Я рассмеялась. Какой глупый прокол! На что мне вздумалось лечить его плечо в соляной пустыне? С больной рукой не удержал бы на краю? Но кто тогда ведал о будущем восхождении? А оговорка! Насколько она ничтожна. Один-единственный раз, когда не владела собой. Глава 27 Смех становился громче, проносясь во мраке чужого кабинета. «Прелестная лгунья», – так темнейший меня называл. Взять себя в руки мне стоило огромного труда. – Помнишь все, что я говорила? – задыхаясь и утирая слезы, спросила его. – Наблюдал за всем, что делала! Вначале тебя смутил только дар открывать порталы? Ты не подумал тогда, чем все это было вызвано? Бесконечная череда жизней! Невозможность уйти и навсегда от этого освободиться! Твое проклятие, Эйден! – Ты говоришь о заклятии, Ана. – Аны больше нет! – судорожно сглотнула. – Как и светлейшего кардинала! Всех тех людей, кто остался в прошлом, канул в небытие вместе с ушедшим временем! Тщетно пыталась не кричать, потому что перед глазами словно наяву встало то утро. Я надкусила капсулу случайно, и яд попал в обоих. Отобрал сознание. Усыпил. Кто перенес нас на кровать светлейшего? Какое теперь имело значение? Ведь фактически я не спасала невинную жертву от хладнокровного убийцы, но подставляла опасного соперника, помогала развязать руки другому человеку. Никакого реального обыска не состоялось, была лишь подтасовка фактов. А утром я очнулась в чужой постели, разбуженная грозным окриком самого владыки. Ночь, когда между нами ничего не было, но кардинал нарушил запрет. Канцлер стоял здесь же, возле кровати, со скорбным выражением лица. Я перевела взгляд с владыки на мужчину рядом, его руки оказались закованы в браслеты, особенные, изготовленные для сильнейшего мага. Его ресницы дрогнули. Легкий поворот головы помог быстро оценить ситуацию, уловить главное в лицах, фразах, позах, задержались прозрачные глаза только на мне. Не на враге, не на владыке, не на эскорино, окруживших кровать, – на предательнице. Глаза в глаза и в самое сердце. Все мои чувства тогда померкли: растерянность, непонимание, страх, а чистый взор менялся, становясь все темнее, темнее. И сердце сжалось от взгляда, способного убить холодной пустотой, за которой едва угадывалась боль, моя боль, отраженная стократно. «Ана». А потом его схватили, вытащили из постели и уволокли прочь из комнаты. Боги! Я резко отерла слезы. – Я все равно узнал бы тебя, – произнес он тихо, – лицо и тело не имеют значения. – Ты всегда был очень умен, Эйден! Как же мог не предвидеть, что я стану предательницей? – Я полюбил впервые. Мне пришлось отвернуться. Тяга к женщине – слабость! Чего эскорино стоило влюбиться, да так, чтобы чувство разрушило все, внушаемое годами. Чего стоило довериться женщине, не смея даже заподозрить в ней главной опасности? Подступившая истерика норовила засосать меня с головой, глубоко, глубоко, откуда не было выхода. На борьбу с ней едва хватало сил. – Ты полюбил, поэтому проклял. – Это было не проклятье… – Эйден не договорил. Дверь распахнулась. Внутрь вломились ликвиадо, мужчины в форме и еще один человек с высокомерным лицом, ступавший твердо и уверенно, будто настоящий хозяин. Светильники разом прогнали сумрак кабинета, осветив всех нас. Последний из вошедших внешне не напоминал старика. Несмотря на седые волосы, он все еще излучал мощь и силу. Канцлер! Мужчина, которого ненавидела едва ли не больше самой себя. Умный змей, обманувший наивную дурочку. Тот, кто, добившись с моей помощью желаемого, не удовлетворился результатом, но продолжил преследовать. Он не оставлял ни здесь, ни в том мире, куда сам же сослал якобы за связь с кардиналом. – Друзья, вы задержались, – Эйден улыбнулся. Финальная закономерность. Он снова решил, будто я позвала. Теперь он не искал ни оправданий, ни объяснений моим поступкам. – Стой на месте! – приказал ликвиадо. – Ни шага в сторону девушки! Он бросил быстрый взгляд на меня, как и старик. По прожитым годам бывший канцлер все же был таковым. Новый регент уставился жадным взором, а на лице его все отчетливее проступало разочарование. Родственница, но едва ли похожа. Конечно, он не узнал во мне той женщины, чья красота оказалась для нее роковой. Чья статуя столь искусно запечатлела даже малейшие черты совершенной внешности. Он и не смог бы узнать. Он хотел обладать несравненной красавицей, обычная женщина ему была не нужна. – Боитесь, что использую портальщицу? – Эйден смеялся. – Ты загнал себя в ловушку, – ответил ликвиадо, – но, если дернешься, останешься лежать на полу. – Мужчина держал руки на изготовку, как и стражники. – Явился поквитаться? Надеялся подкараулить регента в собственном поместье и убить? – Я пришел за одной вещью, спрятанной здесь. – В моем кабинете? – по-змеиному прошелестел канцлер. – Я давно ее искал, – уголками губ улыбнулся Эйден, а старик понял без слов. – Встаньте за дверью! – коротко велел он. Стража переглянулась, но подчинилась беспрекословно. – Ты блефуешь, кардинал, ты не мог здесь ничего спрятать, – продолжал ликвиадо, а затем оглянулся на родственника. – Зачем ты выслал их прочь? – Потому что наш противник истощен, я прав, темнейший? Казнь не прошла даром, и маг совсем лишился сил. – Конечно, прав, ведь ты сам выбрал способ. Долгий, мучительный, как оказалось, не самый надежный. Однако я предупреждал, что вернусь. – Ты еще расскажешь мне, каким образом, а пока вели девчонке открыть портал к источнику. – К чему ей тратить силы? Источник уже здесь. Он указал под ноги, молниеносно начертив ступней отпирающий символ. Плиты начали трескаться, я покачнулась, когда земля снова дрогнула, и отпрыгнула назад, глядя, как разверзается передо мной отверстие. Ликвиадо и регент стремительно попятились. Арс Адо от потрясения даже опустил руки с заготовленным заклинанием. В полу ширилась дыра, формируя круг, точнее колодец, с оборванными краями. Источник с голубой светящейся водой. Она вспыхнула так ярко, что мигом погас весь остальной свет, а ровное мерцание выхватило из темноты наши шокированные лица. – Быть того не может! – прохрипел канцлер. – Магический источник прямо в моем доме! – Магический? – вскричал ликвиадо. – Он давно исчез! Пересох, напитав землю силой. Его существование – легенда. Однако оба уставились на мерцающую гладь. Кардинал стоял спокойно, не двигаясь, не провоцируя, а я сделала крохотный шаг к колодцу. Первоначальный план определенно дал трещину, и новый приходилось выстраивать на ходу. Регент сперва убедился, что, как маг, Эйден не представлял угрозы, а затем отослал стражу, едва услышав намек на источник. Ликвиадо оторопел, увидев мерцающий колодец. Он, как и прочие, упорно верил, будто волшебной воды давно не стало, не раздумывая над тем, почему в земле до сих пор оставалась магия. Что питало ее? Однако бывший канцлер не предвидел, что при минимальном запасе Эйден решил воспользоваться помощью самой магии, создать резонанс и отразить образованную волну, чтобы удар пришелся как раз на старых «друзей». Резонирования источника хватило бы расколоть пол под их ногами и отправить родственников в самую бездну. Отличный дар магическому колодцу, ведь Эйден сам бы уничтожил их с большим наслаждением. Однако в двух ключевых моментах задуманное расходилось с исполнением. Первое – стражники оказались необычными. Эскорино! С каких пор император давал им приказ охранять не себя, а регента? И второе, когда Эйден только сделал попытку усилить отчетливо слышимую им песню источника, он ощутил силу, которая могла помешать направить звуковую волну и сама готова была послужить отражателем. Он бросил внимательный взгляд на регента и заметил тонкий край браслета. Один – на правой руке, и второй – на левой. Накопители. Непростые. Никогда бы в жизни Эйден не смог предположить, что дойдет до подобного. Браслеты излучали силу эскорино. Запретная магия на самом виду. В действии! Усовершенствованный вариант. Она тянула энергию из стражей, оставшихся за дверью. Вот еще одна причина, почему регент был исключительно спокоен и уверен в себе. Он убедил мальчишку-владыку в том, чего ни один здравомыслящий человек не позволил бы. Владыка приказал, а эскорино покорились. Столько силы в одних руках! – Кто же оказался прав в нашем споре? – вздумал поглумиться регент. Он прекрасно чувствовал себя, заранее празднуя победу. – Ты давно начал поиски источника, еще когда был жив старый владыка. А я верно утверждал, что светлейший кардинал хотел власти. Он желал стать новым правителем, но не сознался в этом даже под пытками! – Силы, не власти, – улыбнулся маг, – но тебе сложно принять это, регент. Ведь силу я хотел не для себя, а ради защиты владыки. «Истинные эскорино готовы отдать себя до последней капли крови, но так ли они не способны предать?» – задал в свое время вопрос канцлер, а тот, кому служил светлейший, рассудил, что могут, ведь в личных вещах были найдены записи об источнике. – Регент, будьте осторожны, – выкрикнул ликвиадо, – он мог создать мираж! Мираж? Смешно. Воздух вокруг потрескивал от магии. – Ему бы сил не хватило перетащить источник сюда. Как он это сделал? – Просто, – ответил темнейший, продолжая напряженно размышлять о выходе из безвыходного положения. – Самым простым было создать канал для источника по ту сторону, где никому бы не пришло в голову его искать. В другом мире есть масса возможностей, например, если оставить на анонимном счету достаточно денег, то работа будет оплачиваться регулярно и завершится в срок. Главное, найти надежного исполнителя. – Ты соединил обе стороны! – восхитился бывший канцлер. – Это же прекрасно. Это нам и нужно. Теперь, когда мой гениальный потомок убедился, что перед ним не мираж, тебе, кардинал, придется раскрыть последнюю тайну. Я же не зря не убил тебя до сих пор. Кстати, Арс, достань-ка вещицу. Ликвиадо вынул из кармана нечто, напоминавшее амулет в виде лодочки, в центре которого горел алый камень. Эйден с трудом удержал на лице невозмутимое выражение, но челюсти свело. Извлекатель душ! Что же, шантаж всегда был излюбленным методом канцлера. – Боюсь, после прошлого раза для извлечения почти ничего не осталось. Так в чем же вопрос? – он изогнул бровь. – Как подчинить источник? Только не вздумай болтать, будто можно выпить водички, это способ для детей. Ты уничтожил главный секрет, я знаю. В источник нужно влить собственную силу, но там должно быть что-то еще. Учти, кардинал, ложь я легко распознаю. – Какой мне прок открывать вам секрет? Вы меня не отпустите. – Твоя смерть на этот раз будет безболезненной и быстрой. Ликвиадо демонстративно опустил извлекатель, и камень потух. Темнейший улыбнулся. – Хорошее предложение. А еще тот самый вариант. Теперь единственный. – Говори! – Источник не подчинить, – произнес Эйден, наблюдая, как мрачнеет лицо регента, – но за влитую силу колодец заплатит силой, а вкупе с ценным даром он наградит чем-то соизмеримым. – Даром? – Глаза регента блеснули, он жадно ловил слова кардинала и старательно сопоставлял со всем, что прежде удалось прочесть. – То есть влить силу нужно с подношением в виде чего-то ценного для себя? – В любом порядке. Так вот в чем крылась главная загадка. Бывший канцлер ликовал и мысленно потирал руки. Поэтому темнейший предпринял это путешествие. Он надеялся к своим крохам силы добавить нечто ценное. А регент уж было решил, что кардинал окончательно спятил. Эйден заметил быстрый оценивающий взгляд на потомка. Тот стоял к регенту спиной, по-прежнему полагая, что главная угроза в комнате – это темнейший. Маг просчитал по отрывистым движениям врага, сколько тому понадобится времени, чтобы достать припрятанный нож, который был обещан ему в качестве легкой смерти. Регент примерился. Ударит между лопаток? Достаточно, чтобы оборвать любой намек на сопротивление, а после несложным заклинанием столкнуть потомка в источник и влить силу. Чем же колодец отплатит за столь ценный дар? За родную кровь и продолжение рода? Глаза регента алчно блеснули, а у темнейшего оказалось в распоряжении несколько секунд, когда свечение браслетов погасло и ненадолго уснула обращенная против кардинала сила. Эйден приготовился усилить песню источника, другого момента не будет, но… Еще одно но! Пение неуловимо изменилось, а на поверхности начала образовываться воронка. Пока трое мужчин переключились друг на друга, Сэйна оказалась на краю колодца. Портал! Не стоит недооценивать женщину, он понял это давно, а такую, как Ана, тем более. Однако Эйден снова отвлекся на иного врага.