«Может, проститутка?» — неуверенно подумал он и неожиданно понял, что мысли его путаются. Все вокруг стало расплываться, потом потемнело. Ему показалось, что он вошел внутрь картины и кто-то черный, стоящий у дома Константинова, призывно машет руками. И он идет прямо в дом, в его жуткую разверстую пасть. В затылок что-то стукнулось. — Что со мной? — пробормотал Митя и открыл глаза. Над ним был деревянный потолок ресторана и испуганное лицо официанта. Кажется, он лежал на полу. — Врача, врача! — раздался крик Светланы. Крик был какой-то неуместно веселый, почти клоунский. И тут же его обволокло мягким бархатным сиянием. Красавица склонилась совсем низко, так что искрящаяся жемчужина касалась его носа. Вблизи эта женщина была еще прекраснее. — Я врач, — сказала она ласковым голосом, за которым звонкой ледяной кометой понеслось эхо. Затем она поднесла к его рту ватную палочку. Жемчужина моргнула перламутровыми глазками и прошептала: — Спи, милый зайчик. И он заснул. Глава 50 Получив от меня десять тысяч, врач наконец ушел, выворачивая на нее шею. За окнами взвыла сирена. Стас высунулся из двери кухни и подмигнул, мол, бутылку унес, прополоскал, все нормально. Она спокойно запечатала пробирку, нисколько не торопясь и не скрываясь. Таким женщинам, как она, вообще, все по фигу. Я подошла к ней и сказала: — Привет, Липа. — Приветик, — ответила она, не глядя на меня. Положила пробирку в сумку. — Могу сказать сразу: три пластических операции. Очень качественных. Думаю, за границей делал. Где-нибудь в Бразилии. Уже само по себе доказательство. Зачем бы мужику пластика? — Но все-таки анализ ДНК расставит все точки над «и». — Это да. Липницкая подняла на меня взгляд. — Коля, сука, не предупредил, что ты здесь будешь, — сказала она. — Ну не гад ли? Разве так можно? Это была прямо сцена из Штирлица. Встреча с женой в кафе. Я хмыкнула. Легок на помине: Коля вошел в ресторан, руки в карманах. В его глазах я увидела не свойственную ему тревогу. — Ты почему, сволочь, не сказал, что это для Светика? — набросилась на него Липа. — Кто вас, баб, знает, — ответил Коля. — Заартачилась бы еще. А кто лучше тебя в пластике разбирается? Да и зачем нам чужие? — Ты хочешь сказать, что я бы отказалась Светику помогать?! — завопила она. — Ну-ну, полегче! Вы же три года не разговаривали… Пацан, иди сюда, — крикнул он Стасу. — Тащи все, что есть в вашей богадельне, я есть хочу. Ну и местечко. Не могла что-нибудь посолиднее выбрать? Восторженный Стас улетел на кухню. Мы сели за стол. — Холодно, — сказала Липа. — А у меня ноги голые. Коля снял пиджак, дал ей, она укутала колени, вздохнула. — Он ведь богатый, этот мужик? — А то. — Он так на меня смотрел. Ушла бы с ним — кучу денег заработала. Эх, не умею я жить… Это ее привычная жалоба, мы даже не реагируем. Да, вот такая красавица — и вечно по горячим точкам, войнам, минным полям. По самым нищим районам мира. Началось это еще на втором курсе мединститута, когда она стала сотрудничать с «Врачами без границ». Вначале как медсестра, потом уже как пластический хирург. Красивой она была всегда — по крайней мере, я ее помню красавицей с семи лет, то есть с того момента, когда я ее, вообще, помню, но потом она еще начала себя подправлять. Это было ее хобби, единственное, на что ей нужны были деньги. Бесконечные улучшения, по безупречным лекалам, существующим только в ее голове. Зачем ей было это оттачивание собственной внешности, если она ею не пользовалась? В том смысле, что никого никогда не любила? Точнее, любила только один раз. Того, кому ее внешность была не нужна. Вы спросите, зачем же я познакомила такую женщину со своим любимым? Не было ли это неосторожностью с моей стороны? Самое забавное, что это она меня с ним познакомила. Он обратился к ней как к пластическому хирургу — надо было спрятать одного очень важного клиента. Так она попала в его организацию. А потом уже привела меня. И разве кому-то могло прийти в голову, что он в нее не влюбится? Что он влюбится в меня? Виталик как-то сказал, что его это совсем не удивляет — его, мол, Липницкая тоже не заводит: вся такая деланая-переделанная. Ну, не знаю. Во всяком случае, это была безумно пошлая мелодрама. Красавица влюбилась первый раз в жизни, а он уже занят. И кем! Серой мышкой… Стас и остальные официанты «Королевы Пиццы» уже тащили Колин заказ, заодно придвигая к нам столы, чтобы все разместить. Коля удовлетворенно потер руки. — А я ведь опять свободна, — кокетливо сказала Липницкая. Коля бросил на меня испуганный взгляд. Ах, вот, в чем причина его тревоги. Дурачок. — Вы развелись? — спросила я. — Но у вас же ребенок. Она капризно надула губки. — Я никогда не врала тебе, Света. Ребенок — это было мое решение. Ему он был не нужен. И это не могло просуществовать долго, потому что было не по любви. — Но вы с ним общаетесь? — осторожно спросил Коля. — Где он хоть? — В Испании. Алименты шлет. И по вотсапу Мишке дает указания. Учись, говорит, сынок читать, а то козленочком будешь. — В три года, вроде, рановато? Она пожала плечами. — А шампанское?! — взревел Коля, и Стас от восторга подпрыгнул на месте. — А коньяк?! — Это… французского нет. — Так купи где-нибудь, идиот! И продай мне с наценкой в пятьсот процентов! Стас убежал. Я подумала, что сейчас все официанты собирают по карманам свою жалкую мелочь, чтобы наскрести на бутылку коньяка. Удачный вечер для «Королевы Пиццы». Открылась дверь, в зал, робко оглядываясь по сторонам, зашел Денис. Коля нахмурился, но гостеприимно показал на свободный стул. — Садись, бедняга, — сказал он Денису. Тот вздохнул, сел. — Вы уже знаете? — спросил. — Что? — Да Максимка опять заснул в душе, вода текла, текла… И короче… — Ну, говори! — не выдержала я. — Балка рухнула, Света. Мы стали так смеяться, что Коля свалился со стула. Глава 51