеза жив. Они никогда не выпустят из вида его возлюбленную; они будут преследовать ее, шпионить за ней и ждать, когда он появится в том или ином обличье, под тем или иным вымышленным именем. И так будет продолжаться вечно. Как она выглядит теперь? Мино закрыл глаза и представил себе ее. Они не виделись очень давно, немыслимо давно. Она все еще носила желтое? Все так же пахла? Лучше всего он помнил ее запах. В любой момент он мог воспроизвести в памяти ее аромат. Нет, он ничего не позабыл. Все было, как прежде. Он оставался ей верен. Ховина и Ильдебранда не считались, они – часть его тела, сейчас они были единым организмом. А что будет дальше? Им придется разъехаться и начать свою собственную жизнь с новой личностью. Получится ли? Если джунгли будут спасены, там поместятся все. Они смогут поселиться там вместе, и никто их никогда не найдет. Они смогут основать деревню, маленькую красивую деревню на берегу кристально чистой реки. Они будут заботиться о джунглях так, как научила великого вождя Таркентарка прекрасная бабочка Марипоса Мимоса. Это будет совсем не трудно. Они будут растить детей, их станет много. Они построят глиняные домики и побелят их известкой, выкрасят окна в синий и красный цвет. Их кусты томатов будут сгибаться под весом плодов, а таро будут давать невероятный урожай. Мино знал, что нужно сделать, чтобы джунгли могли их прокормить, но при этом оставались невредимы. Он помнил каждое слово из лекций профессора Константино Кастилло дель Круза. Используя свои знания, Мино мог без проблем обеспечить пропитанием свою семью прямо посреди джунглей. Теми же знаниями обладали и Орландо, и Ховина, и Ильдебранда. А еще Мино построит себе отдельный домик для занятий бабочками; это будет лаборатория с самым лучшим оборудованием на свете. Он пройдет джунгли вдоль и поперек и отыщет новые виды, новые удивительные создания с совершенными цветовыми комбинациями. Свою коллекцию бабочек, а еще солидную сумму денег он в конце концов завещает подходящему университету. Чтобы они основали институт имени профессора Константино. Конечно же, они поселятся в джунглях! Если они будут действовать осторожно, если будут слушать и учиться, они разгадают много удивительных тайн. Например, он найдет загадочное растение, от листьев которого камень становится мягким, как воск. А еще они расшифруют тысячелетние рисунки на скалах и камнях. Но если они узнают нечто такое, что привлечет в джунгли жадных и властолюбивых людей, они никому об этом не расскажут. Свое знание они передадут детям, а те – своим детям, и так дальше на веки вечные. Ховина обнаружит сокровищницу с животными и растениями, которые она сможет использовать для фармакологии. Мино был уверен, что не существует на свете такой болезни, которую нельзя вылечить с помощью растений. Старые индейцы обохо почти никогда не болели. А Ильдебранда со своей плодовитостью точно быстро нарожает целую стайку детишек. И станет их учить. И их станет много. Но сначала джунгли нужно спасти. Сначала нужно убить. Убить многих. Духовые трубки, стрелы и асколсина. Достаточно ли этого? Или им нужно более серьезное оружие, такое, какое он использовал в стране гринго? Это была очень рискованная, почти безумная акция, ему просто повезло. Или не просто повезло? Динамит заполучить было не сложно. И все же случайностей в деле хватало. Если кого-то из них схватят, сказал Орландо, нужно переходить к динамиту. И тогда Мино высказал идею поехать в Ливан, к родственникам Бахтара Аш Аши: они, конечно, будут рады ему помочь, когда он покажет им письмо от Бахтара. В Ливане, этой разрушенной до основания и уничтоженной стране, где все стреляли друг в друга, он точно сможет научиться всему, что нужно знать про использование динамита, бомб и других взрывчатых веществ. Он сжег письмо от Бахтара. Во время пограничной проверки оно могло сыграть с ним злую шутку. Они не будут использовать ни огнестрельное оружие, ни динамит. Слишком многие до них пытались изменить мир при помощи подобных средств. И ничего не вышло. Как и остальным земным созданиям, для того чтобы добиться серьезных изменений, людям нужно действовать крайне осторожно. Разве недостаточно легкого ветерка, чтобы с осеннего дерева облетела вся листва? Разве недостаточно маленькой заледеневшей капли в ручье, чтобы река вышла из берегов? Они наловчились использовать духовые трубки. В укромной долине они провели дополнительные тренировки. Ильдебранда и Ховина научились стрелять не хуже Орландо и Мино. Они уменьшили трубки и стрелы, теперь те занимали совсем мало места. Маленькая полая трубочка размером с карандаш не вызвала бы на пограничном контроле никаких подозрений. А стрелы они разобрали: острие воткнули в игольницу вместе с другими принадлежностями для шитья, а сами стрелы можно было вполне принять за крупные зубочистки. Оружие собиралось одним движением руки. Сам яд Ховина очень ловко запрятала в тюбики с зубной пастой, прикрыв его сверху настоящей зубной пастой. Все было тщательно продумано, все детали соблюдены. Мино встал и подошел к одной из данаид, усевшейся на лепесток цветка фламинго. Бабочка высунула длинный носик, видимо, собираясь напиться сладкого нектара. Когда Мино наконец добрался до самой долины, уже смеркалось. Деревня была небольшая: церковь, школа, несколько магазинов и автобусная станция. А еще монастырь. Он видел на улице несколько одетых в черное монахинь. Поджидая автобус до Фуншала, Мино зашел в церковь. Там было темно и сыро, лишь пара свечей тускло мерцали в углу. Перед скульптурой Девы Марии сидела, сгорбившись, монашка. Пахло пылью и грибком. Мино остановился в дверях, ни о чем особо не помышляя. Вдруг монашка обернулась к нему. Она посмотрела на него добрыми глазами. Улыбнулась и кивнула. А потом перекрестила его. Они сидели у мола, внизу на платформе, выходившей в море. Был полный штиль, все четверо только что искупались. Орландо свесил ноги за край платформы и ловил рыбу. У него была леска, крючок и крошки хлеба, но рыбу это не прельщало. Их последний день на Мадейре. Завтра они разъедутся, и каждый отправится на свою собственную акцию locos lobos. Ильдебранда – в Канаду, Ховина – в Малайзию, Орландо – в Германию, а Мино – вновь в США. Через четырнадцать дней они встретятся в Париже. Если все пойдет по плану, к этому моменту мир избавится от четырех своих злейших врагов. И получит новое послание, подписанное Морфо, Арганте, Дафлидис и Клеопатрой. В этот раз у послания будет приложение: они обратятся ко всем разумно мыслящим людям Земли, всем, у кого есть силы, ресурсы и желание, всем, для кого интересы планеты важнее личных, всем, кто считает, что обладает качествами бабочки. Они призовут их создавать новые террористические группировки по образцу группировки «Марипоса». Движение уже было запущено. По всему миру кипело общественное мнение. В последние недели в газетах появилось все больше статей, дававших повод для оптимизма. Они поняли, что в своих мыслях они совсем не одиноки. – У меня мурашки по коже, – сказал Орландо. – Как в те времена, когда я приставлял нож к горлу свиньи и произносил краткую молитву Святому Руперту, покровителю всех настоящих свиней, от имени несчастного животного, я молился о том, чтобы кровь, которая сейчас польется из сосудов, напитала всех обитающих в почве тварей. Если бы я ошибся и вонзил нож неверно, свинья бы издала душераздирающий крик, разбудив всех соседей, иногда ей даже удавалось вырваться из веревок, которыми я ее связывал, и она носилась по кругу, заливая все кровью, сочившейся из ее шеи. Такие свиньи не хотели отдаваться Святому Руперту, деревенские женщины ели мясо таких свиней с большим сомнением. – Зачем ты это рассказываешь? – вытянувшись на пляжном полотенце, Ховина посасывала апельсин. Мино и Орландо забрались на тетраподы, высматривая маленьких крабиков, ползавших повсюду. – Затем, что сейчас у меня такие же мурашки. Разве мы завтра не собираемся забить парочку свиней? Думаю, ты бы с удовольствием посмотрела на то, как там его, свинский Ойобон-бойобон с воплями носится по комнате после вонзившейся в его спину стрелы? – Не понимаю, о чем ты. К тому же, я думаю, ты выдумываешь все свои героические поступки. Никогда не слышала ни о каком Святом Руперте, – и Ховина перевернулась на спину. – Хо-хо, ты никогда не слышала о Святом Руперте, правда? Ну тогда я… – Перестань, Орландо! – голос Ховины звучал очень строго. Орландо вытащил леску и удивленно покачал головой, поглядывая на Ховину. Их взгляды встретились. Они долго смотрели друг другу в глаза. Затем Орландо склонил голову и сказал: – Хорошо, Ховина. Я понял. Ты боишься. Я тоже боюсь. Мы не знаем, как все это кончится. – Я не знаю, как все это началось, – тихо сказала Ховина. – Когда я была маленькой, мать с отцом часто ссорились, иногда отец бил меня или ругался на меня за то, что я была всего лишь слабой девочкой, не способной перенять гордые семейные традиции и управлять всей собственностью. Тогда я убегала в окружавший дом большой сад. Там был заросший уголок, это было мое секретное убежище, мои личные маленькие джунгли. Я приходила туда, когда мне было грустно или страшно. Я разговаривала с цветами, с листьями и насекомыми, и каким-то невероятным образом я чувствовала, что они понимают меня. Я ненавидела взрослых, ненавидела людей, всех этих жутких людей вокруг моего отца, они кланялись, унижались и не сопротивлялись садистским наклонностям моего отца. Он был настоящим садистом, ему доставляло огромное удовольствие всадить зажженную сигарету в глаз своему подчиненному или укусить за сосок секретаршу. Я видела, как по его брюкам расплывается влажное пятно, когда он творил очередную гнусность. Я могла прятаться в саду несколько дней подряд, я ела землю и жуков, говорила с цветами. Они одни понимали меня. Позже, в университете, я узнала имя того, кого ненавижу, я поняла, что ненавижу не всех людей на земле, а только некоторых из них. Тех, кто при помощи власти, насилия и унижения порождает бедность, голод и болезни. Тех, кто уничтожает землю. Я любила революционеров, тех, кто захватывал университет и боролся с правящей элитой. Я любила их, но и боялась их. Они так узко мыслили, их взглядам не хватало целостности, перспективы, зоркости и внимательности. Лишь познакомившись с тобой и Мино, я узнала, чего я хочу. Но я чувствую себя такой маленькой, Орландо, такой никчемной и жалкой. Иногда мне кажется, что мы слепы в своем стремлении добраться до таких высот, в которых ничего не смыслим. Никто из нас не говорит о смерти или о будущем. Я не боюсь смерти, но боюсь боли, как физической, так и той, которая приходит, когда я думаю о будущем. Орландо так сильно намотал леску на указательный палец, что тот побелел. Потом он бросился к Ховине и нежно погладил ее по бедрам, по мягкой коже вокруг пупка, поцеловал жемчужины соли на ее плечах. – Я бродил по деревне, где родился и вырос в своих оборванных брюках с соплями под носом, и смотрел на людей, барахтавшихся в своей жизни, как бесчувственные животные. Они жили без смысла и умирали без смысла. Выбрасывали ли их трупы в мусорную яму, где они лежали, разлагаясь на солнце, или с помпой торжественно хоронили в кладбищенской могиле, было совершенно неважно. Я бегал вокруг и слушал: слушал стариков на площади, передававших друг другу бутылку агуардиенте, слушал беззубых старух, бранящихся у колодца, слушал проезжих иностранцев. Наконец мою голову до предела заполнили истории, трагедии, шуточки, небылицы и всякая удивительная чушь, как я быстро понял, абсолютно бесполезная. Поэтому я перестал слушать и начал мечтать: я мечтал о долгих путешествиях, о приключениях, где именно я буду главным героем. И когда мой отец заискрился на мачте высокого напряжения, несколько искр упали мне на голову, и я внезапно осознал: Орландо – ягуар, огонь и солнце, в один прекрасный день мое имя золотыми буквами засияет над миром! Но если бы не появился Мино, даже представить себе не могу, как бы это вышло. Наверное, я все так же лежал бы в своем дощатом домике, почитывал засаленные библиотечные книжки, мечтал и стал бы отцом семи тысяч оборванцев по всему городу. – Ты сказал, что боишься? – Ховина взяла его за руку. – Возможно, я чувствую то же, что и ты. Я не боюсь смерти, лишь бы она наступила быстро и безболезненно. И, да, я боюсь. Когда я читаю газеты, мне становится страшно. О нас ведь пишут совсем не золотыми буквами. – Ты думаешь, нас убьют? – сказала Ховина еле слышно, но Орландо услышал. – Нет, – ответил он и рассмеялся, закинув назад голову, чтобы показать, что он абсолютно в этом уверен. – Нет, Ховина, они никогда нас не поймают, если мы не наделаем глупостей. Я уверен, что умру тихо и мирно счастливым старичком, окруженный целой толпой правнуков.