В руках регента блеснул клинок, и остались секунды для нового решения. Она стояла на самом краю… Пока бывший канцлер выпытывал у Эйдена, как же подчинить себе источник, я подобралась почти к самому краю. Мне нужно было сосредоточиться, собрать все силы, чтобы расколоть пространство впервые не для себя самой. Смогу ли? А если погибну, перенося всю эту мощь? У Эйдена не осталось путей отхода, он уступал регенту и ликвиадо по силам. А допустить, чтобы магический родник оказался в руках бывшего канцлера, я не могла. Когда колодец опустеет, кардинал сможет воспользоваться шансом и уйти через него. Эйден не зря подозревал, будто я стремилась к источнику. На поверхности воды уже закручивалась воронка. На висках и спине проступила испарина. Это оказалось тяжелее, чем думала. А в запасе имелось совсем немного времени, какие-то жалкие секунды, прежде чем все поймут, что я делаю. – У тебя не осталось сил, кардинал, отступи, – прогремел голос ликвиадо. Последние мгновения, когда позади вдруг раздался надтреснутый голос: «Здесь мой дар и моя сила». Резкий толчок, и на краткий миг тело вдруг обрело невесомость. Я взлетела и тут же погрузилась в самый центр водоворота. Вода наполнила легкие, плетение силы оборвалось, и почти завершенный портал захлопнулся. Бесконечное кружение и вращение потянуло на дно бездны полыхающего голубым источника. Я снова отвлеклась не на того противника. Арианна. Ана. Сэйна. Девушка со множеством имен – сосуд его силы. Он никогда не проклинал ее, лишь отдал свою магию. «Сэй Ю Ари Тэ Анна, Мэ Ю Нэр, Сэй Ю На, Сэй На». Сэй На – завершающие слова измененного им заклятья. «Прими мою силу, Арианна Мэнэр, пока не возродишь». Он переделывал их на ходу, пока душу вынимали из тела. Оно звучало очень похоже на старое проклятье: «Ты не найдешь покоя, Арианна Мэнэр, пока не возродишь». Ее новое имя звучало как дань обреченности. И та свобода, о которой говорила – свобода уйти и не возвращаться, – теперь была дарована. Новой жизни не наступит, они больше не связаны. Отданная девушке добровольно магия была столь велика, что, наполнив энергетическую оболочку, не позволяла той ускользнуть даже после гибели оболочки телесной. Словно прочная нить привязывала его сосуд к земле, пока он на ней существовал. И за это время никто не смог догадаться. Девочка с даром открывать порталы родилась в немагическом мире? Невозможно? Да. Невозможно. Если в ней изначально не заложен огромный дар. Ана. Сэйна. Расколи сосуд, чтобы достать силу, но он намеревался сделать это иначе. Наклонив голову, маг смотрел, как в голубой глубине сияющим росчерком исчезают огненные волосы. Растерянный ликвиадо, между лопаток которого замер не успевший вонзиться клинок, пораженный регент, которому и в голову не пришло, будто девчонка может быть даром, слишком поздно сообразили, что делать дальше. – Уничтожь его! – закричал бывший канцлер, а в ответ замерцал извлекатель душ. Поздно. Вы опоздали на те последние секунды, за которые он принял решение. На мгновение, равное последнему удару сердца. Чужого сердца. Источник забрал дар. Маг запрокинул голову, громко рассмеялся, выплескивая разрывающую изнутри боль, вошедшую в его тело вместе с возвращенным даром. А затем поток сокрушительной силы вырвался из источника и устремился в него, ломая деревянные ножки стула, тонкую перекладину стола, превращая в труху цветы в вазах. Он отшвырнул прочь и ликвиадо с регентом, ударил тела о стену. Мощный разряд, пронзивший до кончиков пальцев, заставил закричать и согнуться пополам. Плата, равная ценности дара. Глава 28 Эскорино не могли войти без разрешения в запертый кабинет. Что бы ни происходило по ту сторону, они вынуждены были стоять и слушать крики, и грохот, и звуки ломающихся предметов. Когда-то давно один из них предал владыку, а остальным пришлось заплатить. Прежде они имели волю принимать собственные решения, исходя из ситуации. Благодаря этому у владыки возрастали шансы на выживание, ведь эскорино были преданы до последней капли крови. Новый правитель всегда выбирал новую, только ему преданную команду, а если он вдруг сменялся, прежние телохранители оставляли свой пост. Однако века назад главный принцип изменился. Не стало центрального направляющего – кардинала, а их низвели до уровня обычной охраны, вынужденной слепо подчиняться приказам и полностью попадать в зависимость от распоряжений владыки. Он же приказал беспрекословно слушаться регента. Не существуй этой обязующей их клятвы, вероятно, отец юного правителя не погиб бы столь рано. Однако теперь эскорино могли лишь наблюдать, но их выводов никто не желал слушать. Дверь распахнулась. Из кабинета, а точнее из разрушенной комнаты, которая от него осталась, ползком выбрался регент, за ним, шатаясь, еле держась на ногах, вышел ликвиадо, волоча на спине тело девушки. Эскорино пришлось поймать мужчину, когда тот начал валиться вперед, запнувшись о порог. Один из охраны поднял девушку на руки, другой помог усадить ликвиадо у стены рядом с регентом. – Нужно вызвать эскулапа, – заговорил один. – У обоих раны, у регента, вероятно, внутренние повреждения. Мужчины и правда выглядели так, словно по ним прошлась силовая волна, которой даже выставленный щит смог помешать лишь частично. Кожа ободрана, сплошное кровоточащее месиво. Двое телохранителей склонились над пострадавшими, заклинаниями запирая кровь. – На ней одной нет следов удара, – третий эскорино уложил девушку на пол, присев возле нее на корточки. Она дышала с трудом, будто только сейчас научилась это делать, одежда на ней промокла до нитки. На вопросы телохранители не имели права, однако проверить кабинет им теперь ничто не мешало. Мужчины скрылись в разрушенной комнате, оставив регента с ликвиадо на несколько минут. – Ты идиот? – с трудом промолвил предок. – Зачем потратил силы, пытаясь спасти ее, если мог лучше закрыть нас двоих? Эта девчонка больше не представляет ценности. Он с презрением и злостью оглядел потомка. Его молодость позволила выдержать удар за щитом. А ему, регенту, сила, что забирал у эскорино, не могла дать главное – юности. Арс Адо едва держался на ногах, а старые кости регента ныли, как и все тело. Ликвиадо должен был построить щит мощнее, раз именно он следил за действиями проклятого кардинала. – Как он ушел? – Колодец пуст, воды больше нет. – Мерзавец! Он принес дар, и источник испарился. – Если бы вы не выслали эскорино… – Если бы я не выслал, – яростно зашептал предок, – мы не имели бы права подойти к источнику. Никто его не имеет, кроме владыки. На что ты откачал сообщницу? – Она была даром, значит, ценна для него. Регент разразился хриплым смехом и тут же закашлялся, а из уголка рта пошла тонкая струйка крови. – На что боги даровали мне столь безмозглого потомка? Она была ценна для него, глупец, была. А затем он столкнул ее в источник. Все! Хоть на то, чтобы замести следы, тебя хватило? – Я закрыл колодец обломками мебели… – Господа, – один из эскорино вышел из кабинета, – темнейший ушел. Теперь опасность для правителя возросла, и мы обязаны вернуться во дворец. О вас, регент, позаботятся, пока не стоит предпринимать пространственных прыжков. – Сперва доставьте девчонку в мои покои, ее о многом следует расспросить. Эскорино поклонился. – Мы выполнили приказ владыки, были с вами во время нападения темнейшего и сделали все, согласно вашим повелениям, однако кардинал ушел. Наши обязательства выполнены. Девушку заберем с собой, поскольку она являлась пособницей врага. Вы допросите ее, когда вам станет лучше. Бывший канцлер изменился в лице, не только потому что не желал оставаться без лучшей охраны, но и поскольку его приказы игнорировали, а возразить было нечем. Эскорино собрались открыть переход. Один снова поднял на руки девушку, а регент вскинул руку и тут же уронил, свистящим шепотом велев Арсу: – Ступай с ними! – после чего прикрыл глаза и замолчал. Проклятье! Ничего, он скоро восстановится, и вот тогда… С того момента, как меня грубо ударили несколько раз по щекам, выкрикивая: «Очнись!» – и до ощущения кошмарной тошноты и падения сквозь пространство я делала отчаянные попытки прийти в себя, но никак не могла вырваться из беспамятства окончательно. – Дайте ей воды, – заговорил чей-то голос. Я судорожно задышала, глотая воздух, настоящий воздух, наполненный кислородом, а не вязкой заполняющей легкие жидкостью. Нет! Нет! Не нужно воды. Никогда! Боль начинала разливаться внутри вместе с приходящим сознанием. Эйден столкнул меня. Кто-то приподнял за плечи, поднес к губам стакан, а меня передернуло. Судорожно затрепыхалась, пытаясь вырваться из хватки, пролила воду на нас обоих. А затем с трудом раскрыла будто засыпанные песком глаза. Надо мной склонялись ликвиадо и мужчина в форме эскорино. – Вы пришли в себя, – вымолвил он. – Пришла, – зло подтвердил ликвиадо, отклоняясь. – Пока останешься здесь. Выглядел он при этом не лучшим образом. Один из охранников даже подставил плечо, позволяя Арс Адо опереться на него и провожая того до двери. – Владыка вызовет вас для беседы, когда придет время, – добавил один из телохранителей, после чего все ушли. Покои, вполне подходящие, чтобы было место перемещаться между кроватью и окном. Небольшие, согласно статусу иномирной гостьи, но не каморка горничной. И тем более не камера заключенной. С давних пор меблировка изменилась. Громоздкие, тяжелые шкафы и кровати ушли в прошлое, уступив место более воздушным интерьерам. Нынче в моде были не вычурные, но строгие и простые линии. Никаких наличников на окнах, лепнины на потолке, резных столбиков и спинок. Размер окон остался прежним, но исчезла разноцветная мозаика, сменившись легкими занавесками. И вот в этой приятной комнатке, а также в компании пары охранников за дверью я коротала дни до встречи с владыкой. Охрана, кстати, оказалась исключительно вежливой. Несмотря на регулярную смену стражи по ту сторону двери, все они мирным тоном учтиво просили вернуться в комнату, едва я высовывала нос наружу. Меняющиеся служанки – их было две, и они по очереди приносили еду – любезно помогали облачиться в приличный наряд. Из-за тонких браслетов, замкнутых на запястьях и соединенных длинной цепочкой, самой это было сделать непросто. Вероятно, они блокировали способности открыть портал, ведь я ощущала себя совершенно пустой, не способной и на малейшую магию. Платье по эту сторону границы миров укоротилось до икр. Широкий пояс подпрыгнул под самую грудь. Дворцовая мода менялась вместе со сменой времен, но наряды мне подбирались со вкусом. День на третий даже заглянул местный маэстро. Он ужасно походил на Наби манерой поведения и разговора, только лысым не был. Его шевелюра оказалась столь роскошной, что, увидев короткие обрезанные пряди, парикмахер пришел в ужас. – Что с этим делать? – потянул он за неровные концы. – Как заплести? Боги! Вам предстоит встреча с владыкой, а здесь такой кошмар. Предстоит. Ради нее меня даже вытащили из источника и откачали. Маги, чтоб им всем провалиться! Почему никто не додумался, будто я больше не хочу воскресать? Он щелкнул ножницами в воздухе, но моя ладонь накрыла волосы. – Не ровняйте концы. – Помилуйте! – Ничего не меняйте. – Что вы вцепились в такое убожество? Их же будто ножом отсекли! – Все равно. Я опустила ладонь, но решение осталось неизменным. Парикмахер понял это по выражению лица и всплеснул руками. – С чем приходится работать! – затем он оглядел волосы уже профессиональным взглядом. – Хотя цвет необычный. Вишневый. И концы вьются, частично скрывают неровные края. Значит, здесь можно заколоть повыше, тут оставить… И он взялся за работу, а я наблюдала в зеркало, удивляясь, что после источника цвет и правда навсегда остался таким, словно на волосы постоянно падал отблеск свечи.